Жонглёр

Баев Алексей

– Мужик! – немного робея, примет ли новость друг, позвал Шура. – Я нам отдых на пленере организовал.

Все обошлось.

– Когда едем? – подойдя, спросил Петер.

– Завтра утром, – ответил Шура.

– И что за отдых?

– Озеро, рыбалка, полный пансион. Самое то, короче. Чтоб не напрягаться, но и не расслабляться полностью, – улыбнулся Стрелин. – Домик я зарезервировал.

– У тебя хоть удочки-то есть? – скептически произнес Мужик.

– Да валялись где-то, – пожал плечами Шура. – Но даже если их дед увез, в соседнем доме магазинчик открыли. Типа все для рыбалки и охоты. Заглянем?

– Конечно. Только сначала список надо составить, чтоб не забыть ничего…

Добираться

решили на машине. Еще до поездки в Италию Шура забрал «ниву» из сервиса. Даже покататься успел. Тянет. Ну и прекрасно. Места те Стрелин тоже знал неплохо, но на всякий пожарный карту в бардачок кинул. И, как оказалось, не зря. Никакого указателя на трассе не было. Пришлось потыкаться, прежде чем отыскали нужный, ничем не примечательный съезд.

Зато место, на котором хозяева устроили базу, оказалось невероятно живописным. Возле заброшенной деревеньки прямо на песчаном берегу сверкали свежим лаком новенькие дощатые домики под оцинкованными крышами – десятка полтора-два. Типа вагончиков – длинные и узкие. Но внутри все есть – кровати, стол со стульями, телевизор и холодильник. Даже шкаф для одежды. Рядом летняя столовка и несколько оборудованных решетками и крючками каменных очагов под открытым небом. Хочешь – шашлык жарь, хочешь – рыбу готовь. В общем, все очень прилично. Но главное – озеро неописуемо красивое. Хозяин, который вышел самолично встречать гостей, сказал, что проточное. Потому кроме своеобычных карасей здесь и форели наловить можно. А налима хотите – плывите налево, там самое глубокое место. Но имейте ввиду, парни, его без навыков не взять. Спасибо. Налим – не самоцель. Обед у вас во сколько?

Кормили не ахти как – из серии «щи да каша – радость наша». Однако главное – не отвратно и вполне сытно. Ожидать иного за такие-то деньги было б самонадеянной глупостью. Но разливное пиво, за отдельную, естественно, плату, оказалось вполне себе. Даже чех оценил.

– Смотри-ка, – не без удовольствия отхлебывая из кружки, сказал Петер, – и в России варить научились.

– Что, правда, хорошее? – Шура даже удивился.

– Правда. С чего б я врал?

Было видно – Мужику здесь нравилось. Без оговорок. Стрелин, который немного переживал за настроение гостя, вздохнул с видимым облегчением.

Ельниково… Чудеса топонимики, честное слово!

От дороги до самой базы протянулся роскошный березовый лес, изредка сосны встречались, но елки – ни одной. На вопрос, заданный по этому поводу повару, тот, скроив кислую мину – должно быть, Шура подходил с такими разговорами далеко не первый, – все ж ответил. Мол, чего удивляться. Раньше ельник и был. До войны еще, до сильного пожара, что бушевал тут в середине сороковых. А потом какие-то умники все березами засадили. Изумляет другое – как они вообще прижились на здешних почвах. Песку много. Ну, да ладно. Прижились и прижились. Все лучше, чем в пустыне. А вы чего на рыбалку не плывете? Почему это – надо утром? Послеобеденный клев здесь тоже неплох. Места надо знать, конечно… Не, не покажу. Да нет, не жалко, просто некогда. Сами смотрите, куда лодки расплываются. Особо на седьмой номер обратите внимание, он никогда без улова не возвращается…

Но лодка под номером семь уплыла, видать, давно. Была сейчас в не зоны видимости. Практически, как и все остальные. Что ты будешь делать! Черт и зараза!

– Ты, Саш, не ругайся, – успокаивал друга Петер. – Поплыли хоть на разведку. В одном месте остановимся, в другом. Может, что и поймаем.

– Хм… Дело говоришь. Поплыли…

* * *

Если смотреть на эти места с высоты птичьего полета, можно отметить некоторые интересные особенности. Озеро Маки, имеющее форму вытянутого креста чуть ли не идеальной формы, растянулось с севера на юг километров на пять, с запада на восток – по лучам – где-то на три, или около того. Сами ж лучи-заливы немного скруглены.

