Актуальные проблемы уголовного права, криминологии и уголовно-исполнительного права. Выпуск 7
Шрифт:
Поскольку этот иск не к лицу, а к имуществу, постольку никакой «охоты на ведьм» не происходит. Никто никого не шельмует. Не утверждает: ты вор и взяточник, верни неправедно нажитое! Подход иной: скорее всего ты честный человек, а значит, как честный человек, должен рассказать, откуда взялось конкретное имущество; а если этого не сделаешь, то так честным человеком и останешься, но уже без конкретного имущества.
В большинстве стран, где внедрялась «конфискация in rem», все начиналось с активов, которые подлежат государственной регистрации: ценные бумаги, недвижимость, транспорт и т. д. В ряде государств (например, Италия или США) рассматриваемый инструмент является значимым источником пополнения государственного бюджета.
Как гражданско-правовой иск конфискация в порядке «actiones in rem» не прекращается со смертью или ликвидацией ответчика, т. к. применяются положения процессуального правопреемства (в связи с чем, наследники коррупционеров в цивилизованном обществе не могут спать спокойно). Также подобная конфискация применяется в суде по месту нахождения имущества, отсутствие ответчика не служит препятствием для ее реализации (иск такого-то государства к такому-то имуществу). Таким образом, если в традициях российских коррумпированных чиновников и олигархов некое лицо скрывается в неведомых далях, то это не препятствует обращению взыскания на имущество, таким же образом можно «возвращать» имущество из-за рубежа. В связи с тем, что иск предъявляется не к лицу, а к имуществу, то нивелируется эффективность оформления неправедно нажитого имущества коррупционерами на подставных лиц (родственников, супругов).
Анализ отечественного законодательства (его ретроспективы и современного состояния) позволили сделать вывод, что «технически» российское правовое поле вполне может быть адаптировано под восприятие «конфискации in rem» (еще не забыта компания «борьбы с нетрудовыми доходами» и популярная «ильфо-петровская» идея о создании общества, в котором не будет места наворованным миллионам господина Корейки). В рамках гражданского процесса также активно применяются такие цивилистические инструменты, как: взыскание неосновательного обогащения, истребование имущества из чужого незаконного владения, иск в защиту неопределенного круга лиц и т. д. Для имплементации в отечественное правовое поле «конфискации in rem» вполне достаточно умеренной юридической реформы (не столько в материально-правовом аспекте, сколько в процессуальном).
В отечественном правовом пространстве не один год не стихают дебаты по вопросу об имплементации такой конфискации. Российский законодатель, к сожалению, ограничился полумерой. 3 декабря 2012 г. ст. 235 ГК РФ «Основания прекращения права собственности» обогатилась п. 8: «обращение по решению суда в доход РФ имущества, в отношении которого не представлены в соответствии с законодательством РФ о противодействии коррупции доказательства его приобретения на законные доходы». Данная норма корреспондируется со ст. 17 ФЗ от 3 декабря 2012 г. № 230-ФЗ «О контроле за соответствием расходов лиц, занимающих государственные должности, и иных лиц их доходам» [53] , в соответствии с которой, если должностное лицо при декларировании своих доходов не представило сведений о законности их происхождения, то прокурор в исковом порядке инициирует процесс конфискации имущества, приобретенного на доходы, законность происхождения которых не доказана. Вектор корреспондирования норм различных отраслей права продолжается положениями ч. 1 и 6.1 ст. 20 и ч. 1 и 3 ст. 20.1 ФЗ от 27 июля 2004 г. № 79-ФЗ «О государственной гражданское службе РФ» [54] , ч. 1, 1.1 и 5 ст. 15 ФЗ от 2 марта 2007 г.№ 25-ФЗ «О муниципальной службе РФ» [55] , п. 4 ст. 6 ФЗ ФЗ от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ «О противодействии коррупции» [56] .
53
ФЗ от 3 декабря 2012 г. № 230-ФЗ (в ред. от 03.11.2015 г.) «О контроле за соответствием расходов лиц, занимающих государственные должности, и иных лиц их доходам» // СЗ РФ. 2012. № 50 (ч. 4). Ст. 6953.
54
ФЗ от 27 июля 2004 г. № 79-ФЗ (в ред. от 03.04.2017 г.) «О государственной гражданской службе РФ» // СЗ РФ. 2004. № 31. Ст. 3215.
55
ФЗ от 2 марта 2007 г.№ 25-ФЗ (в ред. от 01.05.2017 г.) «О муниципальной службе РФ» // СЗ РФ. 2007. № 10. Ст. 1152.
56
ФЗ от 25 декабря 2008 г. № 273-ФЗ (в ред. от 03.04.2017 г.) «О противодействии коррупции» // СЗ РФ. 2008. № 52 (ч. 1). Ст. 6228.
Полномочия прокурора при реализации данных функций детализированы Приказом Генерального прокурора от 14 апреля 2015 г. № 179 [57] . Сама процедура выявления имущества «сомнительного происхождения» регламентирована «Инструктивно-методическими указаниями о порядке подготовки и направления в органы прокуратуры РФ материалов, необходимых для обращения прокурора в суд с заявлением об обращении в доход РФ земельных участков, других объектов недвижимости, транспортных средств, ценных бумаг, акций (долей участия, паев в уставных/складочных капиталах организаций), в отношении которых не представлены сведения, подтверждающие их приобретение на законные доходы», утвержденными приказом Министерства труда и социальной защиты РФ от 31 марта 2015 г. № 206н.
