Золоту – жизнь, человеку – смерть
Шрифт:
Только ныла душа за майора Леонида Фуголь. Где он и что с ним?
Майор решил встретиться с Соловьевым и Корженевым в доме лесничего. О доме лесничем знал полковник, схваченный большевиками и командиры штурмовых отрядов. По дороге в дом лесничего он зашел в парк, в это время там бывал сотник. Вокруг Василия стояло большое количество людей. Все о чем-то громко спорили. С майором поравнялась молодая пара и направилась к стоящим людям. Отодвинув несколько человек, он увидел сидящего Василия, рисующего пейзаж
Валю знали почти все в городе. В молодости и сейчас она славилась, как самая красивая девушка в городе. Многие узнавали Валю, любовались картиной.
Заметив дядю, Василий закончил рисовать и стал собираться домой. Пока он складывал, к нему подошла Валя с детишками.
– Бери, Валя! Дарю от чистого сердца, завтра уезжаю, думал, не успею закончить или ты не придешь за картиной.
Толпа стала расходиться, и остались они только втроем.
Сложив свои краски, он дал их подержать дяде и незаметно передал письмо.
– Такого же содержания письмо я отдал Соловьеву. Штурмовые отряды были преданы анархистами и меньшевиками. Фамилии предателей из руководящего центра спасения монархии приведены. Явки провалены. Уральский со своими людьми ведет наблюдение за руководящим центром.
Командирам анархистов и меньшевиков из думы пришел указ: «Семью Николая II не спасать нужно, а отдать под суд. Руководящий центр спасения монархии и его участников предать».
Сегодня у майора радостное событие, из Петербурга свой человек доставил ему почту. Несколько дней из-за сильной слежки за домом, не мог получать он свои письма. Наконец все тревоги позади.
В одном из писем лежал протокол вечернего заседания меньшевиков– анархистов. На вечернем заседании выступили Родзянко и Керенский. Все члены думы проголосовали против спасения семьи Николая II с тем, чтобы отдать ее под суд.
Развернул второе письмо, в нем было приказано полковнику-анархисту, одному из активных членов спасения монархии, провалить план.
Полковнику Шоклину, агенту тайной полиции, государственная дума и члены временного комитета государственной думы постановили:
«В связи с установившейся обстановкой в Петербурге и переходом власти к советам вам необходимо выехать в Екатеринбург, а руководящий центр спасения монархии и их участников предать и отдать под суд большевиков.
Материальные ценности и оружие по возможности сохранить, они пригодится для свержения большевиков.
Узнайте местонахождение майора Фуголь, Соловьева и Корженева. Если не удастся их убрать лично и захватить их оружие, отдайте их под суд большевиков. Родзянко и Керенский требуют это сделать до отправки семьи Николая II в Екатеринбург.
Члены государственной думы многие тоже арестованы большевиками и находятся в тюрьме».
Майор
Родзянко и Керенский наверно сами давно уже арестованы и сидят со своими членами вечернего заседания думы.
Положив письма в конверт, написал адрес и пошел на улицу Швейную. На улице он увидел Соловьева с женой. Пройдя мимо них, он поздоровался с его женой, потом с Соловьевым, передав ему письма.
– Вечером жду, – сказал майор, – будь осторожен, приходи со всей семьей.
От Соловьева он направился к дому губернатора, нужно перед встречей с Соловьевым и Корженевым встретиться с Василием.
Необходимо государю Николаю II рассказать всю правду. Члены государственной думы в борьбе за власть предали интересы России.
Василий гулял по улице с рабочими-большевиками из охраны дома Корнилова, когда майор подходил к дому губернатора.
Уже несколько дней не было табака и у ребят «опухли уши», они ходили по улице и просили у прохожих закурить.
Василий подошел к дяде и тоже попросил закурить.
– Дорогой товарищ, не найдется ли у вас для моих товарищей табачку.
Вынув кисет и бумагу из кармана, майор предложил всем закурить.
– Может, дорогой товарищ, продадите нам табаку, у меня есть полтинник, мы купим.
– К сожалению, кисет пустой, а табак дома есть, иду домой, кто из вас самый молодой и шустрый, пошли со мной, угощаю. Был солдатом, знаю, что такое не иметь табака.
Солдаты переглянулись, дальше ворот дома нельзя уходить.
– Минутку подождите, дорогой товарищ, сбегаю, попрошу разрешения сходить за табаком.
Разрешили Василию пойти вместе с солдатом из караульного отделения.
– У кого есть табачок, – спросил солдат, шедший с Василием.
Майор посмотрел в кисет, на дне оставалась щепотка табака. Оторвал бумагу, солдат ее подставил под кисет.
– Два дня без курева. Обещали сегодня привезти, а его и завтра, сказали, не будет.
– Деньги имеете, почему в магазин не сходите?
– Скурили! Еврей говорит, что больше нет, весь продан.
Прошли мимо магазина, солдат попросил подождать и зашел в магазин. Вышел сразу.
– Нет ни грамма, божится, что весь продал.
– Врет! Завтра в тридорога будет продавать.
– У меня на той улице есть еще один парень знакомый, вы идите, а я догоню.
Пока красноармеец бегал за табаком, дядя рассказал содержание писем и задачи их организации на будущее.
Мимо проходили знакомые лесорубы, и Василий попросил у них табака для ребят. С полной сумочкой Василий возвращался назад, следом за ним бежал красноармеец, догоняя его.