Живая вода. Часть 5
Шрифт:
– Здесь, возможно. Но это далеко не первая модель.
Автомобиль был большой, выкрашенный в светло-серый цвет. Металлические части сияли на солнце. Впереди, рядом с местом шофера, находилось еще одно кресло. Задние сидения были устроены на манер каретных — два обитых кожей дивана друг напротив друга. Самый младший из мужчин сел за руль. Юношу, по-прежнему находящегося в полубессознательном состоянии, уложили на одно из задних сидений. С ним сел старший мужчина, уложив голову юноши себе на колени. На место напротив указали Джарету с Ганконером.
В автомобиле было душно и жарко, но как только он тронулся с места, приоткрыли все окна и стало можно дышать.
– Лан Крастас, - сидевший напротив Джарета мужчина улыбнулся, чуть склонив голову. В спокойном состоянии голос у него был приятный. Он добавил еще одну фразу, нежно посмотрев при этом на юношу.
– Лан — это, должно быть, титул, - прошептал Ганконер.
– А мальчик — его сын, скорее всего.
Джарет назвал себя и Ганконера. Их имена вызвали удивление. Крастас задал вопрос на том же певучем языке.
– Увы, - Джарет развел руками.
– Я не понимаю.
Вопрос повторили на другом языке, потом на третьем, четвертом. Лан говорил уверенно, словно все языки были для него родными. Джарет и Ганконер молча качали головами. Крастас задумался. Второй мужчина, до того не принимавший участия в разговоре, повернулся с переднего сидения и что-то сказал. Лан скептически приподнял красиво очерченную бровь и неуверенно выговорил фразу, от которой Ганконер встрепенулся.
– Древний язык?!
– Скорее смесь старых языков фейри, но произношение совершенно дикое, - Джарет медленно повторил слова, пытаясь понять их смысл.
– Что-то вроде: «вы с невозможного острова»?
– С исчезнувшего острова, - поправил его Ганконер.
– Или с невидимого.
– Нет, - Джарет перешел на древний язык сидов, который знал недостаточно хорошо. До сих пор у него не было повода жалеть об этом пробеле в своем образовании.
– Мы... нездешние.
Его собеседник недоверчиво улыбнулся.
– Вы феи? Чистая кровь?
– Фейри, - поправил Ганконер и заулыбался.
– Великий Хаос, неужели здесь живы потомки пропавших владык?
– и добавил на языке сидов: - На Невидимом острове живут такие, как мы?
Лан покачал головой, явно исчерпав словарный запас. Но взгляд его изменился, и Джарету это изменение решительно не понравилось. Так коллекционеры смотрят на редкостный экземпляр для своего собрания, неожиданно обнаруженный в лавке скупщика старья. Так он сам смотрит на особо одаренных людей, когда прикидывает, на что их лучше всего применить в Лабиринте.
Автомобиль выехал в степь. Поднявшаяся клубами пыль вынудила закрыть окна. Снова стало жарко и душно. По рукам пошли фляжки с водой. Джарету с Ганконером вручили одну на двоих. Вода была приятная с лимонным привкусом. Спящему юноше то и дело протирали лицо. Разговоры прекратились, люди обмахивались шляпами. Водителя обмахивали особо старательно.
– Должно быть, они живут в более прохладных местах, - негромко сказал Ганконер.
– Ираса и его людей жара не донимала. Мне кажется, что мы едем к морю.
– Искренне на это надеюсь, - Джарет смотрел в окно, но почти ничего не видел за пеленой пыли. Он напряг память и громко произнес слово «море» - сначала на кельтском, потом на ирландском языке.
Лан кивнул и махнул рукой, показывая вперед.
Ганконер облегченно вздохнул. Его стремительно улучшившееся настроение всё сильнее раздражало Джарета.
– Можешь не надеяться на свободу, Конни. Эти люди нас не отпустят.
– Думаешь?
– Ганконер потеребил ошейник.
– Но они знают о фейри.
– И не боятся, заметь. Особого восхищения тоже никто не выказал. Мы для них — диковина, редкость, но не более того, - Джарет откинулся на спинку сидения и закрыл глаза. Непосредственной опасности нет, а жара всё равно прекратила все разговоры.
Ганконер заставил себя отвлечься от тревожных мыслей и тоже задремал. Проснулся он оттого, что автомобиль остановился.
– Постоялый двор, - Джарет выглянул в окно.
– О боги, может у них баня есть? Или хотя бы колодец с большим запасом воды?
– он брезгливо отбросил назад слипшиеся от пота волосы.
– Я согласен даже на холодное обливание.
Оказалось, что есть всё. И колодец, и баня, и магазин, и даже врач, на попечение которого тут же передали сына лана. Постоялым двором назвать увиденное не поворачивался язык. Скорее, гостиничным комплексом. Хозяин был смуглый, темноволосый и черноглазый, но ни малейшей неприязни к приехавшим не выказал. На площадке у входа стояло еще два автомобиля.
Лан ушел вслед за доктором, а его спутники повели Джарета и Ганконера в магазин.
– Интересное у них отношение к рабам, - Ганконер всё шире открывал глаза, наблюдая, как растет груда шелковой одежды на прилавке. Примерка не предусматривалась, но на вид всё было подходящего размера.
Джарет лишь мельком глянул на одежду и направился к стойке с обувью.
– Я больше не могу ходить в сапогах.
Ганконер тоже был не прочь заменить свою износившуюся пару бальных туфель. Но сначала посмотрел на хозяев. Инициатива Джарета их неприятно удивила, старший даже нахмурился, но возражать не стал. Джарет выбрал легкие туфли из мягкой кожи с прорезным узором, почти сандалии. Ганконер взял похожую пару. В оплату был выдан чек, так что оценить, насколько дорого стоит здесь шелк, не получилось. Все покупки продавец сложил в большую холщовую сумку, которую вручили Ганконеру.
«Просто поразительно, почему Джарету никто не поручает никакой работы с тех пор, как ему исполнилось двадцать?» - мрачно подумал он.
Настроение было пакостное. После долгих часов в душной машине, пропахшей бензином, болела голова. Только баня — роскошная, на манер римской, вернула Ганконеру ясность мыслей. Мылись они отдельно от хозяев, и это его весьма обрадовало.
– Джарет, я умоляю тебя, не пытайся сбежать. Пусть нас хотя бы до моря довезут. И язык нужно выучить.
– Согласен, - Джарет блаженствовал в теплой воде с ароматной пеной.
– А еще нам понадобятся ключи от ошейников.