Жестяная королева
Шрифт:
Мамин гараж теперь был почти пуст, если не считать ее собственных вещей. Все, что осталось, припаркованный в дальнем углу, был папин мотоцикл.
— Что ты хотела бы с ним сделать? — спросил я.
— Мы могли бы продать его, а затем пожертвовать вырученные средства на благотворительность от его имени. Что-нибудь для детей. Он любил детей. Он всегда думал, что детям, поступающим в профессиональные училища, нужно больше стипендий, чем предлагается. Или… ты можешь забрать его. Он бы хотел, чтобы он был у тебя.
У
— Я возьму его байк, — сказал я. — Покатаюсь на нем этой весной, как только погода изменится.
Она грустно улыбнулась мне.
— Ему бы это понравилось.
Мама встала из-за стола, взяв свою тарелку. Я сделал то же самое, последовав за ней на кухню, где подошел к раковине и начал мыть посуду.
Сегодня, когда я пришел, в гараже не было ничего, что можно было бы разобрать. Мы закончили на прошлой неделе, но я все равно пришел. Не только для того, чтобы провести время с мамой, но и потому, что дома у меня ничего не было.
Поскольку в гараже нечего было разбирать, я разгреб снег, который выпал прошлой ночью. Затем помог ей повесить картину отца в ее спальне. Кран в гостевой ванной протекал, так что я его починил. На этой неделе она нашла документальный фильм, который, по ее мнению, мне понравится, поэтому, пока она готовила нам ужин, я посмотрел его.
Я провел здесь большую часть дня, потому что дом моей матери стал моим любимым укрытием. Другим был гараж. В эти дни я приходил первым и отпирал магазин и по-прежнему уходил последней каждый вечер. По субботам, когда мы были закрыты, я был один, поэтому включал музыку и погружался в любой проект, который у нас был.
Что угодно, лишь бы не думать о Нове.
Это никогда не срабатывало.
Она всегда была рядом, неизменная. Думать о ней было все равно, что моргать или дышать.
В основном я думал о вечерах, которые мы провели вместе у меня дома, прокручивая их в голове и разбираясь во лжи и правде. Иногда я думал о нас в постели, и обычно после этого мне требовался холодный душ. Потом были моменты, которые было труднее пережить заново. Огонь. Последний день, когда она пришла навестить меня, когда сказала, что любит меня. День, когда я последовал за ней в тюрьму.
Я был уверен, что найду ее там после того, как она расскажет своему отцу, что сожгла наш клуб. Но нет, она вышла из тюрьмы с разбитым сердцем. Она отказалась от Такера.
Она выбрала меня.
— Ты сегодня сам не свой, — сказала мама, стоя у стойки и наблюдая, как я загружаю посудомоечную машину.
— Что ты имеешь в виду? — Я точно знал, что она имела в виду.
Она бросила на меня понимающий взгляд.
— Позволь мне перефразировать. Ты сам на себя не похож после пожара в клубе.
— Да. —
Мама, как и весь остальной мир, думала, что это я устроил тот пожар. Подробности были в газете — Брайс, как и Люк, согласились с ложью и напечатали, что я устроил пожар случайно. В первое воскресенье, когда я появился здесь, чтобы помочь маме, она встретила меня в дверях с выражением явного разочарования на лице.
Последний раз я получал такой взгляд в старшей школе после того, как завалил тест по математике, который не должен был заваливать.
— Что случилось с той женщиной, с которой ты встречался? — спросила она.
— Ничего не вышло.
— Оу. — Мама ни разу не заговорила об этом. Она также не упомянула Теру.
— Она переезжает. — Слова вырвались прежде, чем я смог их удержать. Я уже два дня знал, что Нова переезжает, но никому не говорил.
Не то чтобы я говорил о Нове.
На выходных после того, как она приехала в город, и мы попрощались у моей входной двери, наша команда собралась у Дэша, чтобы поговорить о Воинах. Я сказал им, что Нова попросила Такера оставить нас в покое и что она верит, что он сдержит свое слово. Затем Лео рассказал мне о том, как Нова появилась в гараже.
Какие силы ей, должно быть, потребовались, чтобы пойти туда и встретиться с ними лицом к лицу. Возможно, если бы я знал, я бы повел себя по-другому, когда она появилась в доме.
Возможно, нет.
Как бы то ни было, та встреча была последним разом, когда я говорил о ней с кем-либо.
— Мне жаль, — сказала мама.
— Мы попрощались. — И это оставило пустоту в моей груди.
Мама придвинулась ближе, протягивая руку мимо меня, чтобы перекрыть воду. Затем она положила ее мне на предплечье.
— Ты сказал, что это было несерьезно. Я не понимаю, что изменилось.
Мама хотела знать все подробности. Как и мои чертовы друзья. Возможно, они и не упоминали Нову в разговоре, но за последние два месяца я получил изрядную долю сочувственных взглядов.
Окно у раковины выходило на заснеженный двор. Надвигалась ночь. Лампа возле задней двери отбрасывала мягкий свет на пространство, а на деревянных штакетниках забора, окружавшего мамин двор, были пучки снега.
— Я люблю ее, мама. Я никогда раньше не был влюблен в женщину.
Мама ничего не сказала. Она просто продолжала нежно касаться моей руки.
Я сказал Нове, что не могу ей доверять. Но я доверял. Даже после стольких месяцев лжи я видел причину. Если бы я был на ее месте, я, возможно, поступил бы так же, черт возьми. Она лгала ради своей семьи. Может быть, я был дураком, думая, что другие части были настоящими, но… Черт, они казались настоящими.
— Это сложно, — сказал я. — Есть вещи в ее прошлом, в моем… Я не знаю, сможем ли мы с этим справиться.