Змея Давида
Шрифт:
Было всего лишь около шести вечера, когда Диана прибыла на место, полуночи нужно было еще дождаться. Диана установила палатку недалеко от площадки и навела все возможные отпугивающие, отвлекающие и скрывающие чары, после чего развела костер, бесцеремонно ободрав для этого близлежащие кусты. Наколдовав Согревающие чары на землю под собой, она уселась у костра, завернулась в плед и замерла, бездумно уставившись в огонь.
О том, что она сейчас здесь, не знал никто – ни ее непосредственное начальство, ни Снейп, ни Дамблдор. Она отдавала себе отчет, что если что-то пойдет не так, она отсюда попросту не вернется, однако была уверена в том, что проведет вызов по всем правилам и неожиданностей быть не должно. Страха не было, даже мысль о том, что сегодня ей предстоит встреча с представителем
От долгого сидения тело затекло, и Диана вытащила из сумки термос с горячим чаем, сдобренным ромом. Прихлебывая из крышечки обжигающий напиток, она думала о Снейпе, точнее, вспоминала их последний разговор. Она дочитала «Ключ Соломона», но, закрутившись, не заметила, как подошло время возвращать книгу. Судя по всему, Снейп ее не дождался и решил зайти за своей книгой сам. Когда из камина раздался его голос, она спала на диване, свернувшись калачиком и в обнимку с его книгой. Войдя в ее комнату, Снейп по обыкновению не поскупился на насмешки по поводу ее необязательности и забывчивости, но Диана пропустила все мимо ушей и вместо того, чтобы начать оправдываться, предложила ему кофе. Она была уверена, что он откажется, но Снейп согласился. Диана тут же поставила на спиртовку турку, а на удивленный вопрос Снейпа, почему нельзя вызвать домовика и приказать ему принести кофе, ответила, что кофе, приготовленный с помощью магии – та еще гадость и сейчас он сам в этом убедится.
Они проговорили часа два, обо всем – о детстве, о школьных годах, о литературе, об истории, о зельях и заклинаниях. Причем спрашивала Диана, а Снейп в основном отвечал, отвечал охотно, хотя и не без привычной язвительности. Она старательно избегала касаться темы личной жизни и причин, по которым Снейпа в свое время занесло в ряды Упивающихся смертью. Непостижимым образом Снейп умудрился практически ничего не рассказать ей о своем детстве и годах учебы, ограничившись лишь обтекаемыми фразами да кое-какими малозначительными подробностями, вроде той, что любила готовить на обед его мать или сколько раз во время учебы он оказывался в Больничном крыле. Но Диана и не ставила перед собой целью узнать о его прошлом как можно больше. После их беседы она несколько дней ощущала странную эйфорию, но не оттого, что узнала о его вкусах, привычках и симпатиях много нового, а от установившегося между ними в тот вечер некоего единения и понимания. Банально, но казалось, будто они были знакомы уже давно, просто забыли об этом. Боясь спугнуть это ощущение зарождающейся душевной близости, Диана постаралась на другой день вести себя со Снейпом как обычно, не навязывая ему свое общество. И в какой-то момент ей даже показалось, что Снейп сам отчасти ищет ее общества, постоянно попадаясь ей на глаза, будто следит за ней. И сейчас, сидя у костра в ожидании полуночи она если о чем и жалела, так это о том, что в случае фатальной неудачи никогда больше не увидит Снейпа.
Обычный механический будильник, поставленный на без четверти полночь, огласил окрестности противным звоном. Диана встала, нетерпеливо шлепнула будильник по «макушке», заставив замолкнуть и, прихватив с собой горящую палку из костра вместо факела, направилась в сторону площадки. На всякий случай она решила свести к минимуму использование магии в этом месте – неизвестно, какой эффект может дать наложение ее собственной магии на магическое поле этого места и появление посланца из потустороннего мира. Поэтому и будильник она прихватила магловский, и вместо «люмоса» и магических световых шаров для освещения использовала импровизированные факела. Даже костер развела спичками, а не с помощью «инсендио».
