Зимняя сказка
Шрифт:
— Какое иное более достоверное оправдание может быть для добровольного одиночества? — беспечно пожала плечами девушка. — Вам не одиноко в этом замке?
— У меня полный замок прислуги, — отметил граф. — У меня есть питомец, который не отходит от меня ни на шаг днями напролет и который, между прочим, умеет разговаривать, хоть это и не очевидно для окружающих. В конце концов, меня любят жители деревень.
— Но не так, как может полюбить женщина, — заявила Маргарет.
— Да что же столь ужасного в одиночестве? — несколько раздраженно произнес Элжерон, беря свою емкость с виски и отпивая
— К сожалению, я уже давно не могу положиться на саму себя, — с грустью в голосе ответила Маргарет, начав потирать предплечья. — Я ведь не помню, как ушла из спальни. Как рвала одежду. Как Вы меня нашли и, полагаю, вернули.
— Не уверен, что припоминаю верно, но мне показалось, что мои прикосновения оставляли жуткие следы на Вашей коже. Словно… она таяла под моими пальцами, как снег.
— Вы правы. Это одно из проявлений проклятия… То есть болезни! — поправилась Маргарет, словно на мгновение забылась и произнесла вслух то, что было не должно.
— Но тогда, выходит, я Вас ранил? — обеспокоился граф.
— О, не волнуйтесь на этот счет, у меня бесчисленное множество средств от ожогов и для облегчения боли. Я давно обработала все повреждения.
— Но ведь эти мази вряд ли излечивают Вас за пару мгновений? — поинтересовался Элжерон.
— Конечно нет… — баронесса издала протяжный вздох. — Кожа расползается, словно размокшая бумага, но зато заживает столько, сколько ей и полагается. Чтобы как можно реже получать новые раны, я скрываю всю открытую кожу, и всегда ношу перчатки. Уже почти год никто не касается меня… — с тоской добавила она.
— Мой вопрос наверняка покажется Вам крайне вопиющим, но могу ли я увидеть хоть один ожог, оставленный мной?
— Только если Вы выполните мою просьбу, — выдвинула встречное требование баронесса.
— Все, что угодно, — с усмешкой пообещал Элжерон.
— Не говорите матушке о произошедшем… Только представьте, что произойдет, коли до нее дойдут слухи, что Вы… и я…
— Я прекрасно понимаю, — кивнул граф, вставая с кресла и обходя свой стол. — Вас никто не видел, кроме меня. И Франчески. Но речь паучихи никто не разбирает, так что даже если ей по какой-то причине взбредет в голову разболтать о случившемся, никто и слова не поймет, — заверил он девушку. — Итак, если мне не изменяет память, один из следов должен быть у Вас на левом запястье.
— Да, словно Вы специально коснулись меня там, из любопытства, — Маргарет наморщила носик и осторожно стянула перчатку, поворачивая руку к графу. Тот было протянул руку, чтобы взять ее, но баронесса тут же дернулась от него в сторону, вжимаясь в кресло и пряча ладонь в складках платья.
— Простите, — пробормотал граф, убирая руки за спину. — Просто привычка все не только осматривать, но и ощупывать. Обещаю впредь касаться Вас лишь глазами, словно хрупкого выставочного экспоната под стеклом.
— Хорошо… — опасливо буркнула Маргарет и вновь показала запястье, на котором Элжерон тут же рассмотрел красный след от ожога.
— Подумать только, — пробормотал граф
— Именно, — кивнула Маргарет, неловко поведя плечом и натягивая рукав на запястье. — И, кажется, две широкие полосы на спине. Сложно было утром скрыть их от моей компаньонки.
— Я могу залечить Ваши раны, за пару мгновений, а не несколько дней, как Вы, по-видимому, уже привыкли, — Элжерон отошел от девушки и начал рыться в одном из широких ящиков в шкафу с инструментами в поисках перчаток, которые предполагал использовать в работе, но они так и не пригодились.
— У Вас столько шкафов в каждой комнате, — задумчиво потянула баронесса у него за спиной. — Много у Вас в них скелетов, полагаю?
— У меня нет скелетов в шкафах. Во-первых, я открытый человек. А во-вторых, у меня попросту нет времени их собирать, — усмехнулся сам себе мужчина. — Обычно у меня столько дел, что бывает мне некогда возвращаться сюда, в замок, и я ночую в одной из деревень, — он, наконец, нашел тонкие белые лайковые перчатки и натянул одну из них, возвращаясь к Маргарет. — Это лишь на время зимы я, словно и земля, и лес вокруг моего замка, впадаю в спячку, предаваясь блаженству безделья. — Он взял в ладонь, спрятанную под тканью перчатки, запястье Маргарет. — Я бы хотел попросить у Вас позволения кое-что сделать. Хочу увидеть, что происходит с Вашей кожей от обычного касания.
— Вы же понимаете, что для меня это будет подобно прикосновению пламени свечи? — с болью в голосе спросила девушка, подняв на него хрустальные глаза.
— Всего мгновение, которого мне хватит, чтобы увидеть процесс. После этого я тут же уберу рану. Вот так, — он провел пальцем по одному из своих овальных красных отпечатков на коже баронессы, и тот исчез от его прикосновения, словно он стер каплю пролитого молока с поверхности стола.
— Невероятно! — восторженно выдохнула девушка. — Сколько лекарей меня осматривало, но ни один не мог совершить подобного! — она внезапно схватила Элжерона за рукав, словно ей повезло поймать саму удачу во плоти. — Я знала, что не зря еду сюда, в такую даль! — вдохновенно произнесла она, заглядывая ему в глаза. — Вы моя надежда, я верю в это!
— Помилуйте, я лишь друид, а не врачеватель, — смутился Элжерон. — Так что, я могу провести крошечный эксперимент? Возможно, он поможет мне хотя бы приблизительно понять, что с Вами происходит.
— Хорошо, — нервно кивнула Маргарет. — Я потерплю это мгновение.
— Тогда я постараюсь как можно быстрее, — убедил ее граф, поднося указательный палец к тыльной стороне ее запястья.
— Ой, нет, погодите! — испуганно взвизгнула Маргарет. Она резко потянулась к столу Элжерона и, схватив с него импровизированный бокал с виски, из которого ранее пил граф, осушила его одним глотком. — Все, я готова, — выдохнула девушка, звякнув стеклом мензурки об стол.