Зверополис. Несгибаемые
Шрифт:
Убедившись, что тигр лежит без сознания, Луцилла быстро обыскала его и вытащила из-за пояса пистолет. Завладев оружием, львица понеслась по узкому коридору, совершенно не зная, куда он ведёт. Она крепко сжимала в лапах пистолет, уверенная, что придётся при встрече с бандитами отбиваться. Горе и боль от потери отца запирали страх глубоко внутри. Львица пронеслась по коридору, толкнулась в дверь... и, едва она распахнулась, получила сокрушительный удар в солнечное сплетение. Громко охнув, Луцилла рухнула на крыльцо, сжавшись от дикой боли в комок. Пистолет выпал из лап и полетел по ступенькам вниз. Над ней зазвучал басистый хохот, затем мощные лапы схватили её за шиворот и, впиваясь когтями в шкуру, подняли и поставили на лапы. Из-за боли в животе львица не могла стоять прямо и тяжело дышала, чувствуя, как под мехом на морде проступает пот. Из-за перил крыльца вышли ещё два зверя, с мерзкими улыбками на мордах -- медведь и лев.
– - Я так и думал,
– - Бах!
– - И довольно рассмеялся. Медведь вразвалку подошёл к товарищу.
– - Пусти меня!
– - попыталась вырваться Луцилла, но Лонгтэйл больно заломил ей правую лапу за спину.
– - Красавица, -- ядовито процедил лев, -- если собралась пострелять в кого-то, то сними сначала с предохранителя.
Зверь щёлкнул рычажком предохранителя и выстрелил по-настоящему. Пуля попала в крыльцо рядом с левой ступнёй Луциллы. Львица подпрыгнула на месте.
– - Ты нормальный, Дэннир?!
– - взвился Лонгтэйл.
– - Да успокойся ты, Сириус!
– - отмахнулся лев.
– - Не в неё же!
В этот момент Луцилла резко вывернулась из лап Лонгтэйла и ударила его по морде. Зверь отступил на шаг назад, выпустив львицу, но на помощь ему бросился Дэннир. Лев не дал ей бежать. Схватив Луциллу за загривок, он с силой ударил её под коленки и поволок в дом; Лонгтэйл, чувствуя бурлящую в душе ярость, пошёл за товарищем. Тигр заметил валяющийся на полу обрывок верёвки и подобрал его. Вдвоём со львом они втащили Луциллу в полутёмную комнату, где единственным источником света была старая керосиновая лампа. Чувствуя, как болит место удара, тигр туго связал лапы Луциллы за спиной и толкнул к низкой кровати.
– - Пойдите-ка, продышитесь подальше, -- рыкнул Лонгтэйл.
– - Дэннир, иди в подвал, приведи Бах-Баха в чувство.
Дэннир послушно покинул комнату. Его приятель вышел на крыльцо, когда услышал грозный окрик:
– - Что происходит у вас?
– - Ничего, Конрад, -- услышала Луцилла голос медведя.
– - Девчонка пыталась сбежать.
– - Внушите ей, что это неразумно, -- рявкнул тот, к кому медведь обратился по имени. В голосе его звучала плотоядная усмешка, смешанная с недовольством, но по интонации Лонгтэйлу было понятно, что банде отдан приказ к действию. Это значило, что главарь не ограничивал своих подчинённых в средствах и методах воздействия. Его ответа львица не услышала -- Лонгтэйл захлопнул дверь и запер на замок. "Внушить ей, говоришь?" -- подумал тигр и осклабился, затем повернулся к Луцилле. Львица со связанными лапами вжалась в кровать -- теперь ей стало жутко. Она осталась один на один с бандитом, которого ударила за этот ужасный день дважды.
– - Знаешь, -- процедил Лонгтэйл, с недобрым блеском в глазах приближаясь к испуганной пленнице, -- а ты бойкая девчонка. Меня такие заводят!
Не говоря ни слова, он больно схватил одной лапой Луциллу за плечо, а второй грубо рванул за воротник блузки. Послышался треск разрываемой ткани, львица судорожно выдохнула. Лишённая возможности сопротивляться, она только дёргалась, пытаясь отодвинуться подальше, но тщетно. Тигр возвышался над ней словно стена. Он знал, что в ближайшее время она не покинет эту комнатушку. Обрывки верхней одежды теперь висели на плечах львиц, подобно редкому тряпью, с трудом прикрывая грудь, что ещё больше заводило насильника. Львица, понимая, что он задумал, рывком поднялась на ноги, а когда тигр замахнулся, чтобы толкнуть её обратно, попыталась вцепиться зубами ему в лапу, но промахнулась. Уклонившись, Лонгтэйл с размаху ударил непокорную узницу по морде, отчего она упала на пол. Не давая ей опомниться, он пнул Луциллу в живот, отчего та болезненно застонала. Сириусу это явно не понравилось. Оскалившись, он поставил лапу её прямо на морду и до боли вдавил в пол.
– - Ещё одна попытка -- и кусать будет нечем, -- пригрозил тигр.
Слова ударили по ушам Луциллы словно молот. Она не могла ответить, вместо этого поскуливая от боли. Лонгтэйл, подняв её за шкирку, швырнул на кровать и перевернул на живот. Туловищем несчастная оказалась на кровати, а колени её уткнулись в пол. На досках в слабом свете лампы поблёскивали капли крови, упавшие из разбитой пасти Луциллы.
– - Нет...