Установив по окружности площадки три факела, она принялась чертить круг с пентаграммой и печатью, время от времени косясь на будильник, поставленный рядом, чтобы не пропустить полночь.
Наконец, когда обе стрелки будильника встали вертикально, Диана прошла в самый
Дойдя до последнего слова, она выпустила из ослабевших пальцев бумажку и глубоко полоснула по левому запястью черным лезвием. Было почти не больно. Кровь полилась на печать сначала струей, но постепенно кровотечение уменьшалось и теперь только густые темные капли с чуть слышным хлюпом падали на землю в образовавшуюся лужицу.
Диана опустила руки, тупо глядя прямо перед собой и чувствуя, как противно-теплая кровь стекает по ее пальцам. Сначала ничего не происходило, только стало необычно тихо, не было слышно даже нескончаемого шума ветра в кустах. А через несколько мгновений до нее донесся слабый запах, напоминавший вонь от яичницы из протухших яиц. Сердце на секунду сбилось с ритма, а затем заколотилось с такой силой, что, казалось, хотело выскочить между ребер.
Расширенными от ужаса глазами Диана смотрела в глубину близлежащих кустов, из которых неторопливо, будто в замедленной киносъемке, выплывала призрачная фигура, очень похожая на человеческую. Во всяком случае, у нее были руки, ноги и даже голова. Существо даже было одето, во что-то вроде сутаны. И все же это был не человек – волна ледяного холода вкупе с приступом совершенно инфернального страха, сковавшие все ее существо, не оставляли в этом никакого сомнения. Тело словно стало весить раза в четыре больше, будто что-то тяжелое навалилось на плечи, пригибая к земле, и Диана осела на каменную площадку, все еще продолжая сжимать в руке нож.
Существо приблизилось. Внешне оно напоминало мужчину, причем мужчину красивого какой-то немного бесполой красотой, напоминавшей красоту ангелов художников Возрождения. И только пустые провалы глаз, абсолютно черных, без белков не могли принадлежать человеку. Взглянув в глаза существу, Диана ощутила, как ее затягивает в какую-то черную воронку, лишая воли и чувств. Она послушно отдалась жуткому и завораживающему ощущению, погружаясь в темноту.
К ощущению реальности ее вернула резкая боль – невидимая волна отбросила ее назад, и она ударилась спиной о каменный бордюр. Хотела пошевелиться, но ее тело было будто примагничено к стене. Темная фигура медленно и плавно приблизилась к ней, не касаясь ногами земли. Снова до нее донесся запах тухлых яиц, теперь уже гораздо более отчетливый, а в следующее мгновение прямо в ее голове раздалось:
– Не смотри мне в глаза, женщина, если не собираешься последовать за мной.
Губы существа при этом не двигались, и Диана поняла, что оно общается с ней мысленно. Голос, как ни странно, был приятным на слух, хотя он тоже был каким-то бесполым, как и его обладатель. Диана медленно моргнула, сила, прижимавшая ее тело к стене, исчезла, и она мешком рухнула на землю.
– Звала меня? – продолжил меж тем ее «гость» свой бессловесный диалог. – Я уже и не надеялся когда-нибудь встретиться хоть с кем-то из вашей семейки. – Ты кто? – спросила Диана и сама удивилась тому, что вообще может говорить. – Я? Разрешите представиться – Ниацринель1, – и потустороннее существо слегка склонилось перед ней в изысканном театральном полупоклоне. – А ты ждала, наверное, Азраила2, не меньше?
Диана тупо смотрела на него, пытаясь в хороводе мыслей, с вихрем носившихся в ее голове, вычленить самое главное.
– Интересуешься, явился ли я тебе в своем истинном облике? – спросил Ниацринель, склонив голову чуть набок. – Нет, я выбрал тот облик, что будет наиболее удобным для тебя. Поверь, если бы я пришел сюда в своем истинном обличье, для дальнейшей беседы ты была бы уже непригодна, а в мои планы тащить тебя за собой пока не входит. Приказа, знаешь ли, не было. Так что наслаждайся и благодари Джотто3 – этот симпатичный облик я позаимствовал у одной из его картин.