Ахейцы. Книга третья
Шрифт:
– Дорогой папаша, ты, я смотрю, не скучаешь – кокетничает Фетида, посылая выразительный взгляд собеседнице Зевса – отойди, мне нужно с ним кое-что обсудить. Артемида отлично все читает по глазам – женщины, если хотят, всегда могут без слов понять друг друга. Ничего не имеет против Артемида, и под каким-то надуманным предлогом оставляет их одних – Фетида беззвучно благодарит ее в след, и тут же, не теряя времени даром, приступает к делу.
– Я так счастлива, отец. Ты себе не представляешь…
– Ну почему? Представляю я все…Свадьба получилась славная, и жених тебе по душе пришелся, не так ли? – смеется Зевс.
– Так, отец, так. – восторженно поддакивает Фетида.
– А ведь это я все придумал. – самодовольно отвечает Зевс. – Иди сюда, дочка. Дай я тебя обниму. – а сам косит в открытое ее декольте и норовит шлепнуть по мягкому месту.
– От подарков я просто в восторге – заливается соловьем Фетида, будто не замечая шаловливых рук – Моему Пелею в таких доспехах не стыдно и тысячным войском командовать.
– Конечно, о чем речь. Сам Гефест трудился – по моим эскизам. – пропускает мимо ушей Зевс вторую часть фразы.
– Умеешь ты, отец, поразить всех – широтой, размахом, щедростью своей…
– Ты права, дочка – поглаживает бороду Зевс. – Я еще и не такое могу.
– Может побалуешь нас? Удивишь всех напоследок. Ты только представь – утром проснутся все – а на поляне – войско почетным караулом выстроилось…Все как на подбор – смелые, отважные воины и впереди всех Пелей в золотых доспехах.
– Выдумщица ты, Фетида. Войско, оно, конечно, несложно из тех же муравьев создать – я однажды делал такое на Эгине. Но испугаются спросонья боги. Не поймут.
– Все они поймут. Отсалютует Пелей гостям, воины ударят в барабаны и проводят всех бравой песней. Ну же, отец – сделай это для меня.
– Ладно, дочка, если для тебя, то пожалуй, ты того стоишь. Будет тебе войско.
– Ай, спасибо – чмокает в щечку Фетида Зевса.
Дело сделано, утром получит ее Пелей тысячное войско – наберется ведь на этой поляне тысяча муравьев? А больше и не нужно. Фетида всматривается в темноту, что царит за пределами ярко освещенной пещеры – она стоит на пороге, у самого края торжественной звездной ночи, ночи ее надежд – все будет так, как она захочет – пусть уверен Пелей, что он главный, пусть считает Зевс, будто он управляет миром – это мы, женщины, милостиво позволяем им так думать.
Яблоко раздора
А праздник, между тем, постепенно приближается к своему завершению – когда все тосты сказаны, народ уморился и охрип от песен, а на столах, среди художественного беспорядка прикорнули головы утомленных вином гостей; когда понемногу затихают струны позолоченной лиры – лишь последняя пара скользит в медленном танце под аккомпанемент одинокой флейты. Незаметно покинули пещеру кентавры – побросав венки и еловые ветки прямо на застеленной ковром лужайке – сам Хирон вывел потихоньку своих подопечных, чтобы не мешали отдыхать высоким гостям. Зевс, оставив жену в обществе подружек, подсел к Посейдону – вдвоем они вяло доедают гуся – уж не лезет ничего, но рука сама тянется отщипнуть хрустящее крылышко –
– Знатно погуляли… – делится впечатлениями Зевс, и, щелкнув жирными пальцами, повышает голос:
– Ганимед, плесни-ка еще нектару…
Изящный стройный молодой человек с полотенцем через плечо ловко подлетает к своему повелителю – чаши уже наполнены – вышколенный Ганимед делает шаг назад –
– Нам тоже, Ганимед – раздается голос Геры.
Он тут же спешит на зов – три богини, изрядно разомлевшие от вина, уставшие от танцев, сидят уютным кружочком – кудрявая голова Ганимеда почтительно и услужливо склоняется пред ними, пока из кувшина льется нектар.
– Да, девочки, хорошо сидим. – вздыхает довольная Гера.
– Давненько такого не было – чтобы вот так дружно, весело, все вместе… – вторит ей Афродита.
– Отличная получилась свадьба – соглашается Афина – Может, на последок, по кусочку? – кивает она в сторону праздничного пирога.
– Нет, я на диете. – отвечает Афродита. – Фигуру блюду. А то потом ничего на мне не сойдется.
– Уж кому – кому, а тебе это не грозит. Один раз можно. Посмотри – пирог, между прочим, земляничный. Что может быть вкуснее земляничного пирога? Давай, а? за компанию? – продолжает искушать ее Афина.
– Нет, девочки, не могу… – мнется подружка – Разве только чуть-чуть…
Афина разрезает нетронутый еще пирог (так и не добрались до него гости), раскладывает по блюдцам румяные, сладкие, сочащиеся розовым вареньем куски.
– Да ладно тебе, со своей диетой. – улыбается Гера – Всем бы такую фигуру. Про себя я уж молчу…
– Что ты, Гера – протестует Афродита – Ты выглядишь шикарно – особенно в этом платье. Я видела, как все рты пооткрывали, когда ты к столу шла – такая гордая, величавая… Осанка прямо царственная. У меня так никогда не получится.
– У кого осанка, так это у Афины – возражает Гера. – Вот уж действительно – глаз не оторвать. Афина, как это ты умудряешься быть и хрупкой, и мужественной одновременно?
– По мне – так в каждой из нас есть своя изюминка – отвечает мудрая богиня – И каждая из нас достойна восхищения. Давайте пирог есть.
Так за разговором, ковыряют потихоньку душистый пирог богини – Афродита явно по привычке рисуется, морщась, отщипывает, словно птичка, Гера ложкой собирает варенье, Афина вымазала весь ротик в сахарной пудре – а пирог-то удался на славу – щедро сдобрен он земляничным вареньем – сочится сладкий сироп, растекаясь по всей тарелке, плавают в нем кусочки румяной сдобы – вот и поглощены им всецело три подружки, потому и не замечают ничего вокруг.
Круглое румяное наливное яблочко катится по перепачканной скатерти, чудом избегая препятствия – а их немало, ой как немало попадается на пути – широкие серебряные блюда, объемные салатницы, чаши на изящных ножках… Среди жуткого беспорядка пробирается яблочко, ловко лавируя меж смятых полотенец да обглоданных костей, едва не застревая в складках сбившейся скатерти, и, влетев в большое жирное пятно, поскальзывается на нем, ускоряясь, чтобы в следующий момент благополучно попасть аккурат прямо в лоб мирно спящего Пелея –