Зона поражения
Шрифт:
— Помогите мне! — сказала она. — Консервный ключ куда-то делся, никак не могу найти, а ножом у меня не выходит.
Он кашлянул в кулак и сказал, почему-то немного смутившись:
— Максим!
Он взял нож из ее дрожащей руки и, подвинув банку, коротким ударом продырявил тонкую жесть.
— Татьяна! — представилась женщина. — У вас хорошо получается.
— Богатый опыт.
— В походы часто ходили? — Она нервно закуталась в кофточку.
Максим Данилович отметил про себя, что выразилась она строго в прошедшем времени: «ходили» прозвучало печально, как светлое воспоминание об усопшем.
— На войне научился, — ответил он.
— Афган?
— Нет, чуть пораньше. Чехословакия.
— Хорошо стреляете?
— Не знаю, давно не пробовал. — Положил нож и нажимом пальцев отогнул желтую крышку. — Прошу вас.
— Поешьте сами. — Она с явным отвращением разглядывала розовую жирную тушенку, похожую в свете свечи на жидковатое желе. — У вас будет тяжелая работа. Вам нужны силы. Хлеб в буфете на первой полке слева.
Максим Данилович вытащил папиросу, она оказалась последней, и прикурил. Пустил облако дыма.
— А вам не нужны силы?
Он присел напротив женщины и демонстративно выпрямился.
Судя по звуку шагов снизу, Тихон и Зинаида уже поднимались по лестнице.
— Какая у меня работа? — Ощутив на себе его взгляд, Татьяна поправила рукой волосы, явно пытаясь скрыть свое изуродованное левое ухо, и снова потянула свою кофточку. — Покажу вам, где машина стоит. Где взять бензин, покажу, как лучше проехать. А потом что, можно на диван завалиться, книжку читать.
— Вы не поедете с нами?
— Нет, не поеду.
— Почему?
— Потому что я уже приехала!
У нее было бледное острое лицо, маленькие губы чуть выпячивались. На Максима Даниловича смотрели печально тусклые серые глаза, которые не моргнули ни разу за несколько минут.
— У вас здесь, наверно, хорошая библиотека? — все еще ощущая неловкость, спросил он.
— Городская… Но можно и по квартирам посмотреть. Книги-то почти не брали с собой, их не почистишь.
— И шубы не брали?
— Шубы как раз брали… Был случай… — Бесцветные маленькие губы слегка разошлись в улыбке, в глазах тоже что-то мелькнуло. — Но это сейчас не имеет никакого значения…
«Она живет здесь, — подумал Максим Данилович. — Прячется… Она, наверное, немного не в себе… Не удивительно, после смерти всей семьи. После того, что сделали с этой женщиной голодные зеки. Но она знает, где контейнер. Знает!»
Приняв мгновенное решение, он вытащил из кармана листок, развернул и показал его женщине. Татьяна вяло кивнула и опять поправила волосы, прикрывая свое изуродованное ухо.
— Не беспокойтесь. Я не скажу никому! — шепнул Максим Данилович.
— Конечно… — В первый и последний раз в глазах этой женщины мелькнул короткий огонек жизни.
Пока Тихон занимался стерилизацией шприцев, Зинаида, вошедшая вслед за ним, присев на край дивана, больными глазами отслеживала каждое движение. Сам не испытывая боли, Максим Данилович сообразил, что Зина уже на последней стадии, и если ей теперь же не сделать укол наркотика, то через минуту она закричит на весь город и кинется из окна от боли.
— Теперь вы! — Сделав укол Зинаиде, Тихон заправил новый шприц и повернулся к Максиму Даниловичу.
— У меня ничего пока не болит.
— Это неважно. Если сейчас не болит, это не значит, что через час не заболит. Вы должны быть в полном порядке, иначе, сами поймите…
Зинаида пошарила в буфете, взяла сигарету, прикурила и, застонав, присела на диване, ее широко раскрытые глаза подернуло пленочкой мути.
— Теперь ты меня уколешь, — сказал Тихон, выдергивая иголку из вены Максима Даниловича. — У тебя это хорошо выходит.
— У тебя что?
— Это не имеет значения, что у меня. Онкология… — Белые большие руки неловко надпилили ампулу. — Если не можешь, я сам!
— Почему, давай! — В отличие от Зинаиды, кроме приятного покалывания в затылке, Максим Данилович не почувствовал ничего. — И когда ты должен был?
— Давно!
— Значит, есть какие-то шансы?
— Затяни… — Желтые очки блеснули, борода задралась. Тихон протянул ему резиновый жгут. — Нету никаких шансов!
Тушенка так и осталась никем не тронутой. Вскрытая жестянка с красно-розовым мокрым мясом стояла на столе рядом с полотенцем, на котором неряшливо валялись уже использованные шприцы. Очень захотелось покурить, но папиросы кончились, а сигарету Максим Данилович брать все-таки не стал. Он только поправил свою куртку, вынул и демонстративно проверил пистолет.
— Сверим часы! — сказал Тихон — он еще не застегнул манжеты — и показал Максиму Даниловичу большой круглый циферблат на своем запястье. — Сейчас у нас девять пятнадцать. — Он завел часы, потряс их, приложил к уху. — Ваша задача: взять машину и подогнать ее в нужное место. Татьяна вас проведет до гаража и покажет, как проехать. Ровно в десять вы должны быть там.
— Раньше можно?
— Нет. Точно приедете, — он повернулся к Зинаиде, — как считаешь, успеем мы проверить коллекцию по каталогу?
Зинаида пожала плечами, после укола она никак не могла прийти в себя. Щеки ее порозовели, кончики пальцев, в которых она сжимала потухшую сигарету, сильно дрожали.
— Чего там проверять? — сказала она, встряхивая головой. — Эксперта у нас нет. Я думаю, нужно взять столько, сколько получится. Мне кажется, лучше вообще все взять.