С юга в водоем впадает небольшая и очень чистая речушка, причем тоже довольно странная. Ни кривых излучин тебе, ни осыпающихся берегов. Настолько прямая и спокойная, что напоминает скорее искусственный канал, вырытый кем-то специально, чтобы скрыть получше гигантский крест, затопленный на дне озера. Этакая шутка то ли природы, то ли Всевышнего, осенившего северные земли знамением. Да-да, вполне буквально. Находясь же внизу – на воде ли, на любом берегу – ничего подобного, разумеется, не увидишь.

Между деревнями Ельниково и Маки, расположенными на северо-западном и юго-восточном мысах, что врезаются в водную гладь и вместе с двумя другими, как близнецы похожими, расстояние вполне приличное. Немногочисленные местные, потомки первых поселян, живших здесь должно быть с самой зари времен, прекрасно знают, что форели гораздо больше не в затонах и не в устье речки, а, – что пришлых могло бы изумить, – в самом географическом центре водоема. Там, где проходит условное перекрестье. Тут большая отмель. Но ни рогоза, ни камыша, ни буйный водорослей нет – слишком велико, наверное, подводное течение. К слову, вода на озере вообще никогда не цветет, оставаясь чистейшей даже в самую жаркую пору. И ни лилий нет, ни кувшинок, ни ряски в заводях. Одна осока по берегам. Там, где нет песчаных пляжей…

Не сказать, что Иван Павлович не подозревал об особенностях местного клева, но проверить догадку хотел в одиночестве. Потому и отплыл нынче после обеда подальше от берега. А тут на тебе – внук с приятелем! Эксперименты ж – они, как известно, не для посторонних глаз. Потому и отправился рыбачить с парнями ближе к берегу. Ничего, время еще есть.

Сейчас все трое расселись на лавочке возле очага. На ужин решили не ходить. Петер, пока Шура чистил рыбу и развлекал деда рассказами о путешествии, сходил в столовую. За хлебом и солью. Ну и пива, немного поколебавшись, взял. Пару трехлитровых банок. Меньше – смешно, больше – чересчур.

– Ты смори, головы им не отрезай, – учил дед, наблюдая за внуковыми манипуляциями. – Потроха вынь, но не выбрасывай, на газетку сложи. Там есть кой-чего вкусное, покажу. Петрух, соль не забыл?

– Нет, Иван Павлович, – покачал головой Мужик, доставая из кармана коробку от скрепок. – Вот. Тара правда никудышная.

– Плевать. Дай ее Шурке, пусть натрет. Да не торопись на решетку кидать, спалишь ведь! – эти слова старик адресовал уже внуку. – Дрова-то не прогорели. Вон огонь какой! Ты что, шашлык никогда не готовил? Тут то же самое…

Шура, подняв решетку, отгреб обуглившиеся, но не прогоревшие еще головешки в сторону. Дед прав. А сам он. Нет, ну как ребенок! Чуть не сжег все. Задумался? Пожалуй. Удивительное дело, конечно. Озер и речек в области – тьма тьмущая. И пруды есть, и залив не далеко. Нет же, встретились в одном месте. Хотя… Газета ж была с телефонами. Чего изумляться? Старик тоже по ней свою турбазу и нашел.

Дед, похоже, думал о том же самом, потому что в ответ на мысли спросил:

– Я понимаю, Сашка, что в городе делать нечего. Но как вы тут-то оказались? Подобных мест вокруг города десятки, коль не сотни.

– Так по объявлению, – оторвав голову от очага, улыбнулся Шура. – Газета на окне валялась, ну я и… Ты тоже?

– Не тоже, а первым, – улыбнувшись, кивнул дед. – А чего сюда, а не в Маки мои?

– Не знаю, – пожал плечами Шура. – Позвонил по первому номеру, поспрашивал. Ну, все нас устроило. Чего дальше копаться, искать добра от добра? А я, по правде говоря, думал ты со своим приятелем укатил. Как его, с Гриневичем?

– Гриневич мой нынче не рыбак, – вздохнул дед. – Все лето дома. Радикулит разбил. Я себе-то удивляюсь, как бегаю до сих пор. Все друзья, кто жив-здоров пока, относительно, конечно, – по дачам-огородам. Пять минут на грядке, два часа в койке. Возраст, Сашка. Страшная штука.