Абреки Шамиля [СИ]
Шрифт:
Позади раздался гомкий выстрел. Казак обернулся, успел увидеть, как начал сваливаться с лошади раненный бандит. Сначала он наклонился к густой гриве, словно собирался вцепиться в нее скрюченными пальцами, не удержавшись, свесился на один бок. И только потом, забыв выдернуть носки сапог из стремян, опрокинулся навзничь, пугая своего коня ударом рук по задним его ногам. Буланый скакун взвизгнул и протащил мертвого седока несколько сажен, до того места, пока его за уздечку не перехватил кучер, сделавший тот самый смертельный выстрел. Похлопав коня по морде, швед повернул угрюмое лицо в сторону Захара, в его скандинавском облике даже в такой момент не разгладилась ни одна черточка. Он по прежнему оставался
Оба противника оказались достойными друг друга, они по прежнему пытались подловить каждый своего соперника на ложных выпадах, но видно было, что испытываемое обоими адское напряжение начинает давать сбои. Теперь все зависело только от того, кто первым прозевает молниеносный удар. Захар остановился в отдалении, он понимал, что французский шевалье вряд ли воспримет его вмешательство в дуэль как бескорыстную помощь. Скорее всего он оскорбится, решив, что какой–то невежа принял его за обыкновенного обывателя. К тому же поединок явно подходил к концу, имея большой перевес в сторону кавалера. Разбойник тоже понимал, что песенка его спета, уйти от врагов, у которых имелись лошади и ружья, не представлялось возможным. И он мечтал лишь об одном — подороже продать свою жизнь. В какой–то момент это ему почти удалось. Мушкетер, отскакивая назад после очередной атаки, зацепился ногой за оглоблю. Бандит тут–же потянулся саблей к его голове, наверное он уже предвкушал, как раскроит сопернику череп. Но кавалер сумел увернуться от удара и пока его противник пытался выпрямиться в седле, сделал молниеносный выпад шпагой. Конец грозного оружия попал прямо в раззявленный бандитский рот и выперся уже из затылка. Всадник выпучил глаза, цепляясь руками за уздечку, дернулся головой вслед за шпагой, вытаскиваемой французом из его рта. И упал с седла под колеса фаэтона. Кавалер опустил клинок, смахнул пот с лица и вздернул подбородок. Но ему не удалось покрасоваться перед остальными участниками боя, потому что к мужчинам уже бежали по дороге обе девушки, на ходу поддергивая подолы длинных платьев и выкрикивая какие–то похвальбы. Из всего потока можно было разобрать лишь слово герои, произносимое на русском и французском языках почти одинаково.
— О, мой герой, мой победитель, — устремляясь к Захару, кричала шведка Ингрид. — Я люблю тебя.
— О, мон херос, — не отставала от нее француженка, еще издали протягивая руки к кавалеру. — Мон шер, мон копин?…
Завидев их, даже мрачный возница, по прежнему стоявший в стороне, осклабился щербатым ртом посреди рыжеватой бороды с густыми усами и громко констатировал на своем языке:
— Лапси! Охо–хо, лапси.
Еще раз похлопав жеребца по храпу, он принялся подбирать оружие.
Карета с фаэтоном были отремонтированы с помощью инструмента, оказавшегося в сундучке у запасливого кучера, и хотя проломы в их деревянных боках зияли по прежнему, вид они имели вполне сносный. Захар распределил лошадей разбойников среди мужчин, принимавших участие в бою, исходя из незыблемого казачьего правила — кто скольких врагов убил. Самому ему достались два рысака буланой масти, французу с кучером каурый и гнедой скакуны. Не удержался казак и от того, чтобы снять с убитых украшения — перстни, цепочки, выгрести из их карманов деньги. Скорее всего, сказывалась традиция, передаваемая у терских казаков от деда к внуку и гласящая весьма просто: добру не пропадать. Перед тем, как разъехаться своими дорогами, путники собрались вместе, чтобы добрыми порциями вина отметить нежданную встречу, а заодно и скорую разлуку.
— Скажите, кто вы такие,
— Это правда, — переведя вопрос своего спутника на французский язык, поддержала Ингрид. Она успела простить нахала, разбившего карету, и теперь с удовольствием перешла на его родной язык. — Никто бы из нас в одиночку с бандитами не справился, если учесть, что вначале их было пять человек. Спасибо вам, месье, за то, что вы еще раньше избавили моих мужчин от первого из них.
— Извини, дорогая Ирэн, но пусть этот мушкетер на второго жеребца не рассчитывает, — покосившись на девушку, пробурчал как бы себе под нос Захар. Ему не понравилось, что она вроде усомнилась в его отваге. — Кони уже поделены, может быть он еще встретит ту лошадь, когда отправится в путь дальше.
— Вряд ли она поскакала в другую сторону, — одернув его за рукав, прошипела девушка. — Помолчи, нам важно узнать, кого нам в помощь подослал сам Господь.
Француз весело переглянулся со своей спутницей и сделал вежливый поклон:
— Буало де Ростиньяк, — представился он. — Я имею титул герцога, у себя на родине являюсь наследником рыцарского рода Огня и Меча. Мы направляемся в Россию по делам государственной важности.
— Мадемуазель Сильвия д, Эстель, — наклонила головку и его подружка, которая вся представляла из себя кокетливое изящество а ля Севинье. — Я сопровождаю своего кавалера и тоже происхожу из древнего дворянского рода.
— Ничего себе! — невольно присвистнул Захар. — Вот это встреча с почти королевскими особами. Как же они решились на путешествие в одиночку?
— Как и мы, — снова прошипела девушка. — Но ты забыл представиться.
— Терской казак Захар Дарганов, слуга царю и отечеству, — ломая французский язык до невозможности, шаркнул ногой ее спутник. — Наверное тоже из древнего казачьего рода, но у нас за родословными никто не следит.
— У тебя еще все впереди, — оборвала его собеседница, она присела в легком книксене, потому что пришла ее очередь назвать себя. — Мадемуазель Ингрид Свендгрен, потомственная дворянка из семьи шведских эрцгерцогов, имеющих родственные связи с королями из династии Бернадот.
Стоявший поодаль возница тоже скромно доложил:
— Энсио Хююпия, швед финского происхождения и кучер семьи Свендгрен. В этом путешествии я сопровождаю свою госпожу.
Постаравшись сменить маску угрюмости на доброжелательность, возница помахал французам рукой и пошел готовить экипаж к отъезду. Проводив его благодарным взглядом, мушкетер снова обернулся к стоящей напротив него Ингрид и воскликнул:
— О, мадемуазель, вполне возможно, что нас с вами связывают кровные узы, — стараясь не расплескать вино из походной кружки, он прикоснулся рукой к своей шляпе. — Один из моих прапрадедушек был женат на шведке с точно такой же фамилией.
— Ничего особенного, одна из моих прапрабабушек тоже была замужем за бароном из династии Бернадот, — быстро перебила своего спутника девица Сильвия д, Эстель, она окинула кавалера вызывающим взглядом. — Но это требует доказательств с поднятием регистрационных записей в церковных книгах, а потом уже можно козырять королевскими связями.
— Вам не мешало бы сначала выучиться ездить верхом на лошади, а после указывать, как мне себя вести, — поморщившись, высказал свое мнение мушкетер. — Мало того, что из–за вас я на целый год отложил поездку в Россию, затем по вашей подсказке изменил первоначальный маршрут, мы, вдобавок, в третий раз попадаем в пренеприятнейшую историю.