Золото по ленд-лизу
Шрифт:
– А потом, как говорят, с чистой совестью на волю - ухмыльнулся Душман. - Погуляем и снова за дело.
Он предложил Огневу держаться вместе, сообщив, что в лагере немало ребят воевавших в горячих точках, и все они «на ножах» с местными авторитетам.
– Какие они авторитеты - шакалье,- сплюнул Зингер.
– Только фраеров обжимать могут, да шоблой метелить.
А через неделю у них случилась драка с блатными, в которой Огнев изувечил здоровенного амбала.
– Ну, ты прапор, орудуешь как Рэмбо, - уважительно прогудел тогда Душман, а Зингер заинтересовался его необычной техникой боя.
– Да это я случайно, с перепугу, - отшутился Огнев.
С тех пор они еще больше сдружились и почти все свободное время проводили вместе. Душман, а в прошлом сержант Сашка Вонлярский, часто вспоминал об афганской войне и как-то рассказал эпизод, заставивший Огнева взглянуть на этого безбашенного парня другими глазами.
«Я тогда на МИ-8 возвращался из Кандагара, куда по приказу комбата отвозил в госпиталь заболевшего малярией бойца. В вертолете были еще несколько военных и баба из военторга, сопровождавшая груз. В предгорьях Гиндукуша, над каким-то кишлаком, нас подбили из «стингера», и мы стали выбрасываться на парашютах. Я сиганул третьим. Мимо, вращаясь вокруг своей оси, пролетел падающий вертолет. Считанные секунды - и он рухнул на землю, расколовшись на части.
Передо мной выпрыгнула баба из военторга, ее купол виднелся чуть ниже. Сверху кто-то начал стрелять короткими очередями. Вижу - в «духов». Я тоже приспособил своего «коротыша» и стал вести по ним огонь.
Приземлился в нескольких метрах от вертолета. Следом спустился труп. Я отстегнул парашют и рванул к машине. У нее уже стояла та самая баба и билась в истерике - экипаж и не успевшие выпрыгнуть, были все мертвые.
Я ей, - беги, спрячься куда-нибудь, сюда идут «бородатые»!
А она, - нас что, сбили?
– Да, - говорю, - как видишь.
– А почему второй борт не улетает?
– Думаю, он вызывает «крокодилов».
– Он что, не может сесть и забрать нас?
– Не может, - толкую ей. Если собьют и его, то нас не вытащит никто. Нас просто не найдут. Некому будет наводить «крокодилов».
А она лепечет, - у меня в штабе друг, он полковник.
– Это «духам» расскажешь, - говорю.- Короче, ты прячешься, а я увожу их в горы. Пока буду с ними возиться, может кто-нибудь и прилетит за нами.
А та, - я с тобой.
Я ей и толкую, что в своих туфельках она далеко не уйдет. Пару километров, не больше. А если здесь ее «духи» найдут, то убивать не будут. Она для них товар, Тем более что блондинка и молодая. В худшем случае изнасилуют.
Баба в слезы, - буду жаловаться в политотдел армии…
Ну, я сгреб ее за шиворот и затащил внутрь корпуса вертолета, в обломки, к трупам экипажа.
Говорю, - сиди тихо, может, я за тобой и вернусь.
Но в горы сразу не пошел. Вставил в автомат новый рожок и побежал к кишлаку. Как и ожидал, «духи» шли оттуда толпой, не таясь. Думали, что серьезного сопротивления им не окажут.
Ничего личного у меня к ним не было. Но я же не виноват, что там, в горах, нет ни клуба, ни стадиона, ни телевизора и развлекаются они тем, что сбивают вертолеты, а с живых неверных сдирают шкуру или отрезают им голову.
«Духи» совершили две грубые ошибки.
Не убили меня, когда я был в воздухе, и сейчас шли к вертолету толпой. Не иначе, были обкуренные. К тому времени я уже служил по второму году и не мало их повидал.
Залег за валун, подождал, когда подойдут метров на двадцать, и метнул в толпу две «феньки». А затем открыл по ней огонь из автомата. Опорожнив диск, рванул в сторону гор. Ушел недалеко, с полкилометра. Только залег и приготовился отстреливаться - над головой шум и ветер.
Смотрю наверх - там наш вертолет «крокодил». Завис надо мной и выпустил целую серию НУРСов.
Набегавших «духов» разнесло в клочья. Затем появился второй и понесся к кишлаку. А из кабины первого на меня пялится летчик и машет рукой, чтобы следовал за ним. Приземлился он возле обломков Ми-8.
Назад я несся как на крыльях. Когда добежал, десантники загрузили всех погибших и ждали меня.
Спрашиваю их, - а где девка?
– Не знаем, - говорят, - никакой девки мы не видели.
Тогда я побежал к остаткам вертолета и там обнаружил ее под обломками. Схватил за руку и, матерясь, потащил за собой.
– Так это ты включила радиомаяк? - спрашивает ее стрелок-радист с «крокодила».
Она кивает, - я.
– Ну вот, она сержант спасла тебе жизнь, - а ты лаешься,- бросил он мне.
Пока летели назад, я узнал, что девушку зовут Люба и втюрился в нее. Такие вот дела».
– Ну, а потом?, - поинтересовался «Зингер.
– Потом нас перебросили в Баграм, и я ее больше не встречал…
Через неделю Огнева вызвали в лагерную администрацию и сообщили, что согласно поданному заявлению, ему разрешено кратковременное свидание.
Оно состоялось вечером, в холодной комнате специального «дома свиданий», расположенном в неприглядном строении неподалеку от здания лагерной администрации.
Лешку Огнев поначалу даже не узнал, так тот изменился за последнее время.
Вместо длинного худого Шмакова, перед ним стоял заматеревший и уверенный в себе делец, каких он немало повидал в столице. Тем не менее, приятели тепло обнялись, а гость даже прослезился.