Золотое руно (сборник)
Шрифт:
– Звучит как план, – сказал Дон, накладывая Карлу ещё одну порцию жаркого. – Ну а что с твоими собственными ответами?
– То есть?
– Это ты догадалась про анкету, – сказал он. – Разумеется, твои ответы должны быть среди той тысячи, что уйдёт на Сигму.
– Ну, я не знаю… – сказала Сара.
– И думать нечего, мам, – сказал Карл. – Ты должна включить свои ответы. Это твоё право.
– Посмотрим, посмотрим, – сказала Сара. – Эмили, передай мне горошек, пожалуйста.
Глава 23
После обеда Ленора вернулась обратно в университет, а Дон отправился в Галерею Искусств. Игра девушки в скрэббл произвела на него впечатление. У неё был потрясающий словарный запас, хорошее стратегическое мышление, и она не раздумывала подолгу над следующим ходом. Хотя в конечном итоге он и победил, лучший ход в игре остался за ней – она выложила «oxlip» вертикально, начиная от клетки с тройными очками в верхнем левом углу доски.
Галерея Искусств Онтарио владела крупнейшей коллекцией скульптур Генри Мура, а также большим собранием старых европейских мастеров и канадской Группы Семи [128] ; также здесь проходила постоянная выставка акварелей Хелены ван Флит. И хотя Дон уже всё это видел, он с удовольствием посмотрел ещё раз. Но главным, что привело его сюда сегодня, была передвижная выставка дутого стекла Робин Херрингтон, и он подолгу созерцал каждый её экспонат. Ему нравились виды искусства, требующие настоящей работы руками; сегодняшняя цифровая техника подменяет усидчивостью настоящий талант.
128
Группа канадских пейзажных живописцев 1920-х годов.
Галерея Искусств была популярной туристской достопримечательностью, так что ему пришлось немного потолкаться – но теперь, по крайней мере, ему это было не больно; до недавнего времени боль после случайного столкновения не проходила часами.
Его любимой работой Херрингтон, как он для себя решил, была жёлтая рыба с огромными синими глазами и гигантскими розовыми губами; каким-то образом художнику удалось вдохнуть в расплавленное стекло яркую индивидуальность.
Насмотревшись в своё удовольствие, Дон покинул галерею и направился обратно в университет за своей кипой бумаг. Начался час пик, и машины ехали по улице бампер к бамперу. К тому времени, как он вновь оказался на четырнадцатом этаже Макленнанской башни, было уже четверть пятого, но Ленора была там, как и обещала.
– Привет, Дон, – сказала она. – Я уж было подумала, что вы провалились в чёрную дыру.
Он улыбнулся.
– Простите. Потерял счёт времени.
– Как выставка?
– Потрясающе, просто здорово.
– Я сложила ваши бумаги в пару мешков, так вам будет удобнее нести.
Кто сказал, что нынешняя молодёжь думает только о себе?
– Спасибо.
– Жаль, что уже так поздно, – сказала Ленора. – В подземке будет не протолкнуться ещё, наверное, часа полтора. Сардины в банке.
– Не подумал об этом, – признал Дон. Он уже многие годы не бывал в городе в час пик. Жестяная банка, набитая потными усталыми людьми – не самое приятное место.
– Послушайте, – сказала Ленора, – а я снова собираюсь в «Герцог Йоркский».
– Второй раз за день? – удивился Дон.
– У меня там скидка. Кроме того, сегодня вторник – вечер куриных крылышек. Мы с друзьями каждую неделю собираемся там по вторникам. Почему бы вам не пойти со мной? Переждёте давку в подземке и потом поедете.
– Я не хотел бы причинять никому беспокойства.
– Ой, да что вы, какое беспокойство?
– Я… э-э…
– Подумайте об этом. А я пока сбегаю кое-куда перед выходом. – Она вышла из офиса, а Дон выглянул в маленькое окно. В отдалении, за пределами кампуса, была видна правильная решётка улиц. Он запустил руку в карман шортов и достал оттуда датакомм.
– Позвонить Саре, – произнёс он, и через мгновение услышал её голос:
– Алло?
– Привет, дорогая, – сказал он. – Как ты?
– Нормально. Ты где?
– Да как раз в твоих старых владениях. Зашёл забрать твои бумаги.
– Как выставка в Галерее?
– Отлично; очень рад, что сходил. Слушай, я не хочу лезть в метро в час пик.
– И не надо.
– А Ленора – это аспирантка, которая здесь работает – собирается идти есть куриные крылышки, и…
– А мой муж обожает куриные крылышки, – сказала Сара, и Дон ясно различил улыбку в её голосе.
– Так ты не возражаешь, если я…
– Нет, конечно, нет. Тут мне как раз только что звонила Джулия Фейн. У неё билеты в театр на сегодня, но Хауи расхворался и отказался идти, и она спрашивала, не пойду ли я с ней; я как раз собиралась тебе звонить.
– О, конечно. Иди в театр. Что будете смотреть?
– «Скрипач на крыше» [129] , в Лиа Послунсе [130] . – Всего пара кварталов от их дома.
Дон довольно правдоподобно изобразил Тополя [131] , пропев пару нот из «Если б я был богат». Потом добавил:
– Приятного вечера.
– Спасибо, дорогой – а тебе вкусных крылышек.
– Пока.
– Пока.
Как только Дон захлопнул крышку датакомма, вернулась Ленора.
129
Мюзикл из жизни евреев в царской России по мотивам рассказов Шолом-Алейхема.
130
Еврейский театр в Торонто.
131
Хаим Тополь, израильский актёр, исполнявший главную роль в мюзикле.
– Ну что, каков вердикт? – спросила она.
– Спасибо за приглашение, – ответил он. – Крылышки – это замечательно.
Когда Ленора и Дон вновь добрались до «Герцога Йоркского», Ленорины друзья уже были там. Они собрались в маленькой комнатке слева от главного зала первого этажа, которую Ленора звала «уют-компанией».
– Всем привет, – сказала Ленора, отодвигая от стола капитанское кресло и усаживаясь. – Познакомьтесь, это Дон.
Дон тоже сел. Два небольших круглых стола были сдвинуты вплотную друг у другу.