Звезда Надежды
Шрифт:
В кают — компании никто не проронил ни звука.
— Для этого придется выключить антиграв и двигатели, — сухо произнес Ос Юга.
— Выключим. — Клаг сказал это спокойно, как если бы речь шла о пустяке.
— Это наш шанс узнать, хоть что — нибудь. — Алоин пожал своими покатыми плечами: — Хоть, что — то.
— Это шанс стать трупом. — Лория Молли смотрела на него безо всякого выражения на лице: — Вы не вернетесь.
— Мы будем под защитой вашего «Барьера».
— Я уже всем объясняла. Нельзя отходить от корабля. Я вообще не уверенна
— А в чем вы вообще уверенны? — Рассмеялся ей в лицо капитан — энергетик Ветер Скат: — В чем? Я вот сомневаюсь, что Объект способен как — то влиять на нас! И вся эта затея… Летит где — то кусок камня, а истерику подняли! Не ваш ли «Барьер» сводит экипаж с ума? Молли! Не его ли не изученному излучению мы все обязаны этим кошмарам? Где доказательства разумности «Объекта»?
— Почитайте отчеты лаборатории…
— Читал я ваши отчеты, Лория. Притянутая за уши белиберда! Существуют объективные данные радио телескопов, отчеты центра «Звезда». И там пишется совсем другое, Лория. Совсем.
— Я не буду с вами спорить, Ветер. Вы не понимаете, о чем говорите.
— Ну, конечно. Все мы здесь конченные тупицы. — Черные глаза Ветра, смеялись: — Вы сами писали, о воздействии «Барьера» на психику разумных существ. Наши доктора. — Ветер кивнул сидевшим рядом друг с другом врачам — Гуэн Кха и зарянке Трессе Иге: — Они пичкают нас пилюлями от кровотечений, и с каждой неделей, все больше и больше. А это не Объект виноват. Виновато излучение «Барьера». Возникли вопросы? Много вопросов, Лория. И нам всем нужны на них ответы. Разумеется, последнее слово за капитаном, — он с улыбкой посмотрел в сторону Джила: — Но ответы нам необходимы. Сейчас! Я закончил.
Потом говорил флорианин Чжум Оу — ничего нового он не сказал, но повторил почти дословно Скат Ветра.
Сол Дин попытался было с ним спорить, но «не до инженера» — сразу заткнули.
Ааоли хранила молчание.
Майор Суни также не вмешивался в спор. Только один раз он произнес коротко и громко:
— Глупо. Глупо рисковать из — за снов.
Спустя час, они решили проголосовать.
С перевесом в один голос, было решено выйти из корабля и вывести зонд связи.
Ос — облаченный в скафандр «Окунь», стоял в ярко освещенной шлюзовой камере кормового комплекса, рядом с Диски. Продолговатый, округлой формы зонд связи, ощетинившись антеннами, гладкий и блестящий, покоился на высокой транспортировочной тележке по правую сторону Оса.
Ждали.
Молча.
Ос повернул голову внутри гермошлема, взглянул на молодого напарника. Сквозь светлые блики на лицевом стекле гермошлема, он увидел лицо Диски — спокойное, даже какое — то мечтательное. Он разглядел конопушки на носу лейтенанта — инженера, вздернутый, курносый нос и пухлые губы.
Сопляк.
Ос отвернулся, стал смотреть перед собой.
Здесь все было белое.
Перед ним белела матовая стена и выходной, пузатый люк — большой и квадратный, с круглым иллюминатором
В иллюминаторе царила тьма.
В наушниках было тихо. Голос Лории исчез — дав ему последние инструкции, зарянка замолчала, и теперь он ждал приказ на выход. Там, за этим люком, находилась площадка для зондов — небольшая, Ос видел ее только на экранах обзора, пустая, со светящейся разметкой для модулей обслуживания и надстройкой слева, на которую вела короткая, стальная лестница.
В принципе ничего сложного в выводе зонда не было — выкатить тележку с зондом из шлюзовой камеры, докатить ее до стартовой площадки, где находится распределительный щит управления, подключить зонд экранированным кабелем к щиту, и спокойно вернуться обратно.
Тридцать метров в одну сторону, тридцать в другую.
А потом Джил отключит ходовые двигатели и антиграв, и Лория, сидя в командном отсеке, активирует зонд и поведет его прочь от корабля…
Ос устал от скуки и безделия. Недели и месяцы проведенные им на крейсере, с редкими днями, когда он был занят делом, утомили его. Он хотел прогуляться, пусть недалеко, пусть ненадолго. Но это было лучше, чем торчать в своей каюте или сидеть в навигаторской рубке, разглядывая однообразие показаний приборов.
Ос усмехнулся, вспомнив лицо Джила — встревоженное, рассерженное.
Джил не хотел отпускать Оса выводить этот зонд.
Джил был против.
Ос захотел придумать по этому поводу короткий стишок, но мысли были, как деревянные — рифма не шла.
— Ос, мы готовы. — Прозвучал в наушниках голос Джила — напряженный, резкий.
— Ясно. Давай нам выход.
Из шлюзовой камеры начал быстро откачиваться воздух — Ос слышал легкий свист, потом стало совсем тихо, звуки снаружи скафандра умерли.
— Мы будем держать вас под наблюдением, Ос. — Снова голос Джила: — Если ты заподозришь хоть малейшее отклонение в своем самочувствии, даже если тебе покажется что — то подозрительным…
— Знаю, знаю. Все бросаем и убираемся обратно на крейсер, — закончил за него Ос.
Он опять посмотрел на напарника, теперь уже повернувшись всем корпусом в его сторону.
— Я готов, Ос. — Диски положил руку в белой перчатке скафандра на никелированную ручку тележки, выглядел спокойным.
— Открываю люк. — Голос Джила.
Белый люк перед ними плавно и медленно открылся, уйдя в левую сторону, блеснули в свете световых панелей его мощные петли.
— Покатили, — сказал Ос Диски: — Медленно.
Они тронулись в путь — не спеша, толкали тележку перед собой по стальной поверхности пола, и их магнитные ботинки при каждом шаге, с глухим звуком, передававшимся через ноги, ударялись, прилеплялись к полу.
Тум, ту — тум, тум, ту…
Выкатили тележку из шлюзовой камеры — черное небо вокруг и яркие точки звезд, пространство стартовой площадки погружено в полумрак, лишь горят впереди посадочные огни разметки для модулей, и редкие, матовые плафоны фонарей слева на надстройке.