Золото Советского Союза: назад в 1975

Майоров Сергей

Халупа по вместимости напоминала скорее стайку, и была заперта на ржавый висячий замок. Тупанул с ключом. Позаглядывав в единственное крохотное окошко, ничего внутри не разглядел, потому что оно было затянуто изнутри плёнкой. Походу, бывшая баня. А дом где? От дома остались только рожки да ножки, точнее, фундамент и остов печи. Сгорел, причём давно, лет пять назад.

— Саша, ты тут? Мы домой пошли, воды можно возьмём?

— Что? Какой воды?

— Из бочки, купаться.

— А как в дом попасть, ключ где-то

у нас лежит?

— У мамы. Хочешь, принесу?

— Тащи.

— Так мы воды возьмём?

— Принесёшь ключ и берите.

Чего спрашивают? Бочку с водой вроде не одну видел, а в жару чего ещё детям делать?

— Ура! Миша, сейчас купаться будем. Саша разрешил воду взять! — заорала Танька, и я заподозрил, что всё-таки дал маху. Если бы можно было, не спрашивали бы. Сам я направился к местному дровяному сараю, около которого был сложен пиломатериал: брус, бруски, доски. Сложены как попало, без прокладок, сгниёт всё нахрен. Видимо, Федька хотел строиться, но стало недосуг. Экспроприировать в пользу племянников, что ли?

— Вот ключ. Только ты потом обратно положи, а то мама будет ругаться.

Дети ускакали по траве вприпрыжку, а я проник в Федькину берлогу.

Предсказуемо бардак, видно, собирался впопыхах, чтобы уйти до утра, боялся, что повяжут. И яма под топчаном, неаккуратно прикрытая паласом. Ага, похоже схрон был. Судя по размеру, там дофига чего лежало, включая оружие. Не по батину ли душу? Молодая кровь моя требовала немедленных действий: бежать за батей, рассказать про Федьку и высказать свои предположения. Ничего, до завтра подождёт. Батя дома, где ему ничего не угрожает. А завтра обстоятельно побеседуем. Пойду-ка я гляну на место старого дома лучше, влечёт меня к нему.

— Саша! Саша! — раздались отчаянные крики со стороны нашего участка. — Помоги!

Такой ужас звучал в Танином голосе, что я выскочил навстречу. Девчонка неслась по траве, не переставая голосить.

— Что за? Что?

— Мишка тонет!

Млять!

— Как? Где? — уже бежал я навстречу. Мои резиновые галоши свалились с ног, но я этого даже не почуял. Где тут можно тонуть, если рядом нет водоёмов? Не могли же они за пять минут добежать до речки? Что вообще происходит?

— В бочке. Он упал, а я не могу его вытащить.

Кабздец! Как можно тонуть в бочке? Что за хрень? Оказалось, можно, и ещё как! Ещё издалека я увидел голые детские ноги, торчащие из бочки вверх. Мать моя женщина! Я подскочил и рывком выдернул пацана из воды. Маленькое тело обмякло у меня в руках, синева разливалась от губ по лицу. Млять, ять, мать! Дыши, пацан! Дыши!

Согнув его через колено, разжал челюсти. Тело содрогнулось, исторгая из себя воду. Мальчишка забился, пытаясь дышать и выкашливая из лёгких всё, что успел вдохнуть. Давай, давай! Меня же твоя мать живьём сожрёт, и будет полностью права.

Наконец, Мишка судорожно вдохнул и заревел.

Рядом ревела и Танька.Я прижимал его к себе и с ужасом вспоминал, как мать стискивает меня и рассказывает отцу, что мальчик из нашей группы утонул в бочке. Несчастный случай, дети были дома одни, и старшая девочка не смогла вытащить братика, упавшего в бочку вниз головой. Силёнок не хватило. Когда на её крики прибежала соседка, было поздно. Не откачали. И я сейчас даже припомнил, что играл с этим мальчиком в садике, и не мог взять в толк, как это его больше нет.

Не его ли брата накануне задержал мой отец? Парня сразу отправили в Бодайбо, и суд припаял ему какой-то серьёзный срок. Это я позже у матери и бабушки узнал, когда допытывался про обстоятельства батиной смерти. А фамилию не запомнил.

Бабушка что-то говорила про угрозы от родственников парня, из-за которых мать и сбежала из района.

Так это что же, я запустил новую цепочку событий? И что теперь в будущем, неизвестно? В любом случае, я рад, что пацан живой, ревёт, месит сопли пополам со слезами.

Глава 9, часть 2

— Ну всё уже, не ревите, всё в порядке, — попытался я утешить детей. Ревут.

— Отставить разводить мокроту! — скомандовал я, занося Мишку в дом и разыскивая, чем бы его растереть и во что переодеть.

— Кто плакса, тому конфет не дам.

Подействовало. Замолкли, заинтересовались.

— Таня, поставь согреть чайник.

Сам снял с мальчонки мокрые плавки, обтёр его полотенцем и укутал в одеяло. Холодный как ледышка.

— Ну дела, брат, — сообщил я ему. — Ты как попал-то в эту бочку?

Мишка ещё покашлял, прочищая горло, сипло сообщил:

— Там большой жучок внутри воды сидел, я его хотел спасти. И не удержался.

— Ты понимаешь, балда, что утонул бы, не окажись я рядом?

— Совсем утонул? — хрипло уточнил он.

— Насовсем, дурак! И закопали бы тебя в дяди Фединой яме! — заорала вдруг Таня и снова заревела.

Мишка громко засопел, явно собираясь повторить за сестрой.

— Что, и конфет не надо? — обречённо вздохнул я.

— Надо, — шмыгнула носом девчонка.

— А я и не реву. Я же не девчонка, правда Саша?

— Ты вообще молодец. Сиди тут, я тебе чаю горячего налью, выпьешь и спать.

— Спать?

— Сон-час!

— Не хочу спать.

— Значит, просто полежишь, а Таня тебе сказку почитает, правда?

— А мы маме не расскажем?

— Да я бы и не рассказывал, но ведь вы проболтаетесь.

— Нет, мы не проболтаемся.

— Всё равно догадается.

— Она нас будет ругать и накажет.

— Давайте, я сам ей расскажу, а вы пообещайте мне, что больше так делать не будете. Миша, особенно ты. Жуки внутри бочки не тонут, они там живут. Их не надо спасать. И вообще, давайте больше с бочкой не играть. Обещаете?