Золоту – жизнь, человеку – смерть

Мирошниченко Иван

Только ныла душа за майора Леонида Фуголь. Где он и что с ним?

Майор решил встретиться с Соловьевым и Корженевым в доме лесничего. О доме лесничем знал полковник, схваченный большевиками и командиры штурмовых отрядов. По дороге в дом лесничего он зашел в парк, в это время там бывал сотник. Вокруг Василия стояло большое количество людей. Все о чем-то громко спорили. С майором поравнялась молодая пара и направилась к стоящим людям. Отодвинув несколько человек, он увидел сидящего Василия, рисующего пейзаж парка. Перед Василием была пустая скамейка, а на его картине сидела Валя со своими близнецами.

Валю знали почти все в городе. В молодости и сейчас она славилась, как самая красивая девушка в городе. Многие узнавали Валю, любовались картиной.

Заметив дядю, Василий закончил рисовать и стал собираться домой. Пока он складывал, к нему подошла Валя с детишками.

– Бери, Валя! Дарю от чистого сердца, завтра уезжаю, думал, не успею закончить или ты не придешь за картиной.

Толпа стала расходиться, и остались они только втроем.

Сложив свои краски, он дал их подержать дяде и незаметно передал письмо.

– Такого же содержания письмо я отдал Соловьеву. Штурмовые отряды были преданы анархистами и меньшевиками. Фамилии предателей из руководящего центра спасения монархии приведены. Явки провалены. Уральский со своими людьми ведет наблюдение за руководящим центром.

Командирам анархистов и меньшевиков из думы пришел указ: «Семью Николая II не спасать нужно, а отдать под суд. Руководящий центр спасения монархии и его участников предать».

Сегодня у майора радостное событие, из Петербурга свой человек доставил ему почту. Несколько дней из-за сильной слежки за домом, не мог получать он свои письма. Наконец все тревоги позади.

В одном из писем лежал протокол вечернего заседания меньшевиков– анархистов. На вечернем заседании выступили Родзянко и Керенский. Все члены думы проголосовали против спасения семьи Николая II с тем, чтобы отдать ее под суд.

Развернул второе письмо, в нем было приказано полковнику-анархисту, одному из активных членов спасения монархии, провалить план.

Полковнику Шоклину, агенту тайной полиции, государственная дума и члены временного комитета государственной думы постановили:

«В связи с установившейся обстановкой в Петербурге и переходом власти к советам вам необходимо выехать в Екатеринбург, а руководящий центр спасения монархии и их участников предать и отдать под суд большевиков.

Материальные ценности и оружие по возможности сохранить, они пригодится для свержения большевиков.

Узнайте местонахождение майора Фуголь, Соловьева и Корженева. Если не удастся их убрать лично и захватить их оружие, отдайте их под суд большевиков. Родзянко и Керенский требуют это сделать до отправки семьи Николая II в Екатеринбург.

Члены государственной думы многие тоже арестованы большевиками и находятся в тюрьме».

Майор посмотрел на дату написания письма. Письмо шло долго, за это время произошли большие события – от октябрьской революции в Петербурге до восстановления советской власти в Тобольске.

Родзянко и Керенский наверно сами давно уже арестованы и сидят со своими членами вечернего заседания думы.

Положив письма в конверт, написал адрес и пошел на улицу Швейную. На улице он увидел Соловьева с женой. Пройдя мимо них, он поздоровался с его женой, потом с Соловьевым, передав ему письма.

– Вечером жду, – сказал майор, – будь осторожен, приходи со всей семьей.

От Соловьева он направился к дому губернатора, нужно перед встречей с Соловьевым и Корженевым встретиться с Василием.

Необходимо государю Николаю II рассказать всю правду. Члены государственной думы в борьбе за власть предали интересы России.

Василий гулял по улице с рабочими-большевиками из охраны дома Корнилова, когда майор подходил к дому губернатора.

Уже несколько дней не было табака и у ребят «опухли уши», они ходили по улице и просили у прохожих закурить.

Василий подошел к дяде и тоже попросил закурить.

– Дорогой товарищ, не найдется ли у вас для моих товарищей табачку.

Вынув кисет и бумагу из кармана, майор предложил всем закурить.

– Может, дорогой товарищ, продадите нам табаку, у меня есть полтинник, мы купим.

– К сожалению, кисет пустой, а табак дома есть, иду домой, кто из вас самый молодой и шустрый, пошли со мной, угощаю. Был солдатом, знаю, что такое не иметь табака.

Солдаты переглянулись, дальше ворот дома нельзя уходить.

– Минутку подождите, дорогой товарищ, сбегаю, попрошу разрешения сходить за табаком.

Разрешили Василию пойти вместе с солдатом из караульного отделения.

– У кого есть табачок, – спросил солдат, шедший с Василием.

Майор посмотрел в кисет, на дне оставалась щепотка табака. Оторвал бумагу, солдат ее подставил под кисет.

– Два дня без курева. Обещали сегодня привезти, а его и завтра, сказали, не будет.

– Деньги имеете, почему в магазин не сходите?

– Скурили! Еврей говорит, что больше нет, весь продан.

Прошли мимо магазина, солдат попросил подождать и зашел в магазин. Вышел сразу.

– Нет ни грамма, божится, что весь продал.

– Врет! Завтра в тридорога будет продавать.

– У меня на той улице есть еще один парень знакомый, вы идите, а я догоню.

Пока красноармеец бегал за табаком, дядя рассказал содержание писем и задачи их организации на будущее.

Мимо проходили знакомые лесорубы, и Василий попросил у них табака для ребят. С полной сумочкой Василий возвращался назад, следом за ним бежал красноармеец, догоняя его.