Золотой Лингам
Шрифт:
– Та-ак… – протянул следователь, проверяя кобуру. – Как ты там давеча в поезде говорил, Горислав Игоревич? Нереально? Несказанная удача? Надо полагать, нам только что выпал джек-пот.
– Антон Егорович, – поворачиваясь к охотнику, спросил Костромиров, – у меня к вам два вопроса. Первый: вы наверняка знали убитого, кто он? И второй: мне показалось, или случившееся в самом деле не является для вас полной неожиданностью? Я прав?
– Ишь какой ушлый, – проворчал дед. – А кто ты есть, кто таков, чтобы мне перед тобою ответ тут держать? Участковый?
–
– Все правильно, гражданин, – подтвердил последний, суя старику под самый нос удостоверение. – Все справедливо.
– Так что вы вполне можете, – продолжил Костромиров, – и даже обязаны все рассказать. Если не мне, так ему.
– А нам скрывать нечего! – нахмурился Антон Егорович. – Раз следователь, пускай его спрашивает, чего надо. Когда знаю – отвечу… Только чего зря околачиваться на болотине-то. Пошли ко мне в избу, что ли. Вы ж небось для того и прилетели? Видел я ваш вертолет, на него и пошел – встретить хотел… А в избе уже сядем рядком, да поговорим ладком. И заодно этого, – он кивнул в сторону тела, – туриста в ледник снести бы надо; давай только в мой плащ сейчас завернем, да снесем. Один-то в моем леднике уже прохлаждается…
– Что?! Как?! Еще один?! – в один голос воскликнули Горислав, Вадим и Борис.
– Факт, – мрачно кивнул охотник, скидывая с себя бурый плащ-дождевик и деловито подсовывая под тело. – Спрашиваешь, знавал ли я покойника-то? А то как же, понятное дело, знал. Туристы тут у меня поселились, месяца три назад… говорят, спелеологи, изучают пещеры… А там, кто их разберет? Может, золото Колчака ищут. Оно, сказывают, где-то тут упрятано, со времен Гражданской… Так вот, четверо их… было четверо, до нонешнего утра. Этот вот, – он указал на покойника, – как раз один из них, Семеном звали. Ну а по неожиданностям… Какая уж тут неожиданность! Диму-то я еще утром нашел – на том берегу, у самого зимовья лежал в папоротниках. Тоже сильно порванный, вот как и Семен. – Дед вновь кивнул на окровавленные останки. – Так мы того, первого, со старшим ихней группы, с Пасюком, сразу снесли в ледник. Не оставлять же? Тут зверья всякого пропасть – оглянуться не успеешь, как расхитят до жилочки последней… А схоронить тоже вроде как нельзя – милиция должна протокол составить? Должна…
– Значит, Пасюк цел? – с облегчением спросил Костромиров.
– С утра был цел. А вот двоих других, как видишь, амба задрал. Поганский царь! Сколько лет в этих местах живу, а с тигром-людоедом столкнулся впервые… слыхать, конечно, слыхал… истории всякие… а больше – басни. Но чтобы самому, своими глазами, – не-ет, такого не бывало… Ладно, суй под него плащ со своей стороны… вот так. Теперь взяли за четыре конца… Все, что ли, взялись? Тогда пошли… Да куда тебя, поганский царь, несет! Левее, левее бери! Там пониже брод есть – нам, стало быть, туда…
Пока переходили по колено в ледяной воде реку, карабкались на берег, потом
– Да не шугайтесь вы так, – успокоил их охотник. – Нет его сейчас здесь, ушел уже, видно. Белка бы кошачий дух враз учуяла.
Волкодав и впрямь невозмутимо бежал впереди, опустив к земле массивную морду.
Но вот наконец деревья расступились, и они вышли на край поляны, точнее сказать, лесной прогалины, в самой середине которой стоял приземистый дом, сложенный из почернелого от времени соснового кругляка; рядом с ним располагались хозяйственные постройки: свайный сарай и вешала с сохнущими сетями. Чуть поодаль, ближе к лесу, виднелось еще одно строение, напоминающее длинный барак, окруженное зачем-то плетеным забором. За забором, между двух вкопанных в землю перекрещенных бревен висело нечто вроде обломка рельсы. У плетня стояла старуха, прямая и тощая, как жердь, в черном платье и черном же платке, и молча смотрела на них из-под руки.
– Дарья это, – пояснил охотник, – схимница. С отцом Нектарием пустынножительствует. Она да Марья еще с ними. Второй год уже… А мы с Антониной не препятствуем – все веселее. Да и люди оказались хорошие. Ну, пошли дальше – ледник вон там, за моей избой, у самого леса. Белка! А ты марш домой! Здесь ты нам без нужды. Ну?! Домой, сказал!
Волкодав нехотя потрусил к избе, то и дело оглядываясь на хозяина.
– А где же Пасюк и… остальные? – спросил Костромиров, озираясь по сторонам.
– Из тайги, верно, не вернулись еще. Мы как Дмитрия-то обнаружили, сразу побежали вот этого, – Егорыч мотнул головой на труп, – искать. Короче, разделились мы: Антонина с ученым в горы пошли, Пасюк с Бухтиным на восток, а я, стало быть, к реке, на север… Неосмотрительно вышло… Да кто ж знал? У первого-то тела мы не заметили никаких следов. Теперь, однако, сомневаюсь – вернутся ли…
– Так надо немедленно идти за ними! – воскликнул Горислав. – Искать их надо! Вернуть, пока не поздно.
– Как тут отыщешь? – возразил проводник Борис. – Тайга! Этак мы только друг дружку порастеряем, значица.
– Борюн дело говорит, факт, – согласился старый охотник. – Не сыскать нам их. Обождем.
– Да пока мы ждем, – возмутился Костромиров, – их тигр первым найдет! Если они не знают про него, значит, можно сказать, беззащитны…
– Ну, не вовсе они беззащитны-то, – проворчал Егорыч, впрочем, без особенной уверенности в голосе. – У Антонины карабин, да и Пасюку вашему я двустволку выдал… Хотя оно, конечно, против амбы-людоеда это все… и-эх… Ладно! Сейчас уложим покойника, тогда покумекаем.