Золоту – жизнь, человеку – смерть
Шрифт:
За следующей повозкой он поехал вместе с Валей, детей оставили у соседа.
– Хватит дров, больше не надо, – сказала Валя.
– Будем возить, пока лошадь наша. Три дня рубили и возили дрова, но ни один человек не пришел на место встречи.
Не дождавшись связных, майор решил пойти на встречу с епископом. Императрица Мария Федоровна, передавая письмо Гермогену, говорила: «Гермоген – человек дела, он поднимет на правое дело многих единомышленников, но тебе бывать часто у него запрещаю. Одного должны знать все, другого – никто».
Гермоген встретил майора с большой радостью. Ушли прихожане и они остались наедине.
– Вчера
– От вас идут все ниточки связи со всеми, кто готовился к великому делу.
– Но я никого из участников не знаю, кроме вас и нескольких офицеров, я только призывал к действию, но не руководил.
– Знают большевики об этом и поэтому вас оставили в покое. Они ждут, что когда-то к вам придет.
– Верно вы сказали. На свободе все командиры штурмовых отрядов. Центр руководства освобождения семьи Романовых находился в доме лесничего. В этом районе арестов не было и потому удалось им избежать ареста.
– Полковник вчера меня известил, что в связи с большими потерями и раскрытием их замысла, центр руководства спасения Романовых переезжает в Екатеринбург. Из верных источников получили сведения, что по постановлению Уральского облисполкома, царскую семью готовят к перевозке в Екатеринбург. Командир и комиссар отряда рабочих-большевиков получили постановление. По плану Голощекина семья Романовых уже должна быть на пути в Екатеринбург. Задержка произошла по двум причинам. Во-первых, монархистски настроенные единомышленники были готовы к освобождению государя, и их надо было уничтожить большевикам, что они и сделали. Во-вторых, заболел царевич, и лечащий врач Боткин Евгений не разрешил его перевозить.
– Аресты произошли во многих городах, там, где люди выступали за сохранение монархии. Сегодня все монархисты сидят в тюрьмах. Мои люди ждут условного знака, при аресте ни один человек не пострадал. Оружие сохранили и спрятали, – сказал майор.
– От вас я другого и не ожидал, сама императрица Мария Федоровна мне писала: «Можешь в любую тяжкую годину опереться на его могучие плечи».
– Уезжай в Екатеринбург вместе с Романовыми, может там тебе удастся что-то сделать.
– Я чувствую, что мои дни сочтены. Большевики не простят моего призыва к освобождению царской семьи. Увезут семью Романовых, будут пытать арестованных, слабые и трусливые выдадут своих единомышленников. Заберут большевики тех, кто еще на свободе и не убежал. И только когда я останусь один с ними на один, они придут за мной. А это может протянуться целый год.
Соловьев и Корженев, связные майора, не были арестованы. Чекисты через них пытались напасть на след майора. Арестовав все штурмовые отряды, чекистам не удалось найти связных императрицы Марии Федоровны. Только под пытками умирающий полковник назвал две фамилии: Соловьев и Корженев.
На улице Швейной, примыкающей к дому губернатора, каждый второй дом был Соловьева и Корженева. Обыски не дали обещанного результата. Здесь не проживал ни один приезжий, не нашли и оружия.
Уральский заставил с помощью Ковалевского провести еще раз массовые обыски в тех домах, где жили приезжие. Усилили караул. Сам лично
Руководящий центр спасения монархии был на свободе. При опросе арестованных никто не мог толком сказать, кто ими руководил. Участники заговора знали только тех, кто жил в их доме. Но в участии в заговоре никого обвинить не могли.
За домом епископа вели день и ночь наблюдение. В доме всегда было много людей, всегда говорили о сегодняшних делах и новостях города, о царской семье.
Однажды к епископу пришла на исповедь жена его друга купца Мирова, она славилась в своем кругу, как вездесущая сплетница. Она знала все городские новости, например, кто из мужей ее знакомых изменял своим женам.
– Варвара, я отпускаю все твои грехи во имя отца, сына и святого духа. Но у меня к тебе просьба. За последние дни так много арестовали наших людей, у многих почитаемых людей были обыски, а ваши мужья, твой тоже, в своем кругу много говорят о страданиях царской семьи. Этому надо положить конец. Большевикам это не нравится. Нужно, чтоб люди забыли на некоторое время о проживании и существовании здесь царской семьи.
– А что я должна для этого сделать?
– Завтра твоя подруга приглашает на свой день рождения весь цвет города, там будут все сливки города. Когда начнут разговор о царской семье, ты прерви их беседу в любом тоне, но чтоб это вызвало реакцию и внимание к тебе и скажи, что его высочайшее величество Николай II, царица Александра Федоровна с дочерью перевезены в Екатеринбург и об этом говорили рабочие из отряда охраны царя около дома пекаря.
– Меня назовут дурой, и никто этому не поверит.
– Я услышу твои слова и выручу тебя.
По случаю своего сорокапятилетия вдова инженера Гарди пригласила всех своих друзей в гости. После многих тостов гости встали из-за стола. Молодежь танцевала, а пожилые спорили о политике, о культуре.
Вокруг монархиста Дубова собралось много гостей. Он один из ярых приверженцев монархии не был арестован, так как в те дни не находился дома.
Только Дубов начал говорить о царской семье, как Варвара стоявшая недалеко от них, обратилась к нему с вопросом.
– Андрей Всеволодович, вас не было дома, а значит, вы и не знаете, что нашего царя и его семью увезли в Екатеринбург.
В гостиной стало тихо, все смотрели с удивлением на Варвару. Подходит к Варваре епископ и говорит:
– Много в городе арестовали за то, что они стоят за царя-батюшку. И вам надобно, господа, немного остынуть, кому из вас охота идти в тюрьму за пустые разговоры. А что царской семьи здесь нет, их вывезли или вывезут, это и я слышал, но утверждать не могу.
За столом пошли другие разговоры, что епископ не за монархию и не за царя-батюшку, что он с думой заодно – за уничтожение царской семьи.
– И откуда Варвара знает тайны большевиков, нужно меньше болтать при ней, она сплетни быстрее разнесет по городу, чем колокол известит о начале обеда.
Варвара подошла к монархистам, попросила сыграть
– Сейчас я вам спою любимые песни нашей именинницы, а вы мне поможете.
За столом все хлопали в ладоши и просили Варвару несколько раз спеть одну и ту же песню.
Епископ прощался с хозяйкой, он был в хорошем настроении. Варвара выполнила его просьбу. За столом никто больше не говорил о царе. В этот вечер он перестал быть колоколом, который призывал к освобождению царской семьи. Можно спокойно идти спать.