Золотой воскресник
Шрифт:
Стали переводить на японский.
“Понимаете, – пишут мне из Страны восходящего солнца, – у нас так не принято, чтоб один улетел, а другие остались: или все – или никто”.
Поэтому по просьбе японского издательства художник Валентин Ольшванг нарисовал в конце книги вселяющую надежду стаю крокодилов в небе…
Художница Маша Константинова несколько недель не выходила из дома, рисовала книгу про Папу Римского. На Новый год ее позвали в гости:
–
– У вас глаза как два неба…
– Два неба быть не может, небо только одно.
– Тогда – как небо и море…
На рассуждения Игоря Клеха об исторически не сложившихся отношениях русских и татар Свинаренко заметил, что его не интересует национальный вопрос ни под каким соусом.
– Кстати, именно мне, – с гордостью сказал он, – принадлежит слоган “Не бей жидов – не спасай Россию”, который одобрил даже главный раввин РФ.
Диалог от Германа Лукомникова.
– Таблица умножения математика такого-то.
– И что там?
– Да ничего особенного. Дважды два – четыре и тому подобное. Но он до этого сам дошел.
В 90-е годы богатая алюминиевая фирма задумала выпустить подарочное издание Игоря Иртеньева в алюминиевой обложке.
– Только с иллюстрациями Тишкова! – поставил условие Иртеньев.
Увидев, какие это серьезные ребята, Тишков за свою работу попросил пять тысяч долларов. Иртеньев: “Ах, Лёньке – пять, тогда мне – десять!”
– Мы подумаем, – ответили заказчики и больше не позвонили.
– Когда я собираюсь сморозить какую-нибудь глупость, – говорю, – Тишков меня всегда останавливает!
– А как он узнает, что ты собираешься? – спросила Алла Боссарт.
– По лицу, – догадался Иртеньев.
Бородицкая, покидая шикарную гостиницу “Астория” в Днепропетровске, терпеливо подождала, пока проверят, все ли после нее осталось в номере сохранным, сказала:
– Спасибо, все было отлично, но, если хотите правду, – у вас ужасные подушки! Высокие и упругие, их надо выбросить и купить новые.
В ходе экспедиции по Днепру экипаж пополнил собой действующий мастер игры в покер Аркадий Каплун, обаятельный, компанейский человек, автор книги “Преферанс и…”.
– Десять лет я работал барменом, – рассказывал Аркадий Борисович. – Когда мы издавали книгу, дочь никак не могла найти подходящий портрет на обложку: то я с бутылкой, то с бабой. Пришлось выбрать – с бутылкой и стереть ее в фотошопе.
– Опытный игрок чует карту, как сеттер зайца, – говорил Каплун. – Вот он берет колоду, взвешивает на ладони: “Одной карты нет”. Партнер взял,
– Я играю с другом – онлайн, – рассказывает Аркадий Борисович. – Сидеть ему двенадцать лет, там убийство, и не одно, семь уже отсидел, осталось пять, заведует в тюрьме хлебопекарней, вот мы с ним играем по интернету…
– Оружие – это все, что у него есть, – с уважением сказал Аркадий Каплун о хозяине частного музея оружия.
– А у нас, – отозвался Иртеньев, – все, что есть, – это мы друг для друга.
Хотела устроить Седова к знакомому стоматологу. Но меня предупредили, что тот не за всех берется, например, не стал делать зубы Александру Минкину, поскольку счел его слишком желчным.
В журнале “Обыватель” прочитала, что мужчина перестает обращать внимание на женщину после месяца-двух совместной жизни, считая свой брак рутинным.
Я отложила журнал и спрашиваю у Лёни:
– Ты не считаешь наш брак рутинным? А то я тут прочитала, что многие мужчины считают свой секс в браке рутинным… после тридцати восьми лет…
Тишков:
– Я засел за книгу о том, как стать художником, и не просто художником, а гениальным! Даже если человек думает, что у него ни капли таланта. Она будет адресована всем людям на Земле. Потому что – чем больше художников, тем меньше преступников.
Дина Рубина прислала мне приглашение в Израиль. А у меня вечные проблемы с оформлением документов.
– Как ты не понимаешь??? – она инструктировала меня по телефону. – Для визы нужны твои данные! Когда ты родилась, а не когда родила! Хотя ты и манда, но для документа это не надо!
Брат моей подруги Алексей Книжников из Фонда дикой природы долгое время занимался тем, что вил гнезда орлам. Лёню это очень тревожило.
– Орлы должны сами себе вить гнезда! – говорил он. – А то они будут на Лёшку надеяться, а он чем– нибудь другим увлечется – и все.
Накануне открытия выставки Тишкова в Париже устроители позвонили ночью, они там все очень предупредительные, и спросили:
– Леонид, кого бы вы хотели пригласить на открытие?
– Из французов? – сквозь сон пробормотал Лёня. – Скажите, чтоб звали гостей поименитей: Анни Жирардо, Бельмондо, Мирей Матье и белого блондина в черном ботинке.
– Монахи! – прочла я нашему сыну Сергею прощальные слова Будды. – Все вещи мира, движущиеся или покоящиеся, невечны и обречены на умирание. Время уходит, и вот уж мне пора идти к другому берегу, это мое последнее вам предостережение, – так, закончив проповедь Дхармы, Будда вступил в паринирвану.