Журнал «Вокруг Света» №09 за 1981 год
Шрифт:
В общем, после того, как снесли шаткие строения поселков, поименованных в «Балладе баркейро», началась ломка всего уклада жизни на полигоне засухи. Но она, разумеется, не могла пройти безболезненно. Нелегко перенесли люди и переселение с родных мест, прав был Нелсон. Сам он просто объяснил, почему ему тяжело расставаться с Шико:
— В нем моя молодость, да и вся моя жизнь. Это она течет мимо меня, когда я смотрю на волны реки.
Но и Нелсон уверен, что не переведутся баркейро на Сан-Франсиско. Их древняя баллада сохранит память об ушедших на дно Ремансо и Сенто Се: повалив стены домов, нож бульдозера не стер строки песни. Сохранили воспетые ею великодушие,
Виталий Соболев р. Сан-Франсиско — Москва
Птичьи облака
Более ста лет назад хранитель зоологического музея Тартуского университета Валериан Руссов стал первым орнитологом, посетившим Матсалуский залив и его окрестности. Ученого встретили разноцветные птичьи облака: они неслись на него со всех сторон. Видовой состав пернатых тоже поразил орнитолога. Буквально на каждом шагу ему попадались обитатели северных островов, тайги, болот, тундры, широколиственных лесов, лугов...
Край этот и сейчас называют птичьим раем. Здесь во владении пернатых — тростниковые заросли, топкие болота, прибрежные луга, лесные рощи, неглубокие заливы, морские острова. Для одних Матсалуский заповедник стал домом, для других — временным пристанищем, стежкой в долгих странствиях по свету.
Ранней весной, когда на ледяных полях Балтийского моря появляются первые окна, на них опускаются белоснежные птицы. Прилетели лебеди. Теперь уже никто не сомневается, что морозу конец. С каждым днем лебедей становится все больше, и вот уже Матсалуский залив похож на громадный аэродром. Он гудит и шумит от птичьих разговоров, от свиста крыльев, от топота разбегающихся по воде для взлета и тормозящих во время посадки белокрылых караванов. Ученые полагают, что в весеннюю пору здесь бывает не менее ста тысяч лебедей.
Но, пожалуй, не пересчитать всех пернатых транзитников, которые отдыхают, набираются сил в Матсалуском заповеднике. В это время сюда прилетают и редкие птицы — гуси, журавли, казарки.
Весна перевалила за половину, недолго осталось ей шагать по земле. И птицы уносятся дальше на север. Но не все. В Матсалуском заповеднике остаются уроженцы здешних мест, задержались и многие новоселы — больно уж здесь привольно.
...Долго петляет среди полей и лесов полноводная Казари, но перед впадением в море выпрямляется и стрелой несет свои воды в Балтику. Вместе с орнитологами заповедника я плыву в лодке вниз по реке. Вначале берега зажаты стенами высокого тростника, потом они раздвигаются — и вот мы на просторе синего моря.
Берем курс на остров Анемаа: там огромная птичья колония. Чем ближе земля, тем больше пернатых встречает нашу лодку. Едва ступили на берег, как сразу поднялись и надвинулись на нас тучи чаек. Более смелые птицы, задрав темные головы, смотрят из травы. Неожиданно для себя обнаруживаю, что остров буквально весь в нехитрых архитектурных сооружениях: сломанные тростники небрежно сложены на земле. Это гнезда чаек. В иных по нескольку крапчатых яиц, в других кричат только что вылупившиеся пятнистые птенцы, третьи пустые. Малыши покинули их и уже бегают среди травы, не обращая на нас ни малейшего внимания. Зато их родители никак не хотят умолкать, они все время кричат,
Такое большое поселение птицам удобно. Лунь или другой хищник стороной облетает чаячий город. Ну а если вдруг и заглянет сюда, то все население бросается на врага...
Но сегодня орнитологи на острове не ради чаек, они должны найти гнезда уток, проверить, в каком те состоянии, и отметить их на специальной карте.
Растянувшись цепочкой, идем по острову. Среди чаячьих гнезд находим утиные. С них при нашем приближении, громко хлопая крыльями, слетают хозяйки. Считаю яйца: восемь, десять, двенадцать... И вдруг — двадцать пять! По внешнему виду и цвету яиц орнитологи легко определяют родителей: крякв, чирков, крохалей, чернетей. Из некоторых гнезд ученые берут яйца и опускают их в ведро с водой: по тому, насколько погружается яйцо, орнитологи определяют степень насиживания и тут же вычисляют, когда затрещит скорлупа и на свет явится птенец.
Поиски утиных гнезд принесли сюрприз: в одном из них лежали разные по цвету яйца, явно принадлежащие крякве и чернети. То ли по рассеянности, то ли каким другим причинам чернеть положила их в гнездо соседки. Хотя сама тоже построила себе жилище, обжила его и высиживает потомство. Вскоре я понял, что это не единичный случай: мы нашли еще несколько подобных гнезд. Придется этим кряквам воспитывать не только своих малышей, но и птенцов чернетей. Обмана они не заметят, ко всем будут относиться заботливо.
Во время поисков и подсчета утиных гнезд орнитологи кольцевали птенцов чаек.
История кольцевания уходит в прошлые века, жизнь птиц издавна интересовала людей. В 1710 году в Германии поймали серую цаплю, на ноге ее было серебряное кольцо. Птица получила его в Турции. Началом научного кольцевания ученые считают конец прошлого века, когда датский учитель Мартенсон сделал алюминиевые колечки с порядковыми номерами и надел их на лапки птицам, чтобы проследить пути перелетов. Результаты не заставили ждать: из ста двух побывавших в руках Мартенсона чирков десять было обнаружено в разных странах Европы. Метод оправдал себя и получил широкое распространение.
Птиц кольцуют не только из-за простой любознательности. Ведь с их перелетами многое связано в жизни человека. Известно, например, что они могут быть переносчиками опасных болезней. Поэтому необходимо знать, в каком состоянии места зимовок и гнездовий. Где, когда и на какой высоте летят птицы, важно знать и авиаторам: столкновение с ними не раз кончалось для самолета трагически.
В Матсалуском заповеднике ежегодно метят десятки тысяч птиц разного возраста. Поймать птенца несложно, со взрослой же птицей труднее. Поэтому в заповеднике используют специальные автоматические лучки-ловушки, которые ставят на гнездо. И едва птица садится, как марлевая сетка накрывает ее. Отлавливают здесь и линяющих птиц, которые в это время теряют способность летать. Ну а во время пролетов устанавливают громадные сети-ловушки. В них попадают целые стаи.
Птицы, помеченные в Матсалуском заповеднике, зимуют в самых разных уголках света: кольца присылают из Дании и Южной Африки, Англии и Марокко, Алжира и Италии, Франции и Анголы. Любопытна история одной коноплянки — уроженки Матсалуского заповедника. Ее поймали птицеловы-контрабандисты в Африке, оттуда ее перевезли в ФРГ и продали для содержания в клетке.
...Несколько часов не умолкал крик чаек на острове, и за это время здесь вырос лес из колышков с номерами: все утиные гнезда были помечены.