Золото по ленд-лизу
Шрифт:
Для отбытия наказания, Огнев был этапирован в Заполярье, в один из лагерей обычного контингента, где теперь и отбывал срок.
Раздумья заключенного прервал металлический лязг врезанной в массивную дверь «кормушки».
– Обед, - глухо донеслось из-за нее, и на откинувшейся полке появилась мятая алюминиевая миска с лагерной баландой и кусок черствого хлеба. Огнев взял их в руки, присел на узкий металлический топчан в углу камеры и стал неторопливо есть.
Поздним вечером хмурый пожилой охранник вывел его из ШИЗО и доставил к начальнику лагерной оперчасти, по местному «куму».
Тот сидел за массивным столом в своем кабинете с тамбуром и просматривал бумаги в одной из лежащих перед ним папок.
– Заключенный «К- 513» по вашему вызову прибыл, - сказал Огнев и снял шапку.
– Присаживайся, - кивнул майор на стоящий напротив стул.
– Вот, смотрю твое личное дело. Лихо на следствии и в суде «сплели тебе лапти». Тут же чистейшей воды самооборона, или дорогу кому перешел? - вскинул на заключенного прозрачные глаза начальник.
– Не знаю, им виднее, - отвел свои Огнев.
– Все ты знаешь, полковник. Все. А не желаешь говорить, и не надо. Мне это собственно без разницы. Ну, ты подумал над моим предложением? А то ведь заключенные народ ушлый - вдруг узнают, что в прошлом ты мент?
– Ты же в курсе, майор, что в милиции я не служил.
– Я то да, а вот им «по барабану» - все, кто из системы, для них менты. И знаешь, что тогда будет?
Огнев знал и промолчал.
– Для начала блатные тебя «опустят», а потом замордуют до смерти. И твои кореша, будут молчать, даже Душман.
– Ну, и что ты предлагаешь?
– То же, что и в прошлый раз, сотрудничество. Ты подумал?
– Да. Но при одном условии. Вы разрешите мне свиданье с родственником. Он тут неподалеку, в Петрозаводске живет.
– Чем занимается?
– Лесом. Генеральный директор фирмы.
Начальник задумался. Свидание заключенному не положено. Но в следующем году, как и многие в ту пору, майор собирался выйти в отставку по выслуге лет и где-нибудь найти более-менее приличную работу. А тут целый директор, да еще лес. В Карелии им занимались серьезные люди.
– Ну, будь по твоему, Огнев. Только перед свиданием я с ним сам встречусь и поговорю. Но потом дашь подписку. Выхода у тебя нет. А сейчас бери ручку и бумагу, пиши заявление на имя начальника колонии на свидание. Так и быть, дам ему ход.
Когда собеседник исполняет необходимый документ, указав в нем установочные данные и телефон «родственника», майор внимательно читает заявление, хмыкает и откладывает его в сторону. Потом нажимает под столом кнопку, появляется охранник и уводит заключенного.
В камере Огнев присаживается на топчан и откидывается к стене.
Первая часть плана удалась. Если получится увидеться с Лешкой, тот обязательно поможет.
Дело в том, что уже несколько месяцев он тщательно обдумывает план побега.
В колонии, как и по всей стране, полный бардак, заключенные предоставлены сами себе и лагерная администрация работает спустя рукава, обеспечивая только их охрану и полуголодное существование.
Уйти Огнев собирается во время разгрузки барж, которые доставляют из Кандалакшского залива по реке в эти забытые богом места различные грузы. Причем не просто уйти, а инсценировав гибель во время работ.
Метрах в тридцати от деревянного причала, где ведется разгрузка, у берега догнивает старый полузатопленный дебаркадер. Если оступиться на сходнях с мешком цемента, свалиться за борт и проплыть эти метры до посудины под водой, то там можно спрятаться, а ночью уйти в тундру.
Потом дело техники. В Афгане Огневу доводилось немало ходить по горам и пустыне, а здесь тундра - та же пустыня, только арктическая. Вот только нужны припасы и хоть какая-нибудь карта.
Затем под видом бомжа (сколько их теперь бродит по стране), добраться на грузовых составах до Москвы, посчитаться с генералом, а там видно будет. В случае чего, можно записаться в иностранный легион, вербовщики которого подвизаются в столице и покинуть Россию. Такие, как он, ей больше не нужны.
На следующее утро Огнев покидает камеру - десятидневный срок изоляции за нарушение режима истек, и препровождается в жилую зону.
В отряде его тепло встречают друзья, которыми он успел обзавестись уже здесь.
Это бывший «афганец», а теперь, как говорят в блатном мире «беспредельщик» Душман и его подельник, в прошлом мастер спорта по боксу Зингер.
С ребятами Юрий познакомился уже здесь, в колонии, на помывке в бане, заметив на предплечье веселого громилы знакомую наколку в виде парашюта в обрамлении двух самолетов.
– Никак из ВДВ, парень?
– обратился он к тому.
– Соображает, - кивнул громила на Огнева, мывшемуся с ним рядом сухощавому парню с перебитым носом.
– А ты из каких?
– Да я все больше по земле, но с вашими ребятами частенько пересекался.
– И где же?
– В Кабуле и под Кандагаром.
После этого начались взаимные уточнения, в ходе которых Огнев выяснил, что с 1987 по 1989 Душман, так назвался парень, служил в Афганистане в десантно-штурмовом полку одной из воздушно-десантных дивизий, командование которого Огневу было хорошо знакомо.
Сам он о себе распространяться особо не стал, сказал, что из Москвы и представился бывшим прапорщиком - мотострелком. Когда же собеседники поинтересовались, за что попал «в места не столь отдаленные», сказал, что за обычную драку, в которой убил человека.
Это известие новые знакомцы встретили с пониманием, ибо сами здесь «чалились», как сообщил Зингер за «гоп-стоп», то - есть разбойное нападение. Родом парни были из Ростова, и до конца срока им оставалось чуть больше года.