Зимопись. Книга 1. Как я был девочкой
Шрифт:
— Утром спросила Карину, почему сейчас в школе только девочки, где же мальчики. Она меня чуть не побила. Образование для мальчиков — грех. Им запрещен вход на территорию школы, нарушителю — смерть.
Вот оно как. Мы вошли к Дарье. Царисса восседала на резном высоком стуле, который я для себя обозвал троном: до сих пор видел здесь только лавки да табуреты. Мужья, как всегда, болтались позади, создавая антураж. Больше никого.
— Садитесь, — приглашающий жест указал на две скамьи по разные стороны от входной двери.
Не сговариваясь,
— Почему в крепость вас везла Варфоломея?
Мы переглянулись. Ответил я:
— Не Варфоломея, а царевна Милослава.
— Какая разница, — равнодушно бросила царисса. — Так почему?
— Гордей пощадил нашего спутника…
— Чёрта, — перебив, поправила царисса. — И по закону заслужил смерть.
Хорошо, что Тома смотрела в пол. Глаза не выдали удивления: я упомянул только про одного спутника.
— Именно так и случилось.
Весь мой облик свидетельствовал, что готов поклясться чем угодно: говорю правду, только правду и ничего кроме правды. Пусть не всю правду, но об этом в формулировке ничего не сказано.
— Где черт сейчас? — упал следующий вопрос.
— Сбежал.
— Где и когда?
— Рядом с причалом. Сразу же.
— При этом побил трех бойников, — горделиво прибавила Тома.
— Ясно, — произнесла царисса. — Какие-нибудь просьбы будут?
Сразу подумалось про единственный общий туалет. Уже открывал рот, как вспомнил, что я теперь девочка. Челюсть со стуком вернулась на место.
— Что ты хотела сказать, Чапа? — заметила попытку царисса Дарья.
Меня передернуло. Томина рука нашупала мою и сжала.
— Спасибо, нас все устраивает, — отчеканил я.
— Все-все? — Уголки глаз цариссы собрались в хитрые морщинки. — Так не бывает.
— Хорошо, меня не устраивает туалет, — выпалил я.
Царисса удивленно подняла голову, затем одну бровь:
— Никто не жаловался. Чем же?
Пальцы Томы, обратившейся в соляной столб, до страшной боли впились в мои. Но я продолжил:
— Горшки. Что за детский сад? Нельзя выкопать ямку и сделать дырки в полу?
Девушка шумно выдохнула. Царисса покачала головой.
— Большие уже, пора хоть иногда думалку включать. Требования гигиены. Начиная от запаха, и… лучше не продолжать. Горшок можно вынести и вымыть, яму из помещения не вынесешь.
Я смущенно сдулся. До изобретения слива сортиры всегда находились вдали от жилья. Так опростоволосился…
— Еще вопросы-просьбы будут?
Промолчали.
— Пока свободны, — заключила царисса.
Мы отправились продолжать занятия. Теперь их вел мужчина, войник цариссы, сопровождавший нас в пути. Треугольная фигура говорила об упорных тренировках без жалости к себе. Из-под чешуйчатой юбки виднелись покрытые шрамами ноги. Из-под шлема глядели строгие и одновременно брызжущие жизнелюбием глаза. Меч в ножнах висел настоящий, но преподаватель им не пользовался.
— Добро пожаловать, новенькие. Берите учебное оружие, подключайтесь. Раз вы здесь, выучим молитву бойца. Кто уже знает, повторим. Кто прекрасно знает, прочувствуем. Алле хвала!
Девчонки окружили войника со всех сторон, и ему приходилось постоянно поворачиваться, чтоб не терять визуального контакта со всеми. Мы с Томой втиснулись между сестер Варфоломеиных. Зарина радостно подвинулась. Карина, тупо глядя вперед, не тронулась с места. Понеслось размеренное, хором и с перерывами:
— Алле хвала! Алле хвала! Алле хвала!
— Я возвращу свою жизнь Алле-дарительнице побед, да простит Она нас и примет, но пусть Она не даст мне умереть с позором.
— Победа — сплав опыта, ума, смекалки, воли и подготовки. Недобор в любой из составляющих — смерть.
— Я буду заставлять себя заниматься день и ночь, буду изнемогать и не обращать внимания на боль, ибо кто победит: кто умеет, или кто знает, как это делается?
— Меня бьют и будут бить, пока я это позволяю. Я не позволю меня бить. Я буду бить первым.
— Зашита и оборона — отсроченная смерть. Удар в ответ на удар — беспросветная глупость. Бой должен заканчиваться в один удар. И он должен быть моим. И он будет моим. Алле хвала! Алле хвала! Алле хвала!
Кончилось. Пока переводили дух, кто-то из тринадцатилетней мелюзги поинтересовался:
— А если сражаются два отряда? К примеру, если держишь оборону въездных ворот. Ведь из строя не выскочишь. Первым не ударишь. Какие приемы лучше? Те, с прошлой недели, подойдут — отражение и контратака?
Повернувшийся к ней лицом войник задумчиво пошевелил губами.
— Знаете, — громко сказал он, — в реальной схватке все эти выверты с притопами не пригодятся. Не сможете их применить, в нужный момент не хватит ни силы, ни размаха, ни точности. В бою стенка на стенку удары в основном короткие и вертикальные. От них же нужно уметь защищаться. В первую очередь опасность грозит плечам и голове.
— На голове будет шлем! — радостно придумала одна мелкая и шибко умная, задрав курносый носик.
— Шлем защитит от оружия, но не от силы удара. Даже краткое выпадение из сознания с последующим медленным восстановлением — прямой путь на тот свет.
Всеобщее недоумение:
— Что же делать?
— Слушать команды старшего. Только так можно победить превосходящего противника. Только дисциплиной и верой в командира. Стая щенят под руководством матерого волка всегда одолеет стадо волков под командой щенка. Теперь давайте повторим ранее пройденное. Кристина, какие бывают мечи?