– - рычала она, панически дёргаясь и сминая постель. Лонгтэйл, не говоря ни слова, опустился рядом на колени, разорвал блузку на спине Луциллы и выкинул лоскуты на пол. Блестящая в слабом сиянии лампы золотистая шёрстка блестела. Увидев красивый изгиб тонкой и изящной талии
– - Прошу, не надо!
– - попыталась взмолиться Луцилла, всё ещё не оставляя отчаянных попыток вырваться, но Лонгтэйл так заломил её связанные лапы, что оставалось только кричать.
– - Пожалуйста!
Львица понимала, что убежать от бандита не удастся. Никак. Проигнорировав мольбы бедняги, Лонгтэйл бегло осмотрел оголённое тело львицы. Больше оттягивать сладострастный момент и удерживать себя от исполнения желания он не был намерен. Внизу живота уже давно бушевала настоящая буря, а брюки, казалось, сейчас порвутся от давления изнутри. Часто дыша, он сорвал с пояса ремень, расстегнул ширинку и придвинулся ближе к своей жертве. То, что он собирался сделать, было в высшей мере отвратительно, мерзко и уголовно наказуемо. Для нормальных зверей в этом мире. Но Лонгтэйлу, давно потерявшему моральный облик и с детства ошивавшемуся среди хулиганов, было уже всё равно. Его, предвкушающего эйфорию, не останавливала разница в видовой принадлежности. Тяжёлые лапы придавили Луциллу к кровати, приглушая болезненные крики.
– - Не дёргайся, -- прорычал тигр, -- иначе будет хуже!
Ужас липкой паутиной опутывал разум львицы и растёкся ледяными струями по телу. Лонгтэйлу надоело заламывать лапы хищницы, и он буквально навалился на неё. Луцилла сжалась в комок, всеми силами не желая пускать врага в себя. Но и это не помогло -- перевес в силе и в весе был на стороне тигра. В этой комнате он сейчас являлся главным, он повелевал чужой судьбой и ломал её. Сириуса ничто не останавливало -- ни мысли о возможном возмездии в будущем, ни отчаянные стоны и мольбы Луциллы отпустить её. Нет, поистине не таков был Сириус Лонгтэйл, чтобы оттолкнуть то, что идёт к нему в лапы! Нет, здесь он диктовал правила.
Пребольно впившись когтями в спину львицы, зверь резко проник в неё, тем самым подчёркивая своё превосходство и самодовольство и полностью отдаваясь своей страсти. Вспыхнувшая между лап боль заставила Луциллу громко вскрикнуть, из глаз невольно потекли слёзы. Жертва насильника не могла сказать, сколько этот кошмар длился для неё. Время невероятно растягивалось, и каждая секунда мучений казалась дольше минуты, мир превращался в боль и невероятное унижение. Лонгтэйл же не придавал чувству времени никакого значения, ему сейчас было не до этого. Он продолжал надавливать на львицу всем своим мощным весом, шумно выдыхая после каждого движения. С каждым грубым толчком тигр раскатисто порыкивал и подминал под себя тихо всхлипывающую львицу. Лапы Луциллы, связанные за спиной, потеряли чувствительность из-за давления верёвок и тяжёлого тела, а из глаз катились на потрёпанное постельное бельё слёзы. Тигр насиловал её, а всё, что она могла, это лишь рыдать в постель да пускать кровавые слюни из разбитой ударом пасти. Каждый раз после особо грубого толчка она издавала протяжный стон боли и жмурилась до огненных брызг в глазах, горячая плоть ненавистного врага внутри неё жгла сильнее огня. Лонгтэйл, наигравшись в одной позе, перевернул тело львицы на спину и вновь продолжил своё дело. Каждый раз, когда она особо громко всхлипывала или пыталась что-нибудь сказать, он, не прекращая насилия, бил её по морде, получая удовольствие от страданий и стонов. Наконец стал подходить апогей. С каждой минутой тигр продолжал наращивать темп, неумолимо приближая себя к бешеному чувству опьяняющего наслаждения. Чувствуя, что точка невозврата всё ближе и ближе, он стиснул зубы и больно прижал Луциллу окровавленной мордой к кровати. Ещё несколько резких движений -- и копившийся внизу живота бурлящий жар достиг своего апогея и растёкся мощными волнами по всему телу. Тигр задрал голову и, закрыв глаза от взметнувшегося волною наслаждения, издал громкий и протяжный рык. Громко и прерывисто дышащий зверь, с бешено бьющимся сердцем, дрожа всем телом, буквально рухнул на Луциллу сверху. Дождавшись, пока остатки бурного экстатического взрыва и бесстыдного наслаждения покинут его, он отстранился от своей жертвы. Измученная болью и насилием львица уже не могла разобрать даже звуков. Её словно парализовало -- бедная хищница не могла выдавить из себя ни слова, не могла даже вдохнуть. Всё ещё тяжело дыша, Лонгтэйл застегнул ремень, отряхнул брюки, затем подтянул к себе за ухо застонавшую львицу, уже потерявшую способность к восприятию реальности.
– - Это твоя расплата за глупость, -- прошипел он.
– - Ещё одно необдуманное решение -- повторю. Не один раз и не один я. Поняла?
По морде замученной почти до потери сознания львицы медленно стекала сукровица, смешиваясь со слезами, в нос её лез едкий запах слияния двух тел. Не дождавшись ответа, Лонгтэйл бросил Луциллу на пол и больно наступил ей на связанные лапы.
– - За челюсть в расчёте, -- прохрипел Лонгтэйл, глядя на слабо щевелящуюся Луциллу и упиваясь её беспомощностью.