Знаменитый сыщик Калле Блюмквист рискует
Шрифт:
Вдруг Бенку осенило. А что, если это тот самый конверт, из-за которого было столько шума и который полиция уже много времени разыскивает? Надо вспомнить – в тот день, когда Белые розы сидели в беседке и Сикстен послал его оскорбить их, кажется, тогда Ева-Лотта и получила шоколад. Ну да, точно, в тот самый день! Тогда он и конверт нашёл. Какой
Две минуты спустя Бенка уже был у Сикстена, который сидел дома и играл в шахматы с Йонте. Ещё ровно через две минуты они находились на чердаке у Евы-Лотты, которая вместе с Калле и Андерсом читала «Весёлые картинки» и слушала, как дождь стучит по крыше. А ещё через две минуты они все вместе ввалились в полицию. Однако потребовалось десять минут, прежде чем промокшая до нитки компания сумела объяснить дяде Бьёрку и комиссару, что же произошло.
Комиссар рассмотрел конверт через лупу. Очевидно, буква «т» на пишущей машинке была с дефектом: на каждой он видел какую-то нашлёпку.
– Ребятишки – как собачонки, – заметил комиссар, когда те ушли. – Всюду свой нос суют и роются во всяком мусоре, а нет-нет да и принесут что-нибудь полезное.
Да, конверт оказался весьма кстати! У братца Класа и в самом деле нашли машинку, и, когда на букве «т» обнаружили тот же дефект, который был виден на конверте, комиссар решил, что припёр преступника к стенке.
Но братец Клас продолжал глупо и упорно отпираться.
Сикстен сделал новую карту с надписью «Копайте здесь!» и передал её однажды вечером рыцарям Белой розы, собравшимся в саду булочника.
– Ага, «Копайте здесь!», – сказал Андерс, когда Сикстен сунул карту ему в руку. – А что скажет твой папаша, когда и мы начнём уродовать его газоны?
– Постой, с чего ты взял, что это газон? – спросил Сикстен. – Вы только точно следуйте карте, и я вам ручаюсь, что папка ничего не скажет. А мы с Бенкой и Йонте пока сбегаем искупаемся.
Белые розы отправились в сад почтмейстера. Здесь они отмерили ровно столько шагов, сколько полагалось по карте, и очутились на старом, заброшенном огороде.
Друзья с жаром принялись за работу и радостно вопили всякий раз, когда лопата стукалась о камень. Но каждый раз их ждало разочарование, и приходилось копать снова и снова. Наконец, когда почти весь участок был перекопан, Калле вдруг воскликнул:
– Есть, вот она!
И он вытащил облепленную землёй коробку, которую Алые коварно зарыли в самом дальнем углу.
Андерс и Ева-Лотта побросали свои лопаты и кинулись к Калле. Ева-Лотта заботливо вытерла коробку носовым платком, а Андерс достал ключ, висящий у него на груди. Коробка показалась им на удивление лёгкой. А вдруг Алые подобрали ключ и спёрли часть их сокровищ? Надо проверить это. Они открыли коробку.
Но никаких тайных бумаг и сокровищ там не оказалось. В коробке лежала только бумажка, на которой мерзким почерком Сикстена было написано:
Копайте, копайте! Продолжайте в том же духе! Вам осталось прорыть всего лишь несколько
Можете там и оставаться!
Белые розы задыхались от ярости. А из-за кустов послышался восторженный хохот, и вслед за ним появились Сикстен, Бенка и Йонте.
– Негодяи, куда вы подевали наши бумаги? – крикнул им Андерс.
Сикстен хлопнул себя по коленкам и долго ещё хохотал, прежде чем ответить.
– Слепые курицы! – сказал он. – Сдались нам ваши паршивые бумажонки. Да они лежат у вас в комоде вместе с прочим хламом. Эх вы, ничего не слышите и не видите!
– Куда им, они ведь копают, – заметил Йонте с довольным видом.
– Ну и здорово же у вас это получается! – восхищался Сикстен. – Вот папка-то обрадуется, что ему не придётся больше ворчать на меня за эти клубничные грядки! А то мне что-то неохота копаться там в такую жару.
– Где уж, ты ведь так усердно Мумрика откапывал, что у тебя, наверное, до сих пор на руках волдыри, – поддел Сикстена Калле.
– Это вам даром не пройдёт, господа, – посулил им Андерс.
– Да уж будьте уверены! – подхватила Ева-Лотта.
Она встряхнула испачканный носовой платок и сунула его в карман.
Но что это?.. На самом дне кармана лежала какая-то бумажка… Ева-Лотта вынула её и посмотрела. Вверху стояла надпись: «Вексель». Ева-Лотта рассмеялась.
– Нет, вы видали что-нибудь подобное! – воскликнула она. – Вот он, тот самый вексель! Выходит, он лежал у меня в шкафу всё время, пока они там в Прериях ползали за ним по кустам! Ну, что я говорила – есть в этих векселях что-то ужасно глупое.
Она рассмотрела бумагу поближе.
– «Клас», – прочла она. – Совершенно верно. А он, кстати, очень красиво расписывается. – И Ева-Лотта скомкала вексель и бросила в траву, где его подхватил лёгкий летний ветерок. – Теперь уж его арестовали, так что всё равно, какая у него подпись.
Калле ахнул и бросился во всю прыть за драгоценной бумажкой. Он с упрёком посмотрел на Еву-Лотту.
– Вот что я тебе скажу, Ева-Лотта, ты плохо кончишь, если будешь вот так вот швыряться уликами!
– Дод-а зоз-дод-рор-а-вов-сос-тот-вов-у-е-тот А-лол-а-я рор-о-зоз-а, – неуверенно произнёс Сикстен. – Ведь до чего простой язык, если разобраться!
– Да, это ты теперь говоришь, когда знаешь, в чём дело, – возразил Андерс.
– И вам ещё надо научиться говорить в сто раз быстрее, – добавил Калле.
– А не то чтобы сегодня один слог, а завтра другой, – сказала Ева-Лотта. – Надо строчить, как из пулемёта.