Жизнь длиною в лето. Книга первая
Шрифт:
– Уже подумала. После учёбы я собираюсь работать на фабрике отца, - брякнула Кармель неожиданно для себя и решительно добавила: - А мужа, бабуль, только без обид, выберу сама. Что я там забыла в вашем Израиле.
– На неё напал смех. Она вдруг представила знакомство с этим женихом с фото.
– Нас и тут неплохо кормят, - сквозь смех произнесла Кармель фразу кота из мультика.
– Кого ты тут найдёшь? Да здесь евреев штук десять на весь город. А этот мальчик из очень хорошей и обеспеченной семьи.
Родители, словно зрители из партера, молча перевели взгляд с дочери на Кейлу Давидовну. При этом отец плохо пытался скрыть радость, а мать злорадство.
– Бабуль, ну чего ты так нервничаешь? Я рассмотрю все кандидатуры, а не только еврейские.
– Ну а ты что молчишь?
– обратилась Кейла Давидовна к внуку.
– Я должен дать ответ сейчас или у меня есть время подумать?
– Конечно, мой мальчик, подумай, - приободрилась бабушка Кейла.
– Завтра мне нужно присутствовать на конференции в Краснодаре, через два дня в Москве. Значит, мы вернёмся в конце следующей недели. Тебе этого времени хватит, чтобы принять решение.
– Вполне, - кивнул Эйтан и засунул фото в карман рубашки.
Старики отправились отдыхать в свою комнату.
– Ты всерьёз будешь думать жениться ли тебе на этой!
– возмутилась Кармель и, вытащив снимок из кармана, уставилась на него с сердитым видом. К её огорчению, девушка на фото действительно оказалась красавицей. Такая могла понравиться брату.
– Зачем огорчать стариков. Они так старались, проделали огромную работу, подбирали кандидатуры, скорее всего, договаривались. А ты бах их мечту вдребезги! Они не были в России десять лет, даже не догадываются, что за это время многое изменилось. Уверен: телевидение в Израиле, как и наше, любит показывать кошмары из Российской глубинки. Пусть они сами посмотрят на перемены. Я свожу их в Краснодар, в свой институт, а ты, папа, покажи им фабрику. Бабушка, наверно, думает, что у тебя в полуразвалившихся корпусах работают полуголодные рабочие, собирая допотопную мебель.
– Ну что я тебе говорила, - Ася Ивановна толкнула мужа локтем в бок.
– "А вдруг они уедут? Я не переживу этого", - передразнила она, смутившегося Натана Михаэлевича.
– Еле убедила его дать возможность вам самим ответить. На Кармель с детства давить нельзя, она специально всё наоборот сделает, даже себе во вред, - засмеялась мать.
– Вон с горяча даже на фабрику работать собралась.
– Ничего не сгоряча,- возмутилась Кармель.
– Куда мне ещё идти.
Натан Михаэлевич обнял дочь.
– Да рад я, рад, если ты и правда придёшь.
– А во мне, мама, ты была уверена?
– без улыбки поинтересовался Эйтан.
– Угу.
– На лице матери появилась лукавая улыбка.
– Почему?
– Я прекрасно помню, что все девушки, с которыми ты дружил, оказывались блондинками. Я видела фото. Девушка, конечно, красотка, но не светленькая. А если серьёзно, то бабушке нужно было поступить по-другому, а не сразу в лоб. Если у Кармель в характере больше упрямства, то у тебя упорства, но в любом случае так давить не стоило. Давайте попьём чай, а то из-за волнений на переговорах горло пересохло. Дочь, поставь чайник.
Кармель разлила кипяток по чашкам, расставила на столе вазочки с вареньем, мёдом, тарелки с печеньем и сыром.
– Мам, а почему это у Эйтана упорство, а у меня упрямство, мне кажется, это несправедливо.
Ася Ивановна, положив сыр на хлебец. С усмешкой глянула на дочь.
– А то ты не знаешь, с детства так получалось, стоит тебе запретить что-либо, ты в лепёшку разобьёшься, но поступишь по-своему. А если приказать или настаивать на своём, ещё хуже выходило. Вот Эйтану можно смело давать выбор, он думает головой, не сердцем.
Кармель обидчиво осведомилась:
– А я, значит, головой не думаю? Да Эйтан просто всегда умел выкрутиться.
– Она передразнила брата, стараясь имитировать его голос: - "Папа, мне хотелось узнать, как работают часы. Извини, папа, у меня не получилось собрать их правильно. Зато теперь я знаю, как они сделаны". И всё! Ах, наш мальчик познаёт мир. За что его ругать. А если бы я раскурочила старинные часы, вы бы всыпали мне по первое число. А ему всё сходило с рук.
– Ты, сестричка, не умела правильно объяснять своё поведение. Дипломат из тебя бы не получился, - хмыкнул Эйтан.
– И всё-таки, мам, неужели ты совсем не переживала. Вдруг бы мы захотели уехать.
– Я надеялась, что бабушка по-прежнему осталась прямолинейным человеком. Упрямство у вас папашино, ну и моего немного. В своё время он отказался уехать в Израиль с родителями, даже зная, что предаёт их мечту. Время тогда было тяжёлое, многие уезжали. Но в тот момент он пытался спасти фабрику и не мог всё бросить, как предлагали родители. Они долго не общались с нами.
– Ася Ивановна отхлебнула глоток чая.
– Я рада, что Эйтан не стал рубить с плеча. Он покажет город, институт, своё место работы, а когда они вернутся из Москвы, мы отвезём их на фабрику. Кейла Давидовна женщина умная, всё правильно поймёт.
– Я тоже считаю, родителям надо показать фабрику, вдруг они думаю, что всё осталось по-прежнему. Ведь первое, что спросил отец: донимают ли меня рэкетиры? А вы знаете, детки, мама сегодня на переговорах справилась на пятёрку. Заключила таки договор.
– Натан Михаэлевич с гордой улыбкой посмотрел на жену.
– Молодец, мам, - обрадовалась Кармель. Она давно не видела родителей счастливыми. Интересно, что произошло за время её отсутствия?
Она подумала, что сейчас подходящее время сообщить родителям о своей поездке.
– Через два дня я уезжаю в автопоход с подругой. Хочу посмотреть древние города России, например Смоленск.
Эйтан закашлялся, услышав про подругу. Натан Михаэлевич удивлённо поднял брови.
– Не замечал за тобой такого интереса. Мне не нравится эта затея. Девушкам одним опасно путешествовать.
– Пап, я же не собираюсь останавливаться в полях и ночевать на обочине. Обещаю, честно-пречестно только в кемпингах или гостиницах.
Ася Ивановна нахмурилась.
– Обычно ты отправлялась с компанией, а теперь только вдвоём. Вы помирились с Леной?