Жизненный путь Христиана Раковского. Европеизм и большевизм: неоконченная дуэль
Шрифт:
В Астрахань Х. Г. Раковский прибыл приблизительно 20 января 1928 г. (он был отправлен «дня через три» после Троцкого). [1109] Вскоре к нему вначале временно, а затем на постоянное жительство приехала жена Александрина Георгиевна, которая еще в 1918 г. вместе с дочерью Еленой смогла перебраться в Украину и с тех пор с Христианом не расставалась. Ее сын Раду остался в Румынии. Позже он стал видным ученым-зоологом, профессором Бухарестского университета, в 1963 г. был избран членом-корреспондентом Румынской академии наук.
1109
HU.HL. bMS Russ 13. T 1128.
В России Александрина принимала участие в деятельности румынской интернационалистской коммунистической группы, в 1918–1920 гг. редактировала ее газету «Дезробиро сочиале» («Социальное
Из Астрахани Х. Г. Раковский смог быстро установить контакты с другими ссыльными оппозиционерами. Особо активной была переписка с Л. Д. Троцким и К. Б. Радеком и его женой Розой, находившимися вначале в Тобольске, а затем в Томске.
1110
Вильдер М. З. Одна из страниц… // Вопросы истории КПСС. 1989. № 10. С. 113.
Приехав в Алма-Ату, Троцкий сразу же известил об этом Раковского письмом и получил ответную телеграмму. [1111] «Крайне обрадовался, здоров, работаю, обнимаю всех», – писал Христиан Георгиевич 4 февраля. [1112] За этим последовало его первое письмо Троцкому от 17 февраля того же года, именно то, в котором говорилось, что он находится в этом городе уже около месяца. В письме рассказывалось, что вначале Раковский жил в коммунальной гостинице, но уже нашел комнату с пансионом на улице Братской № 14, куда на днях должен был перебраться.
1111
HU.HL. bMS Russ 13. T 1128. «Скоро месяц, как я приехал сюда», – писал Раковский Троцкому 17 февраля 1928 г. (Там же).
1112
Ibid. T 1115.
Позже он опять поселился в гостинице. В небольшой комнатушке, где за ширмой стояли кровать и умывальник, основное место занимали лежавшие один на другом чемоданы с документами, которые Раковскому удалось увезти с собой. В городе была неплохая, по мнению Христиана Георгиевича, библиотека, но почти полностью отсутствовали книги по общественным наукам.
Внезапно исторгнутый из привычной социально-политической среды, из общественной деятельности, Раковский крайне тяжело ощущал хотя бы то, что он не получал ни одного журнала. Но немало книг удалось взять с собой. Он усиленно занимался изучением трудов Анри Сен-Симона и его ученика Бартелеми Анфантена. «В свободное время занимаюсь Сен-Симоном и Анфантеном. Материя интересная», – писал Раковский К. Б. Радеку 1 марта 1928 г. [1113] Ссыльный перечитывал Маркса и Энгельса. Только теперь он смог прочитать «Политическую историю Французской революции» выдающегося историка Альфонса Олара, подаренную ему автором во время одной из встреч в Париже. [1114]
1113
РГАСПИ. Ф. 326. Оп. 1. Ед. хр. 111. Л. 2.
1114
HU.HL. bMS Russ 13. T 1128.
В ссылке Раковский стал писать мемуары, о которых упоминал в своих письмах. Он вспоминал свои первые шаги в социалистическом движении в Болгарии, рассказывал о контактах с Г. В. Плехановым, В. Либкнехтом, Р. Люксембург, Ж. Гедом, Ж. Жоресом, В. И. Лениным. К тому, что отложилось в памяти, он обращался не впервые – фрагменты воспоминаний о контактах с выдающимися деятелями социалистического движения, с матросами мятежного броненосца «Потемкин» появлялись в печати в первой половине и середине 20-х годов. Но теперь создавался крупный цельный мемуарный труд. Много внимания уделялось в нем социалистическому движению Румынии, работе по руководству правительством Советской Украины.
