Жестокий лес
Шрифт:
Бутурлак увидел — Андрей растянулся на траве, держит “шмайсер”, как на учениях, возле правой щеки, и стреляет короткими прицельными очередями.
— Быстрее к лесу! — закричал сердито Бутурлак; парень, наверно, не услышал, потому что продолжал стрелять. — Я тебе что сказал! — Подбежал и схватил Андрея за плечо. — Ну-ка, быстрее!
Андрей посмотрел удивленно — забыл обо всем, кроме всадников, вел бы бой с ними до конца, но, увидев рассерженное лицо лейтенанта, виновато улыбнулся и побежал вслед за другими. Слышал за спиной дыхание Бутурлака и не выдержал, чтобы не похвастаться:
— Видели, дядя, как я их?..
— Видел, хорошо стреляешь! — Бутурлак хотел добавить еще что-то, но не успел, потому что пули бандеровцев засвистели над их головами, и он инстинктивно пригнулся и запетлял между редкими кустами.
Васюта с Горянским уже добежали до опушки и… Где же Иванов?
Лишь подумал о сержанте, как увидел его. Иванов стоял на опушке и строчил по отряду Фрося.
Разведчики вслед за Демчуком взяли немного наискосок, к осокам, за которыми начинались болота. Перед осоками росли редкие дубы и деревья ольхи. Приходилось перебегать поляны. Бандеровцы воспользовались этим, с фланга ударили автоматные очереди. Слева приближался к ним второй коршуновский отряд Фрося. Бутурлак понял, что бандеровцы решили соединиться здесь, у мелколесья, и отрезать им дорогу к чаще, к болотам.
Переползли следующую поляну, за нею начинался редкий осинник, он постепенно становился гуще, под ногами уже была вода.
Демчук не выпускал руки Сергейки, пробирался среди деревьев, за ним шли Васюта с Горянским, немного отстал Филипп, замыкали группу лейтенант, Иванов и Андрей.
Бандеровцы наступали им теперь чуть ли не на пятки, и одна из автоматных очередей прострочила ствол осины за два шага от сержанта. Иванов плюхнулся на мокрый мох, крикнул Бутурлаку:
— Давай, лейтенант, отступай, я их задержу!
Бутурлак запетлял между тонкими осинами, но Андрей не побежал за ним.
— Дядя, — крикнул сержанту, — не теряйте времени, я здесь останусь… — Он поднял “шмайсер” и дал длинную очередь в сторону поляны, откуда наступали бандеровцы. — Отходите, дядя, быстрее!
— Я тебе дам — отходите… Голову сверну, — отозвался Иванов. — Беги, пока не поздно!
Андрей посмотрел на него с жалостью.
— Но вы же утонете в болоте, а я знаю тропку… В кустах что-то мелькнуло, послал туда очередь.
— Я догоню вас, скажите дядьке Антону, чтобы подождал возле пяти осин.
— Я тебе подожду! Ну-ка, марш отсюда!
— Но я ведь говорю… — Мальчик осекся — понял, что сержант давно уже все решил.
Осознав это, Андрей рванулся вперед, к кустам за поляной, откуда доносились очереди бандеровских автоматов, бежал и стрелял от пояса, не глядя, куда стреляет, — вызывал огонь на себя…
— Куда, сумасшедший? — послышался отчаянный крик за плечами. Припав к стволу дуба, обернулся назад и увидел, что сержант бежит следом.
Иванов догнал Андрея, схватил тяжелой рукой, прижал к земле.
— Дурак, — выдохнул сердито, — умереть легко, это не геройство!
Андрей хотел объяснить ему, что он и не собирался умирать, но не успел: в двух десятках шагов от них затрещали кусты и из них выглянул человек в фуражке с трезубцем.
Андрей чуть-чуть повел автоматом, нажал на гашетку и успел увидеть, как фуражка свалилась с головы бандеровца и он тяжело упал, ломая ветки.
— Ложись, — придавил его Иванов, — и смотри левее…
Андрей понял: сержант признал его.
Он оглянулся, увидел, что Иванов стреляет по кустам, за которыми перебегают бандеровцы. Вдруг он заметил, что пули не срезают ветки над их головой и стрельба отдалилась за поляну.
— Дядя, — начал возбужденно, — чего они?..
— Быстрее! — Сержант схватил его за руку, потянул за собой.
Вода чавкала под ногами, и скоро бежать стало невозможно — с трудом вытягивали ноги из вязкой топи. А выстрелы, отдаляясь все дальше, вдруг затихли.
— Встр-ре-ти-лись!.. — злорадно протянул Иванов и объяснил Андрею: — Две группы в чаще наскочили друг на друга! Жаль, что быстро разобрались… Могли бы еще немного и пострелять друг в друга.
Вода доходила Андрею до колен, и он остановился, чтобы сориентироваться.
Они перебрели озерцо, обошли лесной завал и наконец вышли на тропку, которая вела к пяти осинам. Точнее, тропки не было. Вокруг — гнилая вода, и осоки отражаются в ней…
Но Андрей шел уверенно — слышал, как тяжело ступает сзади сержант, и думал, что дядька Антон уже где-то совсем близко от заветных пяти осин.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
— Ребята, Шелюка убили!
Андрей увидел испуганное мальчишечье лицо над изгородью. Сергейка стоял на нижней перекладине и показывал рукой в сторону улицы, ведущей к озеру.
— Какого Шелюка?
Глупее задать вопрос было трудно, Андрей сразу понял это, но слова уже вырвались. Он швырнул тяпку и, перепрыгивая через грядки, бросился к забору.
— Ивана, “ястребка”, — услышал.
— Осторожно, картошку потопчешь! — крикнул сзади Филипп.
“К черту картошку! Шелюка убили!” — подумал Андрей, пробрался между густо посаженных подсолнухов вдоль изгороди и одним махом перепрыгнул через нее.
Сергейка мчался по тропинке вдоль огородов вниз к озеру, Андрей видел, как мелькают его черные, растресканные пятки, слышал сзади прерывистое дыхание Филиппа и Верки. Немного замедлил бег и, когда Филипп догнал его, сказал с присвистом:
— А я его сегодня видел… Шел с карабином и косой к Змеиному яру.
— Угу… — кивнул Филипп. — Он и отца звал косить, но отец не смог.
Еще издали увидели Белку и дядю Антона. Демчук тащился рядом с возом, тяжело припадая на левую ногу, в одной руке держал вожжи, в другой — карабин.