Зов издалека

Эдвардсон Оке

Винтер и Рингмар терпеливо ждали. На парне были шорты и тенниска, явно не первой свежести, наверняка остались со вчерашнего дня. Небритый, запавшие глаза.

— Спасибо, что вы нашли время… в такой момент… Вы же приехали прямо из больницы?

Парень пожал плечами.

— Многие боятся… А эти… ходят по улицам и избивают людей… Ну нет, думаю… Тут кто хочешь взбесится.

Винтер ждал продолжения.

— И только и говорят — мигранты, мигранты… Что, теперь уже считается вполне допустимым заявлять, будто у нас слишком много черных, и мигрантов, и беженцев? Расизм обрел права гражданства?

— Где вы потеряли с ними контакт? — спросил Рингмар.

— Что?

— Где вы потеряли контакт с этими… ну, кто избил нашу сотрудницу? Можете описать точно?

— Около крытого рынка, где выход на Кунгспортплац. Не доходя до площади.

— Вы не слышали, о чем они говорили?

— Ни слова.

— И никаких догадок? Насчет того, откуда они… Где их искать?

— К югу от преисподней, если вы меня спросите.

— А поточнее? Кто они, по-вашему?

— Не знаю… но шведы. Все трое шведы. Настоящие шведы. — Он криво усмехнулся.

Они попросили его поподробнее описать внешность преступников и отпустили.

Винтер дождался, пока за свидетелем закроется дверь, и закурил сигариллу, тут же уронив пепел на голое бедро. Горячо. То спичку, то пепел. Наверное, он и на брюки роняет пепел, только не замечает.

— Ты обратил внимание, что наша Анета для этого парня — мигрантка? Или беженка?

— Что ты хочешь сказать?

— А то, что между людьми всегда будут различия, поколение за поколением. Где бы они ни родились.

— Да?

— Беженцы вселенной.

— Что?

— Есть такое выражение. Это те, кто кочует из страны в страну, и нигде им не разрешают остаться. Ни в одном раю. Их называют беженцы вселенной.

— Красивое выражение, — одобрил Рингмар. — Почти поэтическое. Но к Анете не относится.

— Нет… Но что происходит, когда их впускают в рай? — Эрик свирепо затушил сигариллу в пепельнице — та все-таки нашлась за шторой. Никто ее, оказывается, не заиграл.

На площади Эрнста Фонтелля было особенно жарко. Солнце стояло еще высоко. Высохший было под кондиционером пот ручьями потек по спине и животу. Он надел темные очки, прошел на стоянку и открыл машину. Эрику показалось, что он поставил ее удачно, в тени деревьев, но салон раскалился так, что он завел мотор и тут же выскочил как ошпаренный. Пусть поработает кондиционер.

Винтер поехал на восток, мимо Нового Уллеви, свернул в Лунден и остановил машину у большой виллы. Собака в соседнем дворе захлебывалась лаем, слышно было, как она мечется на цепи.

Крыльцо виллы было в тени. Он нажал кнопку звонка и подождал. Никто не открыл. Он нажал еще раз, спустился с крыльца и пошел по бетонной дорожке. Пахло черной смородиной и еще чем-то неопределенным.

Позади дома был бассейн с неправдоподобно синей, с солнечными искрами, водой. Здесь пахло по-другому — хлоркой и маслом для загара. Возле бассейна стоял шезлонг. А в шезлонге сидел голый человек. Ровный и сильный загар красиво выделялся на фоне бело-голубого махрового полотенца. Винтер осторожно кашлянул. Голый открыл глаза.

— Так и есть… мне показалось, я слышал звонок.

— А почему не открыл?

— Ты же все равно сюда пришел.

— А если бы не я?

— Еще лучше. — Во время разговора он даже не шевельнулся.

— Одевайся и предложи что-нибудь выпить, Бенни.

— Именно в таком порядке? Ты что, стал гомофобом?

— Я стал эстетом. — Винтер огляделся в поисках стула. — И был им.

Человек по имени Бенни Веннерхаг поднялся, надел белый халат и кивнул в сторону бассейна:

— Окунись пока. — Он пошел к дому, но у веранды обернулся. — Принесу пива. Плавки в ящике под тумбочкой… Симпатичная майка. Но кто это у нас скучает по Лондону?

Винтер снял майку и шорты и нырнул. Он проплыл весь бассейн под водой, наслаждаясь приятной прохладой. Оттолкнувшись от дна, вынырнул в туче брызг и улегся на спину. В воде солнце не казалось таким свирепым. Он опять нырнул, перевернулся на спину и посмотрел на небо через зыбкий стеклянный потолок воды. Что-то потрескивало, скорее всего в ушах. Винтер довольно долго удерживал дыхание, потом плавно поднялся на поверхность.

— Хочешь побить рекорд? — Бенни протянул ему открытую бутылку пива.

Винтер пригладил волосы и взял холодный напиток.

— Хорошо живешь. — Он сделал большой глоток.

— Заслужил.

— Ну как же… заслужил.

— А с чего это ты злишься, комиссар?

Винтер подтянулся на руках и сел на край бассейна.

— Купаться в трусах!.. Где твой вкус?

Винтер не ответил. Он в несколько глотков опустошил бутылку, поставил ее на кафельный пол, снял трусы и надел шорты на голое тело.

— Получишь подарок — пакетик для мокрых трусов, — улыбнулся Веннерхаг и развалился в своем шезлонге. На этот раз на нем были обтягивающие шорты цвета хаки.

— Кто избил мою Анету? — резко повернулся к нему Винтер.

— Кого? — выпрямился Веннерхаг.

— Женщину из моей коман… из моего отдела ночью сильно избили. Сломали челюсть. И если ты узнаешь или уже знаешь, кто это сделал, я тоже хочу быть в курсе. Сейчас или со временем.

— У тебя изменился стиль, — поморщился Бенни Веннерхаг.