Злодейство торжествует
Шрифт:
"Ого, — подумал он с удовольствием, — команда у меня — что надо! Может ввести в полное заблуждение!"
Безукоризненно одетый Мэдисон обошел «мусор», коим оказалось бесчувственное тело несчастного малого, и вместе с Щелком направил свои стопы в сторону ювелирного магазина.
Магазин оказался именно таким, каким выглядел: местом продажи дешевой бижутерии, выставленной на витрине за пуленепробиваемыми стеклами и стальными решетками.
Старичок в черной полотняной шапочке с фонариком, снабженным лупой для осмотра драгоценных камней, провел их в заднюю часть магазина, и вскоре гости очутились в богато обставленном кабинете, сильно отличающемся от всего заведения.
Навстречу им из-за стола, сделанного из слоновой кости, поднялся очень толстый человек. Формой своей — этакий овал, лежащий на боку, — его голова сильно смахивала на голову Щелка. Вероятно, то был результат повышенной гравитации на Калабаре.
— Щелкуша, кузен мой, как я рад, что ты еще не в тюрьме. Ой, вы только посмотрите на его фиолетовую форму! Уж не во дворцовой ли ты охране?
— Кузен Боуб, — заговорил Щелк, — тебе следует познакомиться с моим новым начальником Мэдисоном. Мы все еще в Аппарате, но кое-что изменилось.
— Слышал, кузен Щелк, слышал, что Аппарат взял на себя охрану Дворцового города. А твой друг надежный человек?
— Он настоящий уголовник, на все сто процентов, только маскируется. Я за него ручаюсь.
— Ну тогда ладно. Присаживайтесь, друзья мои. Но должен вас предупредить, что мы сильно затоварились. Так что, если вы украли что-нибудь из дворцов, я не смогу дать вам хорошую цену.
— Прекрасно, — сказал Мэдисон и сел. — Но, видите ли, Боуб, мы покупаем, а не продаем.
— Хо-хо, кузен Щелк, мы все-таки выбились в люди! — развеселился Боуб.
— Сэр Боуб, — сказал Мэдисон, — вероятно, когда вы принимаете краденные драгоценные камни, вы по-новому ограняете их и сажаете в другую оправу, чтобы их нелегко было узнать?
— Да, это верно. Но ценные камни имеют такой размер, что их индексы рефракции известны, и нам приходится быть очень осторожными.
— Сэр Боуб, — продолжал Мэдисон, — я знаю, что вы человек осмотрительный. Мне нужен совершенно сногсшибательный камешек в совершенно сногсшибательной оправе, подобный которому раньше еще не видели и который не узнают.
— Ага! — воскликнул Боуб. — Вы говорите об "Оке Богини"!
— Раз у него есть имя, — сказал Мэдисон, — то он, наверное, известен.
— А вот и нет! — возразил Боуб. — Не может он быть известен, не может! Ведь я только что, сию минуту, придумал ему название.
Мэдисон восхищенно рассмеялся. Перед ним был некто, с кем он мог делать дела, и почти в духе своей профессии.
— Несколько лет назад, — начал рассказывать Боуб, — на Калабаре, где все очень большое, несколько воров проникли в очень древнюю доволтарианскую гробницу. До того времени о ней ничего не знали, чего нельзя сказать о самих ворах. По их следу шла полиция, их поймали, а содержимое гробницы инвентаризировали и причислили к национальным сокровищам. Воров взяли под стражу и отправили на допрос, но аэровагон унесло ветром, и он врезался в горный кряж высотой сто тысяч футов — на Калабаре все такое здоровенное, — так что им пришел конец. Однако один вор улизнул — еще у гробницы. Полиция так и не узнала, что он существовал. — Он глянул на Щелка и, озорно подмигнув, добавил: — Тем вором был я.
Боуб откинулся на спинку кресла и предался воспоминаниям.
— Эх, вот было времечко! — воскликнул он. — У меня был целый мешок камешков, не числящихся ни в каких каталогах и списках. Я проматывал их один за другим, а с ними и свою чудесную юность. — Он вздохнул. — Но было это семьдесят лет назад. Ушла моя юность.
Он поднялся, ушел в другую комнату, где находилась сложная система сейфов, и вскоре вернулся с небольшой сумочкой из шелка. Он положил ее на стол и снова опустился в кресло.
— В той добыче был один камень, от которого я никак не мог избавиться. Я даже показывать его никогда не осмеливался. Сказать, что нашел его на дне реки, я не мог, потому что он был уже огранен. Вас я тоже предупреждаю: если вы вздумаете продать его, вам будут задавать вопросы — уж слишком он бросается в глаза. Берите, если он вам подходит, вот он.
Он открыл сумочку. Внутри, среди шелка, сияло сокровище размером с яйцо. Мэдисон придвинулся ближе и, словно будучи не в силах поверить своим глазам, заморгал.
— Я не знаю, как древние создали эту вещь, — говорил Боуб. — Не знаю даже, натуральная она или искусственная. Но вы смотрите на изумруд, целиком заключенный в бриллиант. Изумруд идеального цвета и имеет только один изъян. Бриллиант — бело-голубой, совершенной формы. И я не смогу продать вам эту вещь, если только вы не дадите мне абсолютной гарантии, что сможете внятно объяснить, откуда она у вас.
— Я гарантирую, — успокоил его Мэдисон. — Как бы вы оправили этот камень?
— Он слишком велик, чтобы быть чем-нибудь еще, кроме как главным украшением короны или подвеской. Исходя из только что выдуманного мною названия, я бы сказал, что его можно заключить в овальную оправу — каменную, оплетенную золотом, наподобие открытых глаз с тонкими нитями из алмазных включений для имитации ресниц сверху и снизу. И мы подвесим его на широкой цепи из золотой сетки. Камешек-то, знаете ли, тяжелый — ну-ка, возьмите в руку.
— А вы можете поместить его на ободок из плетеного золота, чтобы его можно было надеть на голову? — полюбопытствовал Мэдисон.
— Ух ты! — воскликнул Щелк. — Вот это блеск!
— Сколько времени уйдет на работу? — спросил Мэдисон. — Мне желательно побыстрей.
— О, этим мог бы заняться мой старикан. Золотую сетку сплести нетрудно. Два дня.
— Хорошо, — согласился Мэдисон. — А теперь насчет цены…
— Ох, это память о моей канувшей в прошлое юности, — с хитроватым видом замялся Боуб. — Ну, скажем, сто тысяч кредиток.
Мэдисон перевел названную сумму в доллары. Что-то не слышал он о существовании камня стоимостью в два миллиона долларов. Актер по имени Ричард Бартон подарил актрисе по имени Лиз Тейлор один из прекраснейших на Земле драгоценных камней, и хотя Мэдисон об этом только читал, однако полагал, что стоимость его составляла где-то около полутора миллионов долларов. И он не собирался подтверждать эту сделку своим удостоверением. Слишком рискованно.
Тут, однако, на помощь ему пришел Щелк.
— Э, кузен Боуб, а я-то считал тебя другом. Ты же прекрасно знаешь, что тебе никогда не сбыть с рук этой штуки. И вот я привожу тебе покупателя, а ты прогоняешь его из магазина дубиной. Ведь я даже не возьму своих десяти процентов, которые причитаются мне за посредничество. Пять тысяч кредиток — и по рукам.