Золотое руно (сборник)
Шрифт:
Ленора указала на худого парня азиатской внешности лет двадцати на вид.
– Дон, это Макото. А это Галина, – миниатюрная шатенка, – и Филлис, – блондинка, похоже, довольно высокая, когда встанет.
– Привет всем, – сказала Дон. – Спасибо, что пустили меня в свою компанию. – Секундой позже подошла Гэбби, смена которой всё ещё продолжалась. Он выслушал, как она перечисляет напитки на розлив, и заказал светлое «Олд Силли», единственное низкоуглеводное пиво в списке.
Ленора немедленно включилась в текущее обсуждение, что-то об их знакомом парне, который поругался со своей девушкой. Дон сел поглубже в кресло и попытался
Дон в основном прислушивался к разговору, иногда смеялся шуткам, смысл которых смог уловить, и пил пиво. Он знал, что мог бы присоединиться к дискуссии, но они говорили о каких-то совсем тривиальных вещах и раздували собственные мелкие жизненные неурядицы в проблемы вселенского масштаба: как тяжело впервые оказаться вдали от дома, как трудно налаживать связи и всё такое. Макото, Галина и Филлис понятия не имели о том, что значит жить своей жизнью, растить детей и делать карьеру. Ленора могла рассказать вещи поинтересней, и он слушал, когда она говорила, но когда начинали говорить остальные, он больше прислушивался к паре среднего возраста за соседним столиком, погружённой в оживлённую беседу о том, как Консервативная партия растопчет либералов на приближающихся выборах и…
– Вы видели по телеку Сару Галифакс на прошлой неделе? – спросил Макото остальных. – Это же грёбаный ходячий труп. Ей уже лет сто десять, нет?
– Ей только восемьдесят семь, – ровным голосом сказал Дон.
– «Только», – сказал Макото, словно повторяя концовку анекдота для тех, кто её не расслышал.
– Макото, Дон… – заговорила Ленора, но Дон её перебил.
– Я лишь хотел сказать, что Сара Галифакс не настолько стара.
– Может быть, но выглядит как Горлум, – сказал Макото. – И, должно быть, совсем выжила из ума.
Галина энергично закивала, но ничего не сказала.
– Почему ты так говоришь? – спросил Дон, пытаясь не повышать голос.
– Не пойми меня неправильно, – сказал Макото. – Я знаю, что это она догадалась о том, что значило то первое сообщение. Но, как сказали по телевизору, Коди Мак-Гэвин считает, будто старая карга догадается и про второе. – Он мотнул головой, словно говоря «вы только представьте».
– Кстати, о сообщениях, – сказала Ленора, тактично пытаясь сменить тему, – позавчера мне звонил Ранджит из CFH. Он сказал…
Но Дон уже не мог остановиться.
– Профессор Галифакс понимает драконианцев лучше кого-либо другого.
Макото небрежно махнул рукой.
– Ой, возможно, так и было в её время, но…
– Сейчас по-прежнему её время, – сказал Дон. – Она – профессор эмерита, и без неё у нас вообще бы не было никакого диалога с драконианцами.
– Да, да, – сказал Макото. – Но если бы Мак-Гэвин пустил свои деньги на поддержку кого-нибудь, у кого есть шансы…
– Тебя, например, – не удержался Дон.
– Почему нет? Лучше кто-нибудь, родившийся в этом столетии, в этом тысячелетии, чем высохшая мумия.
Дон посмотрел на свою полупустую бутылку пива, пытаясь вспомнить, вторая это или третья.
– Ты несправедлив, – сказал он, не поднимая взгляда.
– Слушай, Дэн, – сказал Макото, – это же не твоя область. Ты же не знаешь, о чём говоришь.
– Он Дон, – сказала Ленора, – и, наверное, ему лучше сказать тебе, кто…
– Я знаю , о чём говорю, – сказал Дон. – Я был в Аресибо. Был в Аллене [132] .
132
Allen Telescope Array – радиоинтерферометр на севере Калифорнии, переоборудованный Институтом SETI совместно с Университетом Калифорнии в Беркли для поиска сигналов внеземных цивилизаций без отрыва от астрономических наблюдений.
Макото моргнул.
– Да ты гонишь. Ты не астроном.
Чёрт.
– Ладно, забудь. – Он поднялся – его кресло издало громкий деревянный стук, ударившись о стол позади. Ленора смотрела на него в ужасе. Она явно решила, что он собирается ударить Макото, у которого на лице возникло выражение отчаянной решимости. Но Дон лишь сказал «Мне надо в сортир», протиснулся между Галиной и Филлис и направился к лестнице, ведущей в подвал.
Ему понадобилось существенное время, чтобы опустошить мочевой пузырь, что, по-видимому, было к лучшему: он успел малость успокоиться. Господи Боже, ну почему он вечно не способен удержать язык за зубами? Можно себе представить, о чём они сейчас говорят в своей чёртовой «уют-компании».
«Ленора, этот твой дружок какой-то…» – и тут Макото ввернёт словечко, которое у нынешних детей вместо «дёрганый» или «чокнутый».
Нынешних детей. В писсуаре автоматически запустился смыв, когда он развернулся и подошёл к раковине. Он вымыл руки, избегая смотреть в зеркало, а потом поднялся по лестнице обратно в зал.
Когда он уселся, Ленора пристально посмотрела на Макото.
– Слушай, друг, – сказал Макото, – я… был неправ. Прошу прощения. Я не знал, что ты её внук.
– Ага, – сказала Филис. – Извини нас.
Он не смог заставить себя ничего сказать, лишь кивнул.
Потом разговор продолжился, хотя Дон в нём практически не участвовал, и было съедено ещё много куриных крылышек; первобытный процесс отрывания зубами мяса от костей странным образом помог ему успокоиться. Наконец, принесли счёт. Заплатив свою долю, Макото сказал:
– Пора бежать. – Потом посмотрел на Дона. – Рад знакомству.
Дон сумел ответить ровным голосом:
– Я тоже.
– Мне тоже уже пора, – сказала Филлис. – Завтра с утра встреча с научруком. Галина, ты идёшь?
– Ага, – ответила Галина – единственной слово, которое Дон услышал от неё за весь вечер.
Когда они остались одни, он посмотрел на Ленору.
– Простите, – сказал он.
Она вскинула свои рыжие брови.
– За что? За то, что вы вступились за бабушку, которая не может сама за себя постоять? Вы хороший человек, Дональд Галифакс.
– Я ведь наверняка испортил вам вечер. Простите, что не понравился вашим друзьям, и…