Золотое руно (сборник)
Шрифт:
– О, вовсе нет. Ну, разве что Макото. Но пока вы ходили вниз, Филлис сказала, что вы очень галантны.
Он едва успел подхватить падающую челюсть. «Галантный» – не то слово, что ожидаешь услышать от двадцатипятилетней женщины.
– Полагаю, мне уже тоже пора идти, – сказал он.
– Ага, – сказала она. – И мне.
Они двинулись к выходу; Дон нёс в руках два больших пластиковых пакета с бумагами. К его удивлению, на улице было темно; он и не думал, что они просидели в пабе так долго.
– Ну, – сказал он, – было весело, спасибо, но…
Ленора, похоже, тоже была удивлена наступившей темнотой.
– Проводите меня до дома? – спросила она. – Это всего в паре кварталов, но район не сказать, что совсем спокойный.
Дон взглянул на часы.
– Э-э… конечно. Разумеется.
Она взяла один из пакетов, и они пошли по улице под жизнерадостную болтовню Леноры. Было по-прежнему жарко и душно, когда они подошли к Эвклид-авеню, трёхполосной улочке, застроенной древними облупившимися домами. Двое здоровых парней прошли мимо. У одного из них, с поблёскивающей в свете фонарей бритой макушкой, была анимированная татуировка Мрачного Жнеца на бугрящемся правом бицепсе. У другого на лице и руках были лазерные шрамы, которые легко удалялись; он, вероятно, носил их как знаки отличия. Ленора опустила взгляд на потрескавшийся и разбитый тротуар, и Дон последовал её примеру.
– Ну вот, – сказала она примерно через сотню метров. – Пришли.
Они стояли перед ветхим домом с мансардой.
– Неплохое местечко, – сказал он.
Она рассмеялась.
– Трущоба. Но зато дёшево. – Она помолчала, и её лицо посерьёзнело. – Поглядите на себя! Вы весь взмокли, а вам ещё обратно переться до подземки. Заходите. Я дам вам с собой банку диетической колы.
Они вошли в дом; какое-то животное – возможно, енот – проворно убралось с дороги. Ленора открыла боковую дверь и свела его вниз по лестнице.
Он приготовился к тому, что в квартире будет царить бардак – вспомнились собственные студенческие годы. Но её жилище оказалось чисто прибранным, хотя мебель была разношёрстная, по-видимому, приобретённая на гаражных распродажах.
– Очень мило, – сказал Дон. – Это…
Её губы вдруг впились в его. Он почувствовал, как её язык прижимается к его губам. Его рот открылся, а пенис моментально затвердел. Внезапно её руки оказались на молнии его шортов и – О Боже! – она уже на коленях, ласкает его губами… но лишь в течение нескольких восхитительных секунд. Она поднялась на ноги, взяла его за руки и, пятясь и похотливо улыбаясь ему, потянула его в спальню.
Он последовал за ней.
Дон ужасно боялся, что может кончить практически тут же – всё-таки это было больше возбуждения и стимуляции, чем он видел за многие годы. Но старый друг не подвёл, и они с Ленорой кувыркались на постели, поочерёдно оказываясь сверху, пока он, в конце концов, не кончил.
Он немедленно снова принялся за работу и продолжал до тех пор, пока, наконец, её также не сотряс оргазм.
– Спасибо, – сказала она, улыбаясь ему; они лежали теперь рядом, лицом друг к другу.
Он легко погладил её по щеке кончиками пальцев.
– За что?
– За то, что не остановился, пока я…
Его брови вскинулись вверх.
– Конечно.
– Ты знаешь, далеко не каждый такой… заботливый.
Она была совершенно голая, и свет в комнате был включён. Он с восхищением отметил, что веснушки у неё по всему телу, и что лобковые волосы того же самого медного цвета, что и на голове. Нагота её, похоже, совершенно не стесняла. Теперь, когда всё закончилось, ему хотелось нырнуть под простыню. Но на краю простыни лежала она, так что он не смог бы накрыться, не привлекая к этому действию излишнего внимания. Однако ему было не по себе от того, как она рассматривала его, ероша волосы у него на груди.
– Никаких шрамов, – рассеяно отметила она.
Кожная регенерация избавила Дона от всех старых шрамов.
– Наверное, мне везёт.
– Ну, – сказала Ленора, игриво хлопая его по руке, – сегодня вечером тебе точно повезло.
Он улыбнулся в ответ. Это было изумительно . Нежная и страстная, мягкая и энергичная в одно и то же время. Это было не совсем «переспать с супермоделью» – но очень близко! О, как близко!
Его рука нащупала её сосок, и он слегка повернул его, зажав между большим и указательным пальцами.
– …с бюста бледного Паллады… – сказал он с улыбкой.
Её глаза удивлённо расширились.
– Ты первый, кого я знаю, кто помнит из того стихотворения больше, чем та часть с «никогда». Ты не представляешь, как меня бесит, когда мне цитируют это «никогда, никогда».
Он нежно погладил её грудь и прочитал:
– И сидит, сидит зловещий. Ворон черный. Ворон вещий,
С бюста бледного Паллады не умчится никуда,
Он глядит, уединенный, точно демон полусонный,
Свет струится, тень ложится, на полу дрожит всегда,
И душа моя из тени, что волнуется всегда,
Не восстанет – никогда! [133]
– Вау, – тихо сказала Ленора. – У меня ещё не было парней, которые читали бы мне стихи.
– У меня не было девушки, которая чуть было не побила меня в скрэббл.
– И я требую реванша! – сказала она.
Он вскинул брови.
– Сейчас?
– Нет, не сейчас, глупый. – Она придвинулась ближе к нему. – Утром.
133
Перевод К. Бальмонта, 1894
– Я… я не могу, – сказал он и почувствовал, как она напряглась. – Я… э-э… у меня собака.
Она расслабилась.
– О. Ну, ладно.
– Прости, – сказал он. Он имел в виду «прости за враньё», но позволил ей понять это как «прости, что не могу остаться». Он оглядел комнату в поисках часов, отыскал, и его сердце подпрыгнуло.
– Слушай, – сказал он, – я… мне правда уже нужно идти.
– О, конечно, – сказала Ленора не слишком довольным голосом. – Но позвони мне! Я дам тебе номер…