Зораида Кордова — Иллюзионист

Кордова Зораида

Кастиан откидывается назад и хмыкает.

— Не замечал у тебя раньше чувства юмора, Нати, откуда сейчас взялось?

Лео резко втягивает воздух и вскидывает руки, будто пытается встать между двумя бешеными псами.

— Стоп, хватит, — выпаливает он. — Ваш муж, возможно, прав, леди Оцоа. Мы должны найти другой способ. — И пока Кастиан не успел принять самодовольный вид, Лео разворачивается к нему. — А ты, мой дорогой брат, можешь хоть казнить меня, когда всё закончится, но причина, по которой твоё обаяние не сработало, проста. Ты думал, что одного твоего взгляда

хватит, чтобы она растеклась лужицей. Но ты забываешь, что дело не только в красоте. Даже если бы ты выглядел как задница коня, тебе бы всё равно подчинялись, потому что ты, — Лео понижает голос, — принц Пуэрто-Леонеса.

Я даже не знаю, у кого челюсть отвалилась больше: у меня или у Кастиана.

— Да как ты смеешь, — шипит Кастиан и ударяет кулаком по столу. Пьяница неподалёку подскакивает от неожиданности. Хозяйка таверны и её дочка болтают в противоположном углу таверны на беглом лузонском.

— Ты не знаешь, как общаться с дамами, у которых нет цели затащить тебя в постель, — говорю я и делаю большой глоток.

Лео переводит взгляд между нами.

— Почему вы двое постоянно ругаетесь?

— Я не хочу... Я не пытаюсь... — запинается принц, замолкает, бросает взгляд на меня, затем снова на Лео. — Это неправда.

— Да? Все советники твоего отца — мужчины. Как и все герцоги, которых приглашает твой отец...

— И все члены Правосудия, — добавляю я.

Кастиан хмурится.

— Я вас понял.

Чайка залетает через открытую дверь, пролетает мимо барной стенки, опускается рядом с пьяницей и начинает пить его пиво. Стук клюва о стекло будит его. Он проверяет карманы и, ничего не найдя, покидает таверну.

Кастиан поднимает кружку и шепчет:

— Мы с Нурией были в равноправных отношениях. В её венах течёт кровь великих королев.

— Леди Нурия была обещана тебе ещё до твоего рождения, чтобы её род мог сохранить свои земли за собой, — напоминает Лео. — Когда ты отвергнул её, какими бы благородными, по твоему мнению, причинами ты ни руководствовался, её использовали как предмет торга, чтобы укрепить власть твоего отца. Пускай ты побывал на сотнях политических встреч с первыми лицами государств, но никто не говорит о тебе так, как королева Малого Лузо о моей леди.

Хозяйка таверны с дочкой возвращаются. Майя несёт одну тарелку, а её мать — две других. Жареная рыба выглядит золотистой и хрустящей. Рядом на тарелке лежат маленькие круглые томаты в хрусталиках соли.

— Ещё по пиву? — предлагает хозяйка.

Мы даже предыдущее не допили, но я вижу отчаяние в её глазах. Таверна совсем пустует.

— Да, — отвечает Кастиан и пихает локтем Лео.

— Я угощаю, — сухо произносит тот и достаёт несколько монеток. Лицо лузонки озаряется, глаза увлажняются от слёз признательности. Она приносит ещё три кружки и небольшую бутылочку агуадульсе с тремя маленькими рюмками.

— За счёт заведения.

Когда мы остаёмся одни и слышен только шум прибоя снаружи и посуды на кухне, Кастиан стучит по столу. На мгновение я успеваю увидеть его истинный облик. Всего на мгновение, но я чувствую себя окрылённой.

— Допустим, мне следовало

прислушаться к Нурии и сказать королеве правду, — после долгой паузы произносит Кастиан. — Но я скрываюсь всю жизнь. Даже эти несколько дней я был кем-то другим. Если я стану королём, мне придётся рассказать своему народу всё. Не только то, что я делал по приказу отца, но и о том, что я один из мориа. Иллюзионари.

— Чего ты боишься?

Я не хотела спрашивать это вслух, но само вырвалось. Мне интересно узнать ответ с тех пор, как я увидела проблеск страха в его сине-зелёных глазах во время нашей первой стычки.

— Что, если настоящий я, тот, что под всей этими чарами иллюзии, недостаточно хорош, чтобы привести Пуэрто-Леонес к процветанию?

Я хочу перегнуться через стол и сжать его плечо, чтобы он посмотрел на меня. Хочу, чтобы он знал, что я верю в него и что как бы я ни злилась на него, я знаю, что у него благие цели. Он сражается за наше будущее. За судьбу королевства. Но пауза затягивается, а я всё никак не могу подобрать подходящие слова.

— К счастью, у тебя ещё есть время это выяснить, — говорит Лео и пробует томаты.

Кастиан встряхивает головой, но на его губах играет крошечная улыбка. У меня особо нет аппетита, но я заставляю себя жевать, потому что не знаю, когда в следующий раз нам удастся поесть. Этому меня научила жизнь среди Шепчущих. К тому же это отличный предлог избежать пристального взгляда моего принца.

Мой принц. Даже в моей голове это звучит нелепо.

Мои мысли прерывает появление в таверне двух мужчин. Они одеты в фиолетовый бархат и шёлк — наряды, достойные королевского двора. Один подносит платок к своему длинному носу и сморкается в нашем направлении. Майя выходит из кухни и застывает, когда видит их.

— Будь хорошей девочкой, позови маму.

Майя убегает обратно. Я опускаю взгляд на свою тарелку, готовясь к тому, что сейчас произойдёт. Я слышала об этом от Чистильщиков, когда мы были в Асестенье, и воришка на рынке сегодня тоже упоминал их. Сборщики налогов. Они снова пришли.

Я бросаю взгляд на Кастиана, тот отвечает едва заметным покачиванием головы.

— Olya ginara, Anna! — восклицает сборщик на лузонском языке.

— Сеньор Верналь, вы что-то забыли? — заговаривает хозяйка таверны, её голос срывается на высокие ноты. — С последнего платежа не прошло и шести дней.

Верналь оглядывается назад на набережную, где двое мужчин в чёрном только и ждут сигнала. На них нет ни формы, ни оружия. Но, судя по их мускулам, они сами оружие.

— Казне нужны деньги, сеньора Анна.

— Я не могу ждать следующего раза, — отрезает второй сборщик и кривится, когда его замшевые туфли касаются грязного пола. — Отдайте нам, что у вас есть, леди, и мы пойдём своим путём.

Кастиан накрывает мою руку своей.

— Мы не можем.

Я знаю, что нам нельзя вмешиваться, но моё сердце не устраивает такой ответ. Анна тянется к карману фартука и достаёт горсть монет, большую часть которых только что дал ей Лео. Майя хватает её за руку, пытаясь остановить: