Ад Лабрисфорта

J.M.

В конце тетради осталось несколько чистых листов. Вот и все. Хотя... Патриция вспомнила, что сама в школе часто рисовала на корках тетрадок. Иногда получалось так, что тетрадь была только начата, а задняя обложка с внутренней стороны уже сплошь покрыта какими-нибудь каракулями.

Патриция перевернула все листы в зеленой тетради. Нет, Полли ничего не нарисовала на обложке. Зато что-то написала.

"У каждого человека есть отражение. Ты и твое отражение - это два крыла бабочки, а бабочка - это душа. Кода я заблудилась в лабиринте, мне стало казаться, что я уже умерла. Если бы кто-нибудь убил меня сейчас, я бы, наверное, этого даже не заметила. Когда я смотрю на свое отражение,

оно зовет меня к себе. Но я его боюсь. Я боюсь".

Трудно поверить, что это мог написать восьмилетний ребенок. Но почек детский, тот же самый, что во всей остальной тетради.

Патриция покачала головой и, повинуясь какому-то внутреннему движению души, сделала запись под словами девочки: "Полли, ты поддалась своему страху".

А потом в ее голове словно сверкнула молния. Здесь же, в тетради Полли, на чистой странице в клеточку рядом с зеленой обложкой она начала писать имена.

Грэг Пинго, Полли, У. Ф., П. Р., Гэбриэл Уинслейт, Дж. Саммерс, Ральф Фортадо, Стэнли Голд, Керк Шеви, Мьют, Фрэнк Бонс, Доктор Фрэнсис, Джо. Помедлив, Патриция добавила после "Джо" сокращение "и т.п.". Отложила ручку и посмотрела на получившийся список. Все имена шли в столбик, так что с правой стороны оставалось место. Место, которое нужно заполнить.

– Так...
– пробурчала себе под нос Патриция.
– История начинается с Грэга.

"Алчность?" - записала она напротив имени Грэгори. "Желание заработать деньги - страх остаться без денег".

– Теперь ты, Полли. Ну, здесь все просто...

"Чувствительность - детская восприимчивость - подавленность, уныние, депрессия - постоянный страх".

– Дальше... Нет, эту парочку пока пропустим. Получается, следующий - Гэб Уинслейт. Еще проще, чем с Полли.

"C21H23NO5. Короче, наркота. Причина общеизвестна: желание уйти от действительности. Страх перед действительностью". Немного подумав, под именем Уинслейта Патриция приписала мелкими буквами "П. Филдингтон". А почему бы нет? Может, эти двое и были совсем разными людьми, но, как минимум, в одном походили друг на друга.

– Так, что у нас получается? Ага, интересно...

Три имени - и три совпадения. А если считать Филдингтона - даже четыре. Патриция трижды взяла в кружок слово "страх". Значит, дальше надо двигаться в этом же направлении.

"Дж. Саммерс - страх потерять свое кресло, власть и репутацию".

– Отлично, господин мэр. Вы очень пеклись о своей репутации, не так ли? Любили, чтобы в газетах рассказывали, как вы дарите костыли больным старушкам, как заботитесь о порядке в городе и о благополучии жителей. Вы очень любили свою власть. Но недостаточно любили собственную дочь.

Дальше - Ральф Фортадо и Стэнли Голд. Хм-м...

Пока Патриция ограничилась тем, что поставила возле этих двух имен знаки вопроса. Зато после у нее не возникло никаких затруднений: "Керк Шеви - жертва, комплекс вины неразделим со страхом". "Мьют - слабохарактерный фанатик, не нашедший лучшего выхода, кроме как убивать тех, перед кем испытывает страх - сильных и целеустремленных людей". "Фрэнк Бонс - явный комплекс неполноценности, истоки не имеют смысла. Самоутверждается за счет тех, кто в его власти и кого он ненавидит. Ненависть всегда вызывается страхом". "Доктор Фрэнсис - техно-науко-фил. Вариант бегства, неприятия реальности - страха перед реальностью". "Джо и подобные ему громилы - преступники, чья мораль основывается на силе, подчинении и страхе. Подчиняют себе тех, кто слабее, и сами подчиняются сильнейшим".

