Змеевик
Шрифт:
— Олаф. — Сказала я, и единственным, что удерживало меня от того, чтобы выхватить ствол, была Бекка, которая пыталась протиснуться мимо меня к порогу.
— Анита. — Произнес Олаф, глядя на меня почти голодным взглядом, словно он был львом, а я — газелью. Он, конечно, теперь верлев, но я-то не газель.
— Дядя Отто! — Выкрикнула Бекка и умудрилась проскользнуть под моей рукой, чтобы подбежать к большому человеку.
— Дядя Отто? — Опешила я, чуть не спросив: «Когда ты успел стать дядей Отто?».
Бекка бросилась к нему на руки так, словно он не был социопатом и серийным убийцей. Как маршал США, Отто Джеффрис, он, впрочем, никем подобным и не был. Я наблюдала за тем, как он подбросил в воздух маленькую девочку, и улыбка на его лице казалась чертовски искренней. Что за хрень здесь творится?
37
Он перехватил Бекку левой рукой, чтобы освободить правую. От его глаз не укрылся тот факт, что я почти схватилась за пушку. Я все еще не была уверена в том, что все делаю правильно, но как я не хотела обсуждать с Беккой любовные отношения ее отца, так и не горела желанием разбираться с ситуацией, в которой пристрелила бы дядю Отто прямо у нее на глазах, при том что он не сделал ничего предосудительного. Жертвы, на которые мы идем ради детей.
— Что за… что ты здесь делаешь, Ол… Отто?
— Меня пригласили на свадьбу. — Ответил он, улыбаясь Бекке. Она протянула руки, чтобы обнять его за крепкую, мускулистую шею. Я никогда не видела Олафа настолько нормальным и радостным, но я также не видела, чтобы он вел себя с Беккой подобным образом. Этому должно быть какое-то объяснение. Я была настолько заворожена происходящим, что не сразу поняла, что он сказал.
— Тед не предупредил меня, что ты будешь на свадьбе.
Он встал у порога и опустил Бекку на ковер.
— Ступай переоденься, как велела тебе тетя Анита, kleines M"adchen.
Благодаря бабуле Блейк я знала, что он назвал ее маленькой девочкой. Его голос чертовски подходил к этой улыбке, но Бекка не могла видеть его лица сейчас, когда он полностью сосредоточился на мне. В этом взгляде не было ничего дружелюбного или того, что подходило бы тому, кого называют «дядей».
Я стояла перед дверью в номер, а Олаф был в паре шагов от нее, сохраняя дистанцию, допустимую приличиями. Что бы он ни задумал, напугать меня он не хотел — пока что.
Бекка перевела взгляд с одного из нас на другого. Олаф все еще улыбался, и она не могла видеть его глаз, но то ли мой взгляд что-то выдал, то ли она вдруг почувствовала напряжение между нами.
— Все в порядке? — Неуверенно спросила она.
— Ага. — Сказала я.
— Конечно. — Мягко сказал Олаф, наполнив взгляд улыбкой, которая все еще изгибала уголки его рта, так что он казался дружелюбным гигантом.
— Иди переоденься, Бекка. Мы с дядей Отто поболтаем немного.
— Вы собираетесь драться? — Спросила она.
Эта фраза застала нас обоих врасплох.
— Ну разумеется нет. — Ответила я.
Не то что бы я действительно была в этом уверена.
Олаф сказал:
— Я постараюсь не выводить тетю Аниту из себя.
Бекка сощурилась, глядя на нас.
— Обещайте, что не подеретесь, пока я переодеваюсь.
— Я обещаю, если Анита обещает.
Я уставилась на него, но он улыбался ребенку перед собой и игнорировал меня.
— Я не хочу драться с Отто, так что, если он будет вести себя хорошо, то и я буду хорошей.
— Тетя Анита. — Бекка топнула босой ногой. — Это не обещание.
Я вздохнула чуть громче, чем планировала, и улыбнулась, процедив сквозь зубы:
— Я приложу все усилия, чтобы не подраться с Отто, пока ты переодеваешься.
Она посмотрела на меня тем взглядом, который был характерен для ее матери, когда та уставала от чужого ребячества.
— Хорошо, тетя Анита, но ты пообещала. Никаких ссор.
— Ты папу с мамой тоже вот так просишь не ссориться? — Спросила я.
— Иногда. — Ответила она. Бросив на нас еще один недоверчивый взгляд, она вернулась в номер и закрыла за собой дверь. В коридоре повисла оглушающая тишина.
— Эдуард не знает, что ты здесь, не так ли?
— Я получил записку с приглашением от невесты.
— Какую еще записку?
— Она написала, что не понимает, почему мы с Тедом не общаемся больше, но надеется, что мы помиримся на свадьбе.
Блядь. Вот что происходит, когда у тебя есть фальшивая личность. Если ты не можешь признаться своей невесте в том, что ты Бэтмен, то тебе трудно объяснить ей, что дядя Отто на самом деле Джокер, и его лучше не приглашать на свадьбу. Не знаю, что такого отразилось на моем лице, но это заставило Олафа усмехнуться — глубоким, рокочущим, довольным звуком, который при иных обстоятельствах и в других устах мог бы сойти за сексуальный смешок. Честно говоря, я не думала, что у Олафа бывает такой смех.
— Донна ничего не знает, но ты-то в курсе. Ты же понимаешь, что вы с Эдуадом не собираетесь поцеловаться и взяться за ручки, так зачем ты приехал?
— Не его я хотел поцеловать.
— В своем последнем письме ты ясно дал понять, что собираешься держаться от меня подальше, потому что не хочешь, чтобы я приручила тебя, как это вышло с Никки.
— В письме говорилось, что я буду держаться подальше до тех пор, пока не разберусь с тем, как быть верльвом и противостоять твоим вампирским фокусам, чтобы не превратиться в еще одну зверушку для твоего гарема.
— Что-то я не припомню там строчек про вампирские фокусы и гарем. — Сказала я.
Он улыбнулся, и эта улыбка почти достигла его глаз.
— Возможно. Но и то, и другое подразумевалось.
Я набрала воздуха в легкие и медленно выдохнула, стараясь рассуждать здраво. Олаф вел себя настолько хорошо, что это было даже похвально. Он очень старался не пугать меня, не быть жутким, а для него это серьезный шаг. Я буду хорошей, если он будет. К тому же, если нам действительно придется драться друг с другом, я бы предпочла иметь под боком Эдуарда с Бернардо, а они оба сейчас были в больнице.