Жертвы Северной войны
Шрифт:
— Был кем-то вроде полицейского, я уже объяснял, — чуть улыбнулся Альфонс. — Так что вполне понятно, откуда у меня сведения такого рода… Мари, тебе не кажется, что надо показать Уэнди нашу добычу?
— Ой, конечно! Извини, — Мари полезла в сумочку и вытащила оттуда три маленькие плоские книжечки. — Вот. Пришлось, конечно, доплатить за срочность, но выглядят вполне, вполне… Я к тому, что нас сначала попробовали отвести к какому-то шарлатану, но потом, когда Альфонс намекнул — я мол, прекрасно понимаю, что у вас на уме, — согласились познакомить с настоящим мастером. На, дорогая! Ты теперь Ундина Ниттерих. Только не надо делать такое лицо, как будто лимоны ешь: не мы тебе имечко придумывали. Специалист сказал, что так проще буквы исправлять. А вот этот подозрительный тип — твой муж Александр Ниттерих. А я ваша дальняя родственница и подруга Мария Визински… Правда, мило звучит?
— Мило, мило! — сердито согласилась Уэнди. — А билеты на корабль вы взяли?
— Еще не успели, — покачал головой Альфонс. — Очень долго проходили, и решили, что ты будешь волноваться, если мы еще и в порт пойдем.
— Кстати, а такие билеты берут в порту? — спросила Мари немного растерянно. — Я полагала, есть какие-то предварительные кассы…
— Есть кассы, можно и в порту брать, все точно как с поездами… — пожала плечами Уэнди. — Но знаете… В следующий раз я пойду с вами. Совершенно не нравится здесь одной сидеть. Я боюсь, что в любой момент могут постучать в дверь, и…
— Ну что ты, — заметил Альфонс, — вряд ли нас могли так быстро выследить. Мы же не какие-нибудь шпионы, и наград за наши головы не объявляли. Может быть, даже трюк с поддельными паспортами был излишним. Просто следует соблюдать некоторую осторожность, и все будет хорошо.
В этот момент в дверь постучали.
— Не открывай! — воскликнула Уэнди.
Альфонс только вскинул брови. Мари усмехнулась.
— А не слишком ли ты мнительна, дорогая?.. Нет, я, конечно, понимаю, что ты женщина домашняя, но не переигрываешь ли?..
— Я — домашняя?! — ахнула Уэнди. — Да я над Атлантикой летала в молодости! Так что даже не думай, что ты… — она вскочила с кровати, и одним движением распахнула дверь.
За дверью стояло трое мужчин в длинных, словно сшитых по одной мерке, невыразительных пальто.
— Фру Хайдерих? — спросил один из них по-шведски. Уэнди затравленно кивнула. Ее почти парализовало, однако она до последнего надеялась, что это какое-нибудь недоразумение — что это вежливая датская полиция, например…
Один из людей в пальто аккуратно взял ее под локоть и заставил шагнуть обратно в комнату. Остальные двое вошли за ним, сразу же заполнив собой всю эту маленькую комнатку под крышей.
— Фру Хайдерих… — сказал один из них мягко. — Вынужден просить о вашем содействии. Не подскажете ли мне, где находится ваш муж?
Вежливость была обманчива. Уэнди знала это. Она понятия не имела, кто эти люди — СС ли, СД ли, гестапо — она не очень-то даже разбиралось, какое из этих ведомств какими делами занималось — однако кожей чуяла, что уж эти люди любезными быть не намереваются. Она испытала такой ужас, какого не было даже в первом ночном полете, когда отказал один из винтов — тогда она вообще не почувствовала ничего, кроме досады, и испугалась уже только, когда благополучно села на втором винте. Ноги словно бы подкосились, Уэнди поняла, что не в состоянии даже пошевелиться. Оставалось надеяться, что это сон, и она каким-то образом сейчас проснется…
Люди из ада. Оказывается, она никогда по-настоящему не допускала, что ребята с родины ее мужа действительно могут иметь к ней какое-то отношение. А теперь вот осознание пришло, и оказалось страшным.
— Простите, по какому праву вы сюда врываетесь? — холодно спросил Альфонс. — Мы с женой снимаем эту комнату!
— Вы ей не муж, — равнодушно сказал мужчина, окинув его оценивающим взглядом.
— Погоди, по-моему, похож… — нерешительно заметил второй.
— Похож-то похож, но когда бы он успел так разъесться? — хмыкнул первый. — Да этот и моложе будет.
— Кто вы? — спросила Мари.
Уэнди отметила, что и у нее голос сорвался: девушка побледнела и стала на себя не похожа.
— Вас это не касается, — лениво заметил первый. — Знаете что, у нас нет времени на долгие и вдумчивые допросы: мы находимся на территории другой державы. Пока еще другой. Так что, увы, подходящего подвала в моем распоряжении нет. Очень жаль — я просто буду вынужден убить вас, в случае чего, чтобы не оставлять свидетелей. И взяться за вашего компаньона. Найти его — вопрос времени.
— Сожалею, Альфонса Хайдериха больше нет в этом мире, — Альфонс Элрик говорил по-прежнему почти спокойно.
— И кто его отправил в мир иной? — с насмешкой спросил человек. Он по-прежнему держал Уэнди за локоть, и она чувствовала — хватка у него железная. Никаких пистолетов он ей к голове не приставлял, но она откуда-то знала без тени сомнения, что, в случае чего, он успеет прикончить ее почти молниеносно быстро.
— Я, — столь же спокойно произнес Альфонс Элрик.
И нанес удар.
Уэнди, впрочем, этого не увидела — у нее просто не было достаточного опыта, чтобы разглядеть его движение. Ей показалось, что ее просто отнесло в сторону и довольно мягко уронило на кровать. Женский крик. Уэнди не была уверена, кто это — она ли сама, Мари ли… Тем не менее, вскрик был очень короткий и словно придушенный. Бухнул выстрел. А в комнате на несколько мгновений поселился вихрь. Вихрь взбунтовался и кончился, как будто его и не было.
Уэнди не поддалась искушению упасть в обморок. Более того, она даже не зажмурила глаза. А вот Мари, кажется, сделала и то и другое, поэтому Уэнди первой имела возможность оценить последствия исторической битвы.
На полу комнаты едва ли осталось свободное место — еще бы, когда на не такое уж большое пространство падают трое крупных мужчин, так и кажется, что ногу теперь некуда поставить. Четвертый крупный мужчина — Альфонс Элрик — стоял посреди всего это великолепия и, недовольно морщась, разглядывал пистолет, невесть откуда взявшийся у него в руках.
— Совсем сноровку потерял, — пожаловался он Уэнди. — Один из этих успел выстрелить.
— Тебя… не задело? — спросила Уэнди.
— Нет, конечно… — он махнул рукой. — Уэнди, проверь, пожалуйста, что с Мари.