Журнал «Вокруг Света» №08 за 1971 год
Шрифт:
Отсюда я повел компанию к лагуне Этчоропо; потом на высокие древние дюны — и все по кустарнику, все по песку.
Когда были потеряны все тропинки и надежды отыскать «шевроле», мы, спрятав головы в тень от кактуса-канделябра, присели отдохнуть и обсудить создавшееся положение.
— Чего же проще? Поднимемся вон на ту, самую высокую дюну, — до нее было, правда, еще с полкилометра, — и оттуда все будет видно, включая машину!
— О"кэй, доктор, но зачем же подниматься всем троим? Вы ориентируетесь лучше нас. Махнете оттуда своим сомбреро и покажете направление.
— Я?
— Ну, вы ходите быстрее, и вам ничего не стоит нас догнать...
5. Проводник Хуан. Марио и Мальпика проявляют заметный интерес к делу
Когда зашла речь о северном маршруте, Урболехо пообещал нам проводника, который якобы знает все тропинки. В день отъезда, утром, некий сеньор в сандалиях на босу ногу и мятом сомбреро невозмутимо сидел на корточках перед дверью, ожидая, пока мы выйдем.
Трудно знать то, чего нет на самом деле. Под руководством проводника Хуана мы бесконечно пробирались без дорог по краям узких дрен и, утыкаясь в очередной тупик, с трудом разворачивались обратно. Раз сползли-таки в кювет, и «шевроле» привалился к изгороди из колючей проволоки.
Потом мы блуждали по луговинам с кустами, где на одной из прогалин паслись лошади. «Мустангос», — обратил на них мое внимание Хуан. Я стал про себя шептать это старое, милое еще с детства слово... Я в стране мустангов! Майн Рид, Луи Буссенар, прерии, «Монтигомо Ястребиный Коготь»... А позади действительно остался кусочек прерий. Нет, это волнует до сих пор!
Дальше Хуан с трудом нащупал след, который шел на север через кактусовый лес. Проводник здесь действительно бывал, так как уверенно привел нас к месту, где несколько лет назад при его участии американская экспедиция раскапывала древнее становище индейцев. Ямы, черепки и «кухонные кучи» ракушек сохранились, но тщетно мы ползали по земле в надежде найти какую-нибудь цельную посудину.
Лес кончился. Впереди тянулись такыры, за ними несколько гряд, видимо песчаных, так как на них тоже росли кактусы. След шел в нужную сторону.
Еще немного — и стала видна полоса высоких дюн, уходившая, казалось, бесконечно в обе стороны по горизонту. Такыр стал влажнеть, и появились солянки. В километре от гряды пришлось встать, памятуя неприятные дорожные приключения. Прикинули дальномером расстояние до дюны и нанесли на схему свой путь от кактусового леса.
Здесь решили вырыть шурф. К моему удивлению, когда Хуан начал копать, Мальпика и Марио отошли в сторонку и стали молча взирать на происходящее. Хуан копал скоро и ухватисто, но шурф глубок. В кузове лежала вторая лопата. Терять в маршруте время — преступление. Поэтому я взял ее и пристроился рядом с Хуаном. Тот был явно удивлен и сказал, обращаясь к ребятам, что может сделать все один — пусть «маэстро» отдыхает. Я молча продолжал работу, а минут через пять взял лопаты, свою и Хуана, и жестом пригласил ребят нас сменить.
Хуан послушно уселся на корточках рядом, а потом, догадавшись, полез в кузов и вынул несколько мешочков для образцов.
— Буэно, Хуан, грациас!
Проводник мне решительно нравился. Он был понятлив, молчалив и очень предупредителен. Было видно, что он стремится честно заработать свои песо. Сидели мы в кабине втроем, вплотную прижавшись. Вблизи я разглядел и даже ощутил, что его невзрачная одежда — выцветшие холщовые штаны и линялая ковбойка — только что выстираны, и даже сомбреро почищено ацетоном. У Хуана узкое, прожженное солнцем лицо, все в морщинах, и худые
Ребята мои относились к Хуану с явным пренебрежением, таким чуждым в наших экспедициях, когда все, от рабочего до начальника партии, работают как одна семья. Особенно это бросилось в глаза, когда мы устроились пообедать, спрятавшись в кузове от ветра. Открыв картонный короб, Марио разложил на салфетке ветчину, сыр и свежий ситный, а прижавшемуся в уголке Хуану сунул банан и кусок старого хлеба.
Получив из рук Марио аппетитный бутерброд, я протянул его Хуану, когда же тот стал отрицательно качать головой, просто вырвал у него черствую горбушку и бросил на дорогу. Это было бестактно по отношению к Марио. Тот покраснел, но больше таких случаев не повторялось. Хуан ел то же, что и мы. Мальпика посмотрел в тот раз на меня с брезгливым неодобрением, но я действовал «с позиции силы» — извольте подчиняться здесь моим порядкам!
В пешую часть маршрута пошли все четверо. Чистый песок и море, открывшееся с гребня дюны, действуют как допинг. Полная смена впечатлений — красота, простор, шум. У уреза воды тянулась необычная рыжеватая полоса. Я догадался, что это выходы материковой глины. Так оно и оказалось.
— Вот видите, здесь глинистое дно и даже берег. Ясно вам теперь, откуда взялись моллюски-камнеточцы, что мы видели прошлый раз? Да вот они и здесь валяются на пляже.
Марио развел руками, дескать, о кэй, доктор, но Мальпика возразил:
— Но ведь до того места, где мы видели моллюсков, не меньше двадцати километров! Как же они сюда попали?
Что и говорить, недогадлив был Мальпика, и я попросил Марио объяснить человеку, что раковины перенесены волнами именно туда, куда им и полагается по теории.
Тут надо пояснить, что в предыдущих маршрутах я обращал внимание ребят на многие вещи, которые считал необычными. В частности, встретив на пляже у фасада дельты створки моллюсков-камнеточцев, я сказал, что мы найдем выходы материковой глины, где только они и могут жить, но что это будет на боковых сторонах дельты. Потом попались тонкостенные ракушки, несвойственные прибрежной полосе. Пока я не знал их видов, но мог с уверенностью говорить, что где-то вблизи дельты дно размывается и волна выбрасывает на берег мертвые створки. Обращал их внимание на обломочки железистых конкреций в песках пляжа, похожих на те, что встречались в красноватых грунтах пустыни. Их могла вынести Рио-Майо, а скорее они тоже доставлены сюда волнами с удаленных участков берега. Марио и сам нашел способ, как это можно проверить... Постепенно Марио с Мальпикой проникались ко мне доверием и стали проявлять заметный интерес к существу дела.
А сейчас, взяв на берегу образцы глин и набрав разных ракушек, я предложил разделиться, чтобы обследовать берег на большом протяжении. Пришлось сделать Мальпике комплимент и сказать, что я полагаюсь на его наблюдательность.
— Прошу записать и зарисовать в книжке все, что покажется вам интересным, и не забудьте чаще смотреть на часы и компас, да еще считайте шаги, если не собьетесь.
Они пошли вдвоем с Хуаном на запад, а мы с Марио на восток. Песок здесь плотен. По такой ровной «дороге» проходишь километр за восемь минут, и я рассчитывал, что до начала лагуны Уйвуйлай будет как раз пять километров. Прошло сорок минут пути. Я подождал Марио, пыхтевшего сзади.