Зомби по имени Джон
Шрифт:
– Что? – у Сола чуть вздрагивает голос, но держится он довольно ровно.
– Да так, фильм один старый вспомнил, – качает головой Рамси. – Про мужика одного, там его еще в крысу превратили, не смотрел такой?
– Нет, – помолчав секунду, Сол все-таки выбирает отрицательный ответ. – Нет, не видел.
– А зря, хороший фильм, – усмехается Рамси. – Так что там у вас с собаками?
– А, ну это… охотникам-то собак оставили, а я вроде как и на охоту ходить могу, а собаки нет, Роули один только. Ну я и подумал, может, выкуплю у вас псину? Вам, я слышал, патроны нужны, так я бы у Марлона
Рамси хмыкает. И обдумывает его предложение непозволительно мало.
– Винтовку у Джона помнишь? Найдешь к ней патроны? И для пистолетов еще.
– Не вопрос, – ухмыляется Сол, – с количеством только разберемся.
– Разберемся, – успокаивающе кивает Рамси. – Такой пес тебе недешево встанет, будь уверен. А. И еще. У вас ведь газировка есть?
Рамси находит Джона на площади и терпеливо дожидается, пока тот закончит короткий и явно ни к чему не приведший разговор с кем-то из местных.
– Марлон, конечно, тот еще жлоб, – начинает Рамси, когда человек отходит, а Джон поворачивается к нему, – но еды и прочего дал нормально. Я весь рюкзак забил, потом заберешь половину.
– А где Призрак? – но Джон только спрашивает обеспокоенно, нахмурившись и не слушая.
– Обменял его на патроны и этот дар богов, – легкомысленно отвечает Рамси, отпивая еще теплую газировку из банки.
– Что? – застыв на месте, Джон тупо смотрит на Рамси, и тому кажется, что его румяные щеки, видные в приспущенной балаклаве, слегка бледнеют.
– Ты сам слышал, что сказал Виман. А нам нужны патроны, Джон.
– И ты… что, ты просто отдал им Призрака?.. – в голосе Джона зарождается такая ярость, которой, кажется, даже Рамси от него раньше не слышал, и он спешит безобидно поднять ладонь.
– Джон. Ты сам говорил, что Призрак всегда возвращался. Он и сейчас вернется, я ж его не в клетку продал, просто типа отдал попользоваться, – Рамси показывает пальцами кавычки, удерживая банку, – Солу, тому лоху, что на воротах торчал. Типа как это выживание, Джон, если ты еще не въехал. Или они наебут нас, или мы их.
Джон смотрит на него все еще ошарашенно, но в его взгляде постепенно появляется понимание: он старается перестать испытывать эмоции и взглянуть на ситуацию трезво. Он думает, что Призрак и вправду обязательно вернется, никто, особенно такой парень, как Сол, его не удержит, если он не захочет. Думает, что, может быть, этот обман даже не такой дерьмовый, учитывая, что они и так обменяли все украшения Кейтилин всего на один рюкзак еды. Думает, что Рамси все равно уже это сделал, и не возвращаться же теперь – и не возвращать же патроны.
И резко забирает банку из его руки.
– В конце концов, это мой пес, – Джон брезгливо кривит рот и отпивает жадный и предельно сладкий глоток. О боги, он тоже ужасно скучал по этому вкусу.
– У меня еще две в рюкзаке, – примирительно говорит Рамси и сует руки в карманы, весьма довольно и дружелюбно глядя на Джона. Как когда-то давно, когда они только познакомились. – А у тебя что?
– Решил поговорить с местными, но площадь что-то как вымерла, – Джон пожимает плечами. – Человек пять только за все время встретил, да и те не особо разговорчивые. И все равно никого не
– Тогда пойдем. Виман что-то там болтал про школу, наверняка люди в такой мороз где потеплее сидят.
– А разве Виман еще не говорил, что нас здесь больше не рады видеть? – щурится Джон.
– Так что нам, серьезно на ночь в город идти? – ухмыляется Рамси. – Переночуем – и утром двинемся. А что он нам сделает?
– Но он сказал, что даже в школе нет места…
– Боги, Джон, не будь таким наивным, – Рамси закатывает глаза. – Если у Вимана чего и нет, так это возможности на свой хер посмотреть. Ему просто брать с нас больше нечего, вот и жмется. Пошли.
Джон раздумывает пару секунд, но только снова пожимает плечами и отправляется вслед за Рамси, попивая приторно-сладкую газировку. Он четко ощущает это чувство, когда мир обрушивается вокруг, но на самом деле мир обрушился еще полгода назад, и если один Рамси Болтон сохраняет голову на плечах – Джон не против того, чтобы идти за ним, будь он хоть какой тварью из самого пекла.
После короткого вопроса, заданного угрюмой женщине с бейсбольной битой на поясе, они находят школу за пределами площади, еще чуть поблуждав по переулкам. Заснеженный двор четырехэтажного нежно-розового здания обнесен маленькой оградкой, но двери не заперты, и темный школьный холл встречает их обоих полной тишиной.
– Думаю, они живут в столовой или спортзале, – Рамси скидывает капюшон, хотя на входе еще и довольно холодно, и изучает уходящие вдаль черные коридоры. – Проще обогревать, чем классы, хотя смотря сколько здесь человек, может, и везде живут, хер их знает.
– Непохоже, что здесь вообще кто-то живет, – ежится Джон, тоже вглядываясь в темноту.
– Остался запах дыма, – качает головой Рамси, – и грязь на полу, мокрая там, где все ходят. Пошли.
Он ориентируется свободно, по едва видным темным разводам, и вскоре действительно приводит Джона к незапертым прозрачным дверям. За ними находится обжитый спортзал, окна которого закрыты роллетами, и только несколько газовых и масляных ламп и слабые отблески от обыкновенной для северных городов печи освещают стоящие повсюду кровати, двухъярусные и обыкновенные, двуспальные и совсем узкие, домашние постели и больничные койки – сюда стащили явно все, на чем можно спать, – но все они пусты, не считая сложенных вещей. Джон осторожно проходит между ними, щурясь в темноте, пока не замечает, кажется, единственного человека здесь. Тот свернулся под каким-то тряпьем на одной из кроватей, и наружу торчат только его огненно-рыжая голова и кусок клетчатой рубахи.
– Прости, – негромко говорит Джон, осторожно касаясь его плеча, – ты не знаешь, где все?
– Только с охоты, что ли? – отзывается человек, слабо поворачивая голову, но Джон все равно не видит его лица и только послушно соглашается.
– Да, с охоты.
– Так сегодня банный день, – и человек уже не заинтересованно отворачивается, – все мыться пошли.
– И… почему ты не пошел?
– Херово мне, простыл где-то, – сонно и недовольно отвечает человек, – не достаточно для пирога, но достаточно для того, чтобы попытаться хоть немного выспаться в тишине. А не отвечать на сраные вопросы одного доставучего парня.