Жизнь. Ключи к пробуждению
Шрифт:
Даже в полуденный час,
Пусть же весь мир это знает,
Звёзды есть здесь среди нас.
И сквозь верхушки деревьев,
Чтобы к звезде улететь,
Не надо ни капли сомнений,
Надо лишь вам захотеть.
В свете огней и мерцаний
Падают звёзды для нас,
Для исполненья желаний
Ты наступил, Звёздный Час!
Звезда ведущего упала ко мне на тележку. А в третьем туре, набрав рекордное количество звёзд, я отправилась к ящикам с призами. Надо было открывать наугад. На экране показывали все спрятанные призы. «Танцевальная приставка», – нацелилась я, а вытянула гигантский калькулятор. «Что же ты выбрала такой маленький ящик? Такая приставка туда бы не поместилась. Натура ты, похоже, не практичная, но ничего, калькулятор тебе тоже пригодиться!» – подбодрил Супонев.
Помимо школьников, в «Звёздном часе» участвовали родители. Не успев опомниться, мы с мамой вышли в финал. Напротив сидела девочка из параллельного класса со своим папой. Все волновались. Ведущий открыл табличку со словом «киностудия». Чего мы только ни придумали в финальном поединке, который длился минуту, а в моём ощущении – час. «Всё, время вышло! Вот наш победитель, – ведущий поднял мою руку вверх. – И главный приз – видеокамера!» В то время у школьников не было даже мобильного телефона. Помню, как не могла понять, плакать или смеяться. Сжимая холодный блестящий кубок, я изливала финальную речь: «Верьте, и ваш звёздный час обязательно наступит!». Стоп, снято! Супонев тут же куда-то исчез. Я спросила у оператора, можно ли ещё взять автограф Сергея. «А не много тебе будет? Давай тогда камеру нам отдавай», – он рассмеялся в ответ. Супонев вынырнул из-под земли, прогнал оператора и пожал руку: «Конечно, давай! Поздравляю!»
Та самая видеокамера вдохновила меня снимать первые репортажи. И даже отправилась со мной в Индию на втором курсе журфака. Из пяти часов материала, талантливый и терпеливый монтажёр телеканала, где я работала, набрал видео для трёх сюжетов. И устроил мне лекцию про основы видеосъёмки: «Крутить камерой не надо, достаточно просто её поставить, выбрав хороший ракурс. Есть общий план, средний и крупный». Позже я объехала Европу автостопом, снимая травел-кино. И затеяла в Москве международный кинофестиваль путешествий, собрав любимых друзей из разных городов мира.
Надежда
Его звали Ефим Борисович. Когда-то он сам оканчивал школу и шёл поступать в театральное училище. Горел идеей стать актёром и режиссёром. Но педагоги постановили: «При драматической внешности у вас комическое нутро.» И не приняли. Тогда Ефим создал свою «Надежду» длиною в жизнь. Сначала руководил Куйбышевским пионерским штабом, а с 1990г. дружный коллектив ребят и педагогов эволюционировал в разновозрастный отряд «Надежда». Сегодня коллективу идёт седьмой десяток, бывшие выпускники приводят заниматься в отряд своих детей, а то и внуков. Бессменный руководитель, бессменный девиз «Нести добро и радость людям.
Моя любимая подружка по музыкальной школе, с которой мы неустанно хохотали на уроках музлитературы, жила в соседней квартире с Ефимом Борисовичем. Её мама рассказала моей про удивительный детский лагерь, куда можно поехать летом. А потом – поступить в сам отряд. Мама привела меня за руку на собеседование, когда список отъезжающих был уже переполнен. Тогда я вообще не понимала, что происходит, и смущённо разглядывала стены кабинета, обклеенные яркими фотографиями концертных поездок и спортивных матчей. «Пожалуйста, возьмите её. Это точно будет ваш человек» – уговаривала моя мама Ефима. И уговорила.
«Надежда» появилась в моём сердце посреди выжженной земли, бойкота и одиночества. Будто вулкан изверг свой живой огонь. Летние лагеря, трудовые десанты, походы, концерты в больницах, детских домах и воинских частях, почётные караулы у братской могилы на Преображенском кладбище, занятия танцами, музыкой и актёрским мастерством – это лишь внешняя сторона жизни. Самый сок – равное взаимодействие младших и старших ребят, подростков, взрослых педагогов и вчерашних выпускников.
