Звезды чужой стороны
Шрифт:
– Есть место, господин лейтенант, садитесь, – раздался голос рядом со мной, и кто-то потянул меня за шинель. – Вот здесь.
Я нащупал край скамьи и сел. Тронул шинель на груди, ощутил через грубую материю твердую грань пистолета – и сразу стало легче. Черная волна схлынула, высвобождая рассудок из-под своей власти. У заместителя коменданта в планшете лежало еще несколько удостоверений. Значит, я не один. Что тогда? Задержаны для проверки в комендатуре?
Машина внезапно остановилась. Заместитель коменданта откинул брезент:
– Старший лейтенант Вашвари.
Со скамьи напротив меня поднялся офицер.
– Здесь, господин капитан.
– Выходите… Кто от вас, господин партийный руководитель?
Мой сосед справа, тот самый, что предложил мне место, ткнул рукой в глубину кузова:
– Брат Немеш. Выходите!
– Брат партийный руководитель, я хотел бы поближе…
– Выходите, – прорычал мой сосед. – Дисциплину не знаете…
Заместитель коменданта отвел старшего лейтенанта и зеленорубашечника на перекресток и что-то втолковывал им, показывая рукой вдоль улицы. Потом вернулся к машине.
– Поехали дальше!
Машина рванула.
Теперь все стало понятно. Усиленные посты! Я с облегчением вздохнул, осторожно тронул соседа.
– Что случилось, не знаете?
– Эшелон с танками взорвали.
– Если бы только одни танки, не так страшно, – пояснил кто-то из темноты. – Там, говорят, машины с горючим.
Так я узнал про танки и автоцистерны. Я улыбался во весь рот – все равно темно, никто не увидит.
– Но главное, танки, – твердил мой сосед. – Танки теперь решают все.
– Но если бы не горючее, они бы не загорелись, – не уступал ему невидимый.
– Брат Калуш, вы известный спорщик!
– Но ведь я прав, – не унимался тот. – Разве я не прав? Нет, скажите, брат партийный руководитель, прав я или неправ?
Я спросил:
– А кто взорвал?
Мой сосед обрадовался возможности оторваться от назойливого собеседника:
– Говорят, они сбросили парашютный десант.
– А я слышал – красные агенты, – тотчас же предложил свой вариант невидимый.
Мой сосед крякнул с досады и заерзал по скамье.
– Какая разница! Пусть будут красные агенты.
– Как какая разница? Очень большая разница, осмелюсь заметить, брат партийный руководитель. Парашютисты – это те, которых сбрасывают с самолета. А агенты – это те…
Он не успел досказать про агентов. Машина опять остановилась.
– А теперь пойдете вы, брат Калуш, – торопливо произнес мой сосед. – И если только вы опять вздумаете спорить…
– Ничего я не вздумаю, брат партийный руководитель. Откуда вы взяли, что я буду спорить? Нет, откуда вы взяли, скажите мне, пожалуйста?
Заместитель коменданта, подойдя к заднему борту, выкрикнул мою фамилию. Я спрыгнул на мостовую и осмотрелся. Знакомая улица. Там, за перекрестком, в конце следующего квартала, парикмахерская Аги.
Вслед за мной с борта машины, кряхтя, сполз тучный мужчина в зеленой рубашке и лакированных сапогах бутылками.
– Идите оба за мной.
Заместитель коменданта, придерживая болтающийся планшет, размашисто зашагал к перекрестку. Там он дождался нас и сказал, нетерпеливо постукивая ногой:
– По приказу коменданта вы оба назначаетесь для несения усиленной патрульной службы в связи с чрезвычайным происшествием. Зона действия – этот перекресток. Задача: не пропускать ни одного человека, проверять документы самым тщательным образом, при малейшем подозрении задерживать и передавать в комендатуру – здесь будет курсировать наша машина. Время патрулирования: до особого распоряжения. Вопросы?
Толстый зеленорубашечник щелкнул своими бутылками:
– Не имею, господин комендант.
– Заместитель коменданта, – сухо поправил капитан и обратился ко мне: – У вас?
– Все ясно.
Я тоже попытался щелкнуть каблуками. Получилось, хотя и не так хорошо, как у зеленорубашечника.
– Старшим патруля – вы, господин лейтенант… Желаю удачи!
Заместитель коменданта повернулся, чтобы уйти.
– Господин капитан, – остановил я его. – А мой документ?
– Останется у меня. Получите в комендатуре по окончании патрулирования.
Он ушел. Шаги гулко отдавались на пустынной улице.
Мой напарник зябко поежился, потер руки. У него было что-то неладное с глазами, он часто моргал.
– Бр-р… Холодно!
– Да, в одной рубашке…
Он расхохотался:
– Что я, безголовый, в одной этой дряни бегать! У меня под ней два свитера. И вот все равно. Холодная ночь сегодня! Верно, холодная?.. Нет, вы скажите, холодная или не холодная?
– Холодная, холодная, – торопливо бросил я, чтобы отвязаться.
Я не знал, что делать. Оставаться на посту? Или, улучив момент, бежать? А как документы? Может, лучше все-таки остаться? Хорошо, допустим. А потом идти за документом прямо в комендатуру?
Словоохотливый зеленорубашечник не давал мне подумать. Он не умолкал ни на минуту.
– Давайте познакомимся, раз уж судьба свела нас на таком ответственном деле. Калуш Эндре, владелец кондитерской «Райский уголок». Вы знаете, напротив ратуши? Наверное, не раз у меня бывали, а вот не знали, что я и есть владелец. Бывали ведь?
– Я новый человек в городе, – поспешил сообщить я. – Еще не успел.
– Ну что вы!.. Лучшая кондитерская в городе! – похвалился он. – Спросите кого угодно. Приходите, угощу чашечкой кофе. Настоящий, с вашего позволения, из довоенных запасов. Вы не верите? Нет, скажите, верите или нет?