Золото гуннов
Шрифт:
— Будет им статья, — поправилась подполковник юстиции, временно оставляя «комп». — Только чтобы не впустую. А то я вас знаю: сначала требуете задержания, а потом, когда подозреваемые задержаны, никто из вас у них за двое суток и не появляется… Спрашивается: на какого лешего попу гармонь, когда есть кадило? Зачем ненужный головняк и десяток различных бумаг?..
— У нас этого не будет. Отработаем на все сто, — заверил за обоих Яншин, весело блеснув жгучим цыганским взглядом и берясь за ручку двери.
— Хорошо, — не стала дальше дискуссировать Делова. — Хорошо. Я задержу обоих по девяносто первой статье УПК. Только вы к тому времени уж все организуйте по высшему разряду: и камеры, и подсадных… Слишком о многом, судя по их куцым объяснениям, умалчивают, — пояснила коротко.
— Обижаете, товарищ подполковник, все будет на высшем оперативном уровне! — вновь оскалился довольной улыбкой Яншин. — Комар носа не подточит!
— Как в лучших домах Лондона и Парижа, — присоединился к нему Федорцов. — Хоть мы и не из МУРа, а только из КУРа, но мух ртами не ловим, ворон не считаем и что к чему — знаем.
— А теперь не стойте столбами сами и не отрывайте от дел других, — вновь повернулась к компьютеру Делова. — Одна нога тут, вторая уже там…
— Летим! — заверили опера, покидая кабинет следователя. — На всех парах летим!
— Аллюр три креста и пыль из-под хвоста! — хихикнул им вдогонку Семенов.
— А ты не хихикай, не хихикай, майор, — напустилась Делова на своего коллегу. — Берись за телефон и вызванивай адвокатов. Да постарайся найти наших… С ними, как понимаешь, нам всем будет проще.
— Понимаю, — усаживаясь за стол и пододвигая к себе поближе телефонный аппарат, отозвался Семенов, — не маленький.
— Если не маленький, то действуй!
Следственная машина, запущенная следователем по особо важным делам, закрутилась.
Как правило, проведение следственных действий начинается с допроса потерпевшей стороны, чтобы к началу работы с подозреваемыми следователь был уже если не во всеоружии, то хорошо подготовленным. В данном же случае в роли «потерпевшего» выступало государство… через своих представителей, которые о сути дела знали еще меньше следователя и оперативников СОГ.
Представителем государства на сей раз был директор областного археологического музея Стародревцев Георгий Геннадьевич. Именно в археологический музей в соответствии с договоренностями «высоких инстанций» — генералами от УФСБ и УВД с одной стороны и руководством Комитета культуры области — должны были перейти все предметы «золотого клада гуннов». Не в областной краеведческий, имевший более чем вековую историю, а в археологический, созданный в 1991 году как филиал областного, но уже с 1993 года функционировавший как Курский государственный областной.
Впрочем, для следствия было неважно, в какой музей после следствия и суда отойдут раритеты. Важность заключалась в том, сколь компетентно в вопросах административно-властных и профессиональных полномочий будет физическое лицо, которому доверено представление интересов потерпевшей стороны, в данном случае государства.
И когда по телефону Стародревцев, ссылаясь на занятость, попытался «подсунуть» следствию вместо себя специалиста и ученого секретаря Шмелева Аркадия Аркадьевича, то Делова, не скрывая сарказма в голосе, посоветовала прислать тогда уж уборщицу «бабу Клаву» — также специалиста… чистоты и порядка. «Причем, как полагаю, — съязвила Делова, не очень-то церемонясь с чиновником от археологии, — специалиста довольно высокого уровня и профиля».
Сделала она это, несмотря на предостережения Андреевского, что сотрудники Археологического музея в научном мире прозываемые «земляными червями», слывут за больших сутяжников и склочников. «Не в один курский ВУЗ кляузные письма посылали, — предупредил он. — Будь с ними поосторожней».
Но Делову это не напугало. «Мне с ними детей не крестить и на ученых советах не дискуссировать, — решила она с милицейской прямолинейностью. — Будем играть по моим правилам. Ну а кляузы?.. Кляузы — они и есть кляузы. К ним мне не привыкать…»
Так что представлять интересы государства стал все же сам Стародревцев Георгий Геннадьевич, не только директор музея, но и кандидат исторических наук, автор пятидесяти научных работ, а также сотни статей и статеек в различные газеты и журналы.
Впрочем, не забыт был и Шмелев, главный музейный специалист в области истории курских кладов и кладоискательства. А еще — одежд и украшений населения Курского края периода пятого-десятого веков. «Нам такой спец нужен позарез, — прокомментировала заинтересованность следствия в знатоке кладов Делова. — Тут не только «два в одном флаконе», но, смотрю, и три, и четыре… Словом, и швец, и жнец, и на дуде игрец. Впрочем, лишь бы не подлец».
И вот перед «важняком» у торца стола на современном офисном стуле, скомбинированном из металлических трубок, пластика и черного кожзаменителя, сидит сорокапятилетний мужчина, чем-то отдаленно напоминающий певца и композитора Игоря Николаева. Возможно, разрезом небольших светлых глаз, белобрысыми дужками бровей и усиками. Русоволос, кучеряв, гладко выбрит, приятно наодеколонен и при галстуке на рубашке-безрукавке.
«Несколько полноват и, пожалуй, самоуверен… — скользнув по «представителю потерпевшего» наметанным взглядом, определила для себя внутреннюю суть директора Делова. — Впрочем, иного и ждать не приходится: все же ди-рек-то-о-ор! Шишка! Пожалуй, пообвыкнув и осмотревшись, еще права свои качать начнет, если что не так. Вон как нацелился прищуренным глазом на короб с вещдоками. Не археолог, а сыщик из мультика про бременских музыкантов. Однако, достаточно психологических изысков, пора и к делу приступать».
— Уж извините, Георгий Геннадьевич, но без формальностей нам не обойтись, — приступила к допросу представителя потерпевшего Делова. — Фамилия, имя, отчество, дата и место рождения?
На поставленные вопросы последовали ответы. Пальчики следователя запорхали по клавишам. Экран монитора стал привычно морщиться, отражая таким образом процесс переваривания информации его электронными мозгами.
— Место работы, должность, стаж, образование, научные интересы, ученая степень? — Слетали вопросы с едва подкрашенных помадой губ следователя по особо важным делам.