Лагерь оказался той жизнь, из которой ни за что не хотелось уезжать. Да, был ранний подъём и ранний отбой, строгий распорядок, но каждая минута была наполнена новизной, интересом, изумлением, волнением, вкусом. Программу лагеря в начале смены дети придумывали и утверждали вместе со взрослыми общим голосованием. Каждый день нужно было что-то организовывать, от концепции и программы до костюмов и воплощения. Поэтический вечер, философский клуб, олимпийские игры, цирк, экстремальная эстафета, бои без правил, кинофестиваль. Я попала в то место, где надо было творить-творить-творить и материализовывать идеи в команде единомышленников. Писать стихи, помогать младшим ребятам, создавать аквагримом образ для вечеринки, делиться переживаниями о прожитом дне на общем кругу из сотни друзей.
А какие там были мальчики! Я не успевала влюбляться, разбегались глаза. Или так – чувство влюблённости не покидало меня, переходя к новым героям. Одни порывы были тайными (хотя скрывала я их откровенно плохо), другие обрубались гордо задранным носом моих кумиров. На дискотеке мне приходили записочки от воздыхателей, о которых я и не подозревала. Как-то два лучших друга чуть не поссорились в байдарочном походе. Один был в меня влюблён и угощал спрятанными печеньками, на что его друг сурово вздыхал. Ожидая, когда закончится помраченье рассудка. Позже, в лагере, мы попали с тем другом в одно звено и подружились. «Должен перед тобой извиниться, – серьёзно заявил он, – в походе я считал, что ты эх-х-х, – он махнул рукой, – недалёкая, а ты совсем не то, что я думал».
При всей дружеской обстановке часто возникали ситуации, где проявлялись страхи, сомнения, стеснение. Друзья и взрослые помогали преодолеть трудности и «вырасти над собой». «Вы влюбляете нас в наших детей, мы их не узнаём», – не раз говорили родители Ефиму Борисовичу и педагогам.
В отряде я прошла путь от ошарашенной девочки с широко распахнутыми глазами до командира звена и заместителя командира отряда, которые помогают организовать дела целый год в Москве. Как-то раз я принесла на общий сбор вырезанную из газеты статью. И прочла вслух. Статья очень меня тронула. Там была история одного мальчика, которому врачи пытались помочь сложной операцией, и не хватало денег. Многие наши ребята откликнулись, и мы отправили свою помощь. Позже, готовясь поступать на журфак, я писала первые статьи для районных газет и «Пионерской правды» про жизнь и героев нашего отряда.
Накануне выпускных экзаменов я пришла к Ефиму Борисовичу в гости. (Часто его дом был полон друзей, детей и бывших воспитанников.) И попросила помочь с текстом. Наши ребята успешно поступали в театральные ВУЗы с подготовкой Ефима Борисовича. В роли режиссёра он ставил остросюжетные новогодние представления, где сам появлялся в образе Деда Мороза. Все чтецы концертной программы проходили его школу. Ефим Борисович умел воспитать не только ответственного человека, но и артиста. И вот я появилась у него на пороге с отрывком из «Маленького принца» и парой басен. Мы разобрали текст, обсудили его, и я начала декламировать с пониманием сути и ритма. Как вдруг Ефим спросил: «А где ты будешь читать? В школе творческий вечер?» Тут я, смутившись, призналась: «Хочу поступать в театральный». «С ума сошла? – он изменился в лице, – зачем тебе театральный? Тебе ещё скажут, мол у тебя нет таланта, а ты натура чувствительная, пойдёшь руки на себя наложишь. Лучше иди на журфак.» Я сначала обиделась, но в театральный так и не пошла. А на первом курсе журфака поступила в студенческий театр с той программой, которую помог подготовить Ефим Борисович.
Ключи к самому себе
Чудеса меланхолии
Эта простая практика озарила меня ещё в детстве. Я открыла её спонтанным образом. Если случилась ссора, конфликт, тяжёлые эмоций, потеря, найди уединённое место и вырази свои чувства. В плаче, крике, танце, молчании. Не торопи чувства уйти. Пусть прольются, как дождь. Вымокни в них до нитки, будто намеренно идёшь гулять под дождём без зонта. До того момента, пока не останется одна пустота. Даже в глубокой обиде невозможно всё время страдать. Не спеши скорее себя чем-то отвлечь или занять. Побудь в этой невесомости, ощути свежесть и чистоту, какие бывают после дождя. Представь, как смотришь на радугу. Ты сделал, что мог, что случилось – уже случилось. Ты не знаешь, что будет дальше, но на душе ясно и чисто. В этом состоянии напиши письмо самому себе. На тот случай, когда тебе понадобится плечо мудрого друга. И ключик к твоему сердцу. Сейчас ты сам это можешь.