Золотая лихорадка
Шрифт:
— Жутко, — тоскливо вздохнула Аня. — Но все-таки что же вы нам посоветуете делать? Ведь непонятно, кто и зачем нам угрожает. Сначала Родион, потом вот Коля, а затем может любой из нас стать жертвой. Да хоть взять Штыка, который там у вашей калитки трется, пьяный болван.
Сема усмехнулся. Его губы расползлись в сардонической усмешке. Он сказал:
— А ты думаешь-таки, Аня, что я могу знать намного больше, чем вы? Кажется, это вы рассказывали о происшедшем, а я только слушал.
— Наверняка больше. Ведь Родион Шульгин — не самый несведущий человек, а вот советовался с вами несколько раз по самым разным вопросам, — не выдержала
— Ой, да не смешите меня! Что она говорит! Это же таки полное бред, как говорит тетушка Рива! — перешел на традиционное паясничанье Моисеенко. — Единственное, о чем говорил со мной в последний раз Родион, был…
— Ну!
— Он говорил со мной о Коле Кудрявцеве.
— О моем муже? — воскликнула Аня.
— О твоем муже. Он говорил, что ему может угрожать опасность.
Аня, как ни старалась владеть собой, все же схватилась за голову и воскликнула:
— Он — говорил?! О том, что Коле может угрожать опасность? Но… но почему же я слышу об этом только сейчас, когда Коле ничего уже не угрожает… Слишком поздно!
Сема Моисеенко смерил ее коротким и, как мне показалось, зловеще коротким, словно вспышка молнии! — взглядом и проговорил:
— Хорошо. Я расскажу вам то, чего не рассказал бы при любых других обстоятельствах. Я расскажу, куда могут уходить концы в этом деле. Но точно я ничего не знаю, потому что если бы знал… В общем, так. Родион Шульгин расследовал одно запутанное дело. Он давно его расследовал, так сказать, перманентно. Он порой очень нервничал, топтался на одном месте, время от времени спотыкался на очевидных вещах, что само по себе на него не похоже. Моисеенко кашлянул и продолжал:
— Дело, насколько я понял, касалось Родиона достаточно близко, потому что он вел его через головы всех своих прочих дел, которые проклевывались у него в Москве. Он ничего никому не говорил, даже вам, Маша.
— Ничего, — растерянно подтвердила я. — Но что это за дело такое?
— Честно говоря, я сам толком не знаю, но попробую сформулировать нечто мне известное. Вы знаете, кто такие «черные археологи»?
— Археологи-негры, что ли? — предположила Аня.
— Ха-ха. Это совсем не так. Негры, хе-хе! Совсем это и не негры, и вам следовало бы знать об этом, Анночка. Так вот, «черные археологи» — это люди, которые занимаются раскопками, скажем так, в корыстных целях. Ради чего проводятся обычные раскопки? Ради спортивного азарта или приятного досуга, как в вашей компании. В научных целях, наконец. А «черные археологи» все свои находки сбывают, и сбывают за очень хорошие деньги. А здешние места мно-о-ого чего хранят!
— Деньги? — переспросила Аня. — Да какие там могут быть деньги? Я не думаю, что все выкопанное нами хоть чего-то стоит. Вот только однажды Саша Ракушкин выкопал золотую древнегреческую монету, вот она представляла собой определенную ценность. Да и то потом ее спер Штык и сделал себе из нее три зубные коронки. Теперь он хвастается, что у него самые древние зубы в мире, аж две тысячи лет!
— Золотая монета, коронки. Вот видите, уже немало. А какими приспособлениями вы пользуетесь при вашей работе? Ну, Анночка?
— Какими приспособлениями? Ну, лопатка, нож, кисточка там иногда… а что?
— Лопатка, кисточка. Допотопные методы.
Земля хранит много тайн, некоторые из них не такие уж и древние. К примеру, оружие времен Второй мировой. Знаете, сколько его можно выкопать в местах ведения боев, а они тут велись повсеместно? Вот то-то и оно, что не знаете! А Родион приводил мне кое-какие цифры, он-то этим интересовался. А древние артефакты? Тут, под нами, есть много такого, за что платятся большие — что характерно, современные — деньги. Надо только знать, кому продать. Потому-то одиночек среди «черных археологов» и не бывает, все они действуют слаженно и подчиняются одному центру. Понимаете меня?
— То есть, — отозвалась я, — то есть вы полагаете, что существует некая археологическая мафия, которая контролирует все раскопки в исторически привлекательных местах, так, что ли?
— Вот я слышу очень точную формулировку! — даже обрадовался Егерь, снова молодея и превращаясь в моего попутчика Сему Моисеенко, шарахавшегося от старушки-ксенофобки. — Примерно так оно и есть. Все побережье поделено «черными археологами». И что самое характерное — все, кто занимается раскопками, должны соотнестись с «археологическими» папиками, чтобы потом не было проблем.
— Подождите, — проговорила Аня. — Вы хотите сказать, что я вот уже много лет езжу сюда и занимаюсь этими раскопками… под наблюдением местных мафиози, что ли?
— Именно это я и хочу сказать.
— Но я ничего подобного не слышала!..
— Все приходится когда-то слышать в первый раз. А если Родион занимается расследованием второй год, значит, ситуация имеет больше чем местное значение. Понимаете, девушки мои дорогие?
— И что, действительно можно получить такие большие прибыли от этих раскопок? — спросила я.
— Да как вам сказать, Машенька… Родион говорил, что, по его сведениям, только за три месяца, истекших с момента открытия сезона, в области было выкопано, приведено в готовность и реализовано триста или четыреста единиц боевого оружия. А это вовсе не такая рухлядь, как могло бы показаться: на черном рынке и «маузеры», и «шмайссеры» берут охотно. А ведь еще есть и холодное оружие, уцелевшее от Русско-турецких войн и походов Суворова! Это все здесь, рядом, под ногами! И это только одна, малая статья доходов археологических «отцов». Оружие тут еще не главное, да и стоит ржавый автомат долларов сто, не больше. Упор делается на ископаемые раритеты, потому что тут цены могут упираться в бесконечность. Когда роет одиночка или небольшая группа — что они там могут нарыть, в самом деле? Но когда «черных археологов» тысячи, то тут уж совсем другая арифметика. Недавно я прочел в газете, что в Крыму был ментовский наезд на «черных», так там… Да вот я сейчас прочитаю.
Он выудил из ящика старого разваливающегося стола газету и, развернув ее, прочитал:
— «Античные амфоры, краснофигурная и чернофигурная лаковая керамика, монеты и украшения составили впечатляющую экспозицию, премьера которой состоялась в конференц-зале здания ГУ СБУ в Крыму. По мнению специалистов Республиканского комитета по охране культурного наследия, от таких экспонатов не отказался бы ни один европейский музей».
— Вот такие дела, Машенька, — проговорил он. — А тут пишут, что стоимость конфискованного составила… ну как вы думаете?