Жизнеописания прославленных куртизанок разных стран и народов мира
Шрифт:
Молодая девушка казалась восхищенной приездом своего кузена в Лион; Пьер Шарли и Эннемонд Перэн приняли его как нельзя лучше. Ему отвели прекрасную комнату. В честь него за ужином были откупорены самые старые бутылки.
Мы уже сказали, что Гратьен Шарли был красивый малый. Быть может, не слишком умен, ибо, будучи с детства предназначен к военной службе, он получил больше телесное, нежели умственное развитие. Он не умел ни читать, ни писать, зато отлично управлял шпагой, палицей и аркебузой… А как ездил на лошади – чудо!.. На следующее утро после своего приезда он показал свое искусство Луизе и ее отцам. Луиза
– Кузина, – сказал Гратьен, – так как я останусь здесь целый месяц, то если вы хотите, – я буду давать вам уроки верховой езды.
Отцы сделали гримасу. Но дочь воскликнула:
– Отлично!.. отлично!.. выучите меня ездить верхом, кузен. А я вас выучу читать. Идет?
– Еще бы!..
Отцы покорились. Луиза хотела ездить на лошади, ей купили лошадь в тот же день. В тот же день начались и уроки, и Луиза с таким жаром принялась за них, что ее успехи были необыкновенны. Через неделю она уже сидела на седле, как Миррина, королева Амазонская… А каковы же были успехи Гратьена Шарли относительно чтения?
Увы! к концу недели бедняжка даже не умел отличить А от Б. Не правда ли, печально? Но что хотите? при уроках верховой езды постоянно присутствовали отцы, а при уроках чтения их не бывало. Из этого произошло, что при втором же уроке Гратьен Шарли вместо роли ученика принял роль наставника, но не наставника верховой езды, а наставника в любви… А Луиза имела необыкновенное расположение к этому роду уроков. О! работа не пугала ее!.. Дни проходят так скоро!.. И вот, ночью, когда все успокаивалось в доме, Луиза отворяла дверь своему двоюродному брату, чтобы продолжать брать у него уроки …
Таким образом прошел месяц его отпуска. И Гратьен отправил своему начальнику просьбу о продолжении этого отпуска еще на две недели. Но когда эта мысль пришла ему в голову, он получил приказ немедленно явиться в Виллафранку, чтобы оттуда отправиться под начальством Гумберта VII в Гренобль, где ожидал его высочество Генрих – дофин Франции, желавший начать осаду Перпиньяна. В ту эпоху осада этой крепости была какой-то манией у французов.
Луиза Лабэ побледнела, узнав, что любовник ее оставляет. Он и сам был очень печален. Известно, когда отправляешься на войну, но неизвестно когда вернешься. Но противиться было невозможно, необходимо было ехать. Последнюю ночь они проводили вместе.
– Что, Перпиньян далеко от Лиона? – неожиданно спросила Луиза.
– Не знаю, – отвечал он.
Этот юноша знал только как ездить верхом и как любить. Особенно он хорошо любил. Молодая девушка в одной рубашке соскочила с постели, подбежала к своей библиотеке и справившись с географической картой, проговорила:
– Около ста двадцати лье; по десяти лье в день… Я приеду к тебе в Перпиньян, Гратьен.
Он вспрыгнул от испуга.
– Возможно ли!?..
– Ты сомневаешься!
– Но разве твои отцы тебе дозволят?..
Луиза пожала плечами.
– Милый мой, – сказала она, – с тех пор как я явилась на свет я делаю всё, что только хочу. Я хочу ехать в Перпиньян и поеду. Теперь 15-е июня, жди меня 25-го или 30-го.
И она сделала, как сказала. Через два дня после отъезда своего кузена, однажды утром, завтракая со своими отцами.
– А ведь верно любопытное зрелище, – неожиданно воскликнула она, – увидеть осаду города…
– Очень любопытно! – хором повторили отцы.
– Я хочу присутствовать при осаде Перпиньяна.
– Гм!..
– Да, – продолжала Луиза, не беспокоясь о произведенном ею впечатлении, – я соскучилась, а путешествие меня развлечет. Притом, забыла я вам сказать, Гратьен забыл здесь один из своих платков; он не богат; недостаток платка может быть для него неприятен. Я ему его отвезу.
– Но ты не можешь путешествовать одна, – возразил Пьер Лабэ, – а ни я, ни Перэн не в таких летах, чтобы провожать тебя.
– Я от вас и не потребую этого. Очень легко найти двоих человек, которые будут служить мне как конюхи, – людей верных. Хоть бы двоих канатных мастеров Кретьена Миро и Жака Риделля. Они сильны и храбры. Как ты думаешь, папаша? Не того ли ты мнения, что для того, чтобы быть приятными мне Жак Риделль и Кретьен Миро, если им заплатить, согласятся проводить меня в Перпиньян…
Она обращалась к Перэну, который молчал, погруженный в размышления.
– Разве ты не слышишь? – спросила балованное дитя.
– Слышу, малютка, – ответил добряк, – но с твоего позволения я отвечу тебе не здесь, а в саду и одной тебе…
– Пойдем в сад.
О взяла его под руку, и они сели на каменную лавку.
– Дитя мое, – сказал Перрэн, смотря прямо на молодую девушку, – я хоть никогда особенно ни занимался любовными делами, но ты сама поймешь, – что достигнув моих лет я не мог кой-чего не узнать… Ты любишь Гратьена и едешь в Перпиньян, чтобы увидаться с ним.
– А если бы и так? – краснея, возразила Луиза.
– Если бы это было, – продолжал канатчик, – с моей стороны я не воспротивился бы твоему отъезду. Только прежде я дал бы тебе, малютка, совет. Если ты истинно любишь Гратьена Шарли, что очень естественно, потому что мальчик очень красив, – ты ведь тоже любишь и нас, неправда ли?..
– О! всем сердцем!.. Иначе я была бы неблагодарна. Вы оба так добры!..
– А! ты согласна, Итак, дорогое дитя, в ту минуту, когда ты хочешь нас оставить, ты не удивишься, если я попрошу тебя как можно более сократить свое отсутствие. Мы уже не молоды, а отец твой с последнего времени особенно чувствует себя нездоровым. Привыкнув видеть тебя каждый день, расставшись с тобой мы будем очень опечалены… Ты поняла меня? Ступай же туда, куда призывает тебя любовь, но помни, что если ты долго не возвратишься, то можешь более не встретить нас.
Луиза со слезами на глазах обняла Эннемонда Перэня.
– Я обещаю вам, не запоздать, – ответила она.
– Потом, – продолжал канатчик, – если ты любишь Гратьена Шарли, то знай, что я богат, и мы его выкупим из службы. Я право не пожалею тысячи экю, чтобы дать тебе мужа по твоему выбору.
– Мужа! – повторила молодая девушка.
– Разве ты не хочешь выйти замуж за своего кузена?
– Может быть. Только мы поговорим об этом после. Благодарю!
На самом то деле, мысль соединиться с Гратьеном Шарли не очень нравилась Луизе Лабэ. И в этом нет ничего не обыкновенного. Говорят, любовь слепа; но она слепа только во время восторгов, а когда наступит время охлаждения, – она-то всё видит. И Луиза очень хорошо видела, что этот солдат, который не может счесть без ошибки до двенадцати, в мужья ей не годится.