57
Приказ Генпрокуратуры России от 14 апреля 2015 г. № 179 «О реализации прокурорами полномочий, предусмотренных ФЗ от 3 декабря 2012 г. № 230-ФЗ «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам», и об организации прокурорского надзора за исполнением данного ФЗ» // Законность. 2015. № 7.
При всей своей схожести с конфискацией «in rem» рассматриваемое отечественное правовое явление таковой не является. В процессе его дефинирования заложены пороки, сводящие на нет эффективность его реализации. Субъектами воздействия данного правового феномена являются должностные лица, декларирующие свое имущественное положение (в сферу контроля подпадают также их супруги и несовершеннолетние дети); следовательно, оформление имущественных активов на других лиц минимизирует негативные риски возможной конфискации. Более того, из-под контроля выпадают такие участники коррупционного оборота, как взяткодатели и посредники в даче-получении взятки.
Активы, подлежащие контролю, ограничены недвижимостью, транспортом и ценными бумагами. Напрашивается сам собой вывод: неправедные доходы коррупционерам следует обращать в иные виды имущества: драгоценности, антиквариат, предметы искусства, промышленное оборудование… Даже мещанское «хранение наличных денег под матрацем» – может приобретать титанические размеры: например, дело Захарченко показало, что в одном помещении может быть аккумулировано 9 млрд. наличных денежных знаков; а дело в отношении экс-министра Улюкаева продемонстрировало масштабный подход к хранению неправедно нажитых активов, обращенных в монеты из драгоценных металлов.
Более того, операциями с иным имуществом можно обосновывать «правомерность» приобретения недвижимости, транспорта или ценных бумаг: коттедж приобретен за счет доходов, полученных от реализации драгоценностей или предметов искусства, а законность приобретения данных активов находится за пределами контрольных мероприятий.
Контролю подлежат операции с имуществом лишь за три года, предшествующие процедуре декларирования; ссылка на финансовые поступления за этим периодом сводит риск возможной конфискации к нулю. Конфискации подлежит имущество, стоимость которого превышает совокупный семейный доход чиновника за последние три года. Иными словами речь идет о конкретном имуществе, имеющем такую стоимость, а если приобретено несколько объектов недвижимости, каждый из которых соответствует предъявленному стоимостному требованию, но в совокупности в несколько раз превышает установленные рубежные показатели, то такие финансово-имущественные операции не являются поводом для инициирования процесса конфискации (налицо отчетливая инструкция для коррупционера дробить свои активы и, например, вместо одной двухкомнатной квартиры покупать две однокомнатные).
Складывается впечатление, что законодатель, конструируя механизм исследуемой конфискации, преследовал цель «максимальной минимизации» ее эффективности; и заглавными буквами и курсивом прописал способы обхода контрольных мероприятий. Как следствие, с 2012 г. в рассматриваемом режиме было конфисковано имущества всего на 2 млрд рублей. Как говорится: «весь пар ушел в гудок».
Проблемам применения такого рода конфискации посвящено Постановление КС РФ от 29 ноября 2016 г. № 26-П [58] , которым подтверждена конституционность этого юридического инструмента, а также отмечено, что правовой статус государственных/муниципальных служащих предполагает наличие дополнительных запретов, обязанностей и ограничений. Но такие ограничения должны быть социально оправданы, соответствовать поставленным целям и требованиям справедливости. В данном акте правоприменения получило определение юридическое содержание данной конфискации – это не уголовно-правовая санкция, а специальная мера антикоррупционного законодательства, направленная на борьбу с незаконным обогащением. Основанием ее является неопровергнутая презумпция получения должностным лицом дохода в результате совершения им корыстного преступления («презумпция виновности чиновника» и «презумпция незаконности его доходов» – так называемые опровергаемые презумпции).
58
Постановление КС РФ от 29 ноября 2016 г. № 26-П «По делу о проверке конституционности пп. 8 п. 2 ст. 235 ГК РФ и ст. 17 ФЗ «О контроле за соответствием расходов лиц, замещающих государственные должности, и иных лиц их доходам» в связи с запросом ВС Республики Башкортостан».
Конфискации полежит не только указанное в законе имущество (объекты недвижимости, ценные бумаги, транспорт), но и средства, полученные от их реализации. КС РФ указал, что конфискации подлежит имущество в целом, даже если частично оно приобретено на доходы, легитимность происхождения которых доказана. Но если нелегитимная часть доходов, потраченных на приобретение конкретного имущества незначительна, то конфискация недопустима. Вопрос о значительности или незначительности такой части отдается на усмотрение правоприменителя; так же, как и решение вопроса о конфискации всего имущества или лишь его части, приобретенной на незаконные доходы (подача иска о конфискации имущества по результатам проведенной проверки – право, а не обязанность прокурора). Обозначается проблема коррупциогенности антикоррупционного законодательства.