Так... неплохо. Но нужно вернуться к вопросительным знакам. Ральф Фортадо...

– Похоже, Ральф, ты так и останешься загадкой. Исключением, которое если и не подтверждает

правило, то, хотя бы, не опровергает его. С тобой могло произойти все что угодно, в твоей душе мог жить любой страх.

Напротив имени Стэнли Голда с пометкой "предположительно" Патриция сделала запись: "Страх потерять работу, постоянный заработок? Возможно, какие-то личные взаимоотношения с Бонсом".

Ну что ж, теперь - финальный аккорд... Идем в начало списка. "Стремление к превосходству - страх оказаться не первым" - написала она рядом с буквами "У. Ф." и "истеричность, легковерие, страх чокнуться, помешаться, тронуться умом и загреметь в психушку" - рядом с "П. Р.". При этом на губах у нее появилась недобрая усмешка.

"Да, Уэс, у нас обоих было, чего бояться, в этом-то вся и штука".

Значит, двенадцать верных совпадений из четырнадцати, плюс два возможных. Хорошо... Наверное, таких примеров можно привести десятки. Но она записала только известных ей людей - и сейчас этого достаточно.

Вопрос в другом. Что это дает?

У страха всегда есть какие-то причины - или, по крайней мере, нам так кажется. Патриция еще раз пробежала глазами список, стараясь не сосредотачиваться на частностях.

Взгляд выхватывал из текста отдельные фрагменты. "Жадность... власть... стремление к превосходству... бегство... уныние..." Почему-то в памяти сразу появилась аналогия с сегодняшним письмом Флэша: "Я убежден, я решил, я пойму смысл, я уверен...", потом - с их прошлым разговором: "Я не мог рисковать жизнью из-за незнакомой девчонки". И наконец - последняя строчка, написанная Полли Пинго в зеленой тетради - может, последняя строчка, написанная ею в жизни: "Я боюсь".

Я, я, снова я, бесконечное я...

Вот оно.

"Зло, которое люди причиняют друг другу..."

"...которое люди причиняют..."

Люди.

Схватив сотовый, Патриция набрала номер Флэша.

– Абонент не отвечает, или временно недоступен, - через положенное время сообщила ей девушка-робот.

Уэсли не хочет разговаривать? Нет, если бы он услышал звонок, взял бы трубку. Хотя бы для того, чтобы подтвердить окончательность своего решения. И сотового оператора тоже вряд ли стоит винить...

Просто все дело в том, что уже поздно. Уэсли сделал свой ход, продолжил игру. И уже нет возможности объяснить ему, что первый из одиннадцати параллельных миров - не в тюрьме Лабрисфорт, а в нем самом, в его собственном разуме, в его душе. В его, или ее, Патриции, или кого угодно другого. Тюрьмы придуманы и построены людьми. Любая диктатура, любой фанатизм, все кошмары и все ады придуманы и созданы людьми. Только будучи придуманными и созданными, они обретают собственную жизнь и начинают порабощать своих создателей.

Поздно. Она не сможет предупредить Уэсли, что он отправился вовсе не в предпоследнее, а в самое последнее, одиннадцатое путешествие, от которого предостерегал его Грэгори Пинго.

Закрыв зеленую тетрадку, Патриция на задней стороне ее обложки повторила рисунок, виденный в комнате Полли - два соединенных между собой треугольных "лезвия" - очень схематичное изображение топора. Все просто: две половинки, ты и твое отражение, страх и способность бояться, страх и трусость. Это раз.

Два - еще один чернильный "топор" на зеленой бумаге (ха-ха, его можно было бы принять за рисунок банта - такие "бантики" дети пририсовывают на голову человечкам, если хотят изобразить девочку). Снова - ты и твое отражение, светлая половинка и темная (закрасим одну сторону банта - тьфу ты, одно лезвие). Ты - и твое личное чудовище, твой страх, который порождает жадность, жажду власти, стремление к превосходству, ненависть, уныние и прочие "радости".