Вскоре Раковский сообщил о своей работе над воспоминаниями Л. Д. Троцкому. Фрагмент письма от 25 марта 1928 г., посвященный работе над мемуарами, свидетельствует, между прочим, о том, какой широкой была общекультурная эрудиция обоих политиков. Раковский писал, что, перечитывая свою рукопись, он увидел, что она напоминает замечание Лежнева о Ласунской: “О каком бы лице ни заговорила Дарья Михайловна, на первом плане все-таки она”. [1115] Корреспондентам не надо было объяснять друг другу, что речь идет о персонажах романа И. С. Тургенева «Рудин», а вот авторам настоящей работы пришлось преодолеть немало трудностей, прежде чем они установили,
1115
Ibid. T 1237.
Троцкий уже в апреле 1928 г., получив информацию о работе Раковского над воспоминаниями и передавая ее другому своему адресату, добавлял: «Кто хоть немного знает жизнь Раковского, легко представит себе, какой огромный интерес представляют его мемуары». [1116]
По всей видимости, эта ценнейшая рукопись была изъята ОГПУ, скорее всего в конце ссылки, и была затем уничтожена. Во всяком случае, сотрудники Центрального архива ФСБ Российской Федерации утверждают, что в фондах этого архива какие-либо рукописи Х. Г. Раковского отсутствуют, проверить же это утверждение не представляется возможным, так как для исследователей архивы этого заведения продолжают оставаться под частичным запретом, а в тех случаях, когда ученые получают к ним доступ, документация отбирается сотрудниками архива, описи же исследователям не предоставляются. В то же время можно считать вполне вероятным факт варварского уничтожения рукописи воспоминаний Раковского энкаведистами в связи с тем, что, следуя их лексикону, они «утратили оперативное значение».
1116
Троцкий Л. Д. Моя жизнь. Т. 2. С. 299.
Х. Г. Раковский сохранил в ссылке бодрость и высокую работоспособность. «Насколько здоровья хватит, буду работать», – писал он. «Охота к работе громадная, я бы сказал работаю “avec ardeur” (с жаром. – Авт.). Она доставляет мне пока большое удовлетворение. Но приходится мне здесь повторить жалобу Сен-Симона, что его мозг потерял “sa mall'eabilit'e” (подвижность, гибкость. – Авт.). Это он писал, когда ему было немного более сорока лет. Что же я должен говорить насчет mall'eabilit'e моего мозга!» [1117] Раковский явно преувеличивал (может быть, даже несколько щеголяя этим) – его память, воображение, сообразительность, тонкость анализа оставались высокими, и мы еще не раз в этом убедимся.
1117
HU.HL. bMS Russ 13. T 1128.
С наслаждением поглощал он и художественную литературу – Диккенса в оригинале, Сервантеса, Овидия, а из современных книг особое удовольствие доставлял ему недавно, в 1926 г., впервые выпущенный сборник новелл Исаака Бабеля «Конармия», многие сюжеты которого заставляли его вспомнить сравнительно недавние перипетии Гражданской войны в Украине. [1118]
Знакомств в Астрахани Раковский почти не заводил. Местная интеллигенция, по всей видимости, страшилась контактов с ним. 7 августа 1928 г. он сообщал Радеку, что находится в «герметической изоляции» и поддерживает связь лишь с двумя ссыльными. [1119]
1118
Там же.
1119
РГАСПИ. Ф. 326. Оп. 1. Ед. хр. 111. Л. 10. Одной из них являлась Татьяна Мягкова, харьковская участница оппозиции, работавшая экономистом в астраханском губторге (HU.HL. bMS Russ 13. T 1128). Другим был С. Минц, рабочий из Харькова, человек малограмотный, который скорее просто «прислонился» к Раковскому в надежде на лучшую судьбу.
Кроме книг, единственным развлечением были кинофильмы, которые он смотрел в местном крохотном кинотеатре два-три раза в неделю. [1120] Однажды Раковский выбрался в местный театр, но его появление в зрительном зале вызвало всеобщее любопытство, и больше подобные «авантюры» не предпринимались. «Уменьшил и хождение в кино, бываю, может быть, раз в неделю, хотя туда из-за отсутствия антрактов легче пройти незамеченным», – писал он Троцкому. [1121]
1120
Бюллетень оппозиции. 1933. № 35. С. 24–25.
1121
HU.HL. bMS Russ 13. T 1193.