Алая Вуаль

Махерин Шелби

Мсье Марк и Одесса могут в любую секунду прервать эту беседу, а если и не прервут — мой взгляд устремлен на заднюю дверь, где первый организует доставку, — то Димитрий скоро будет здесь. Пальцы скребут по дереву, и разочарование вновь дает о себе знать. Возможно, д'Артаньян вовсе не хотел намекнуть на секретное оружие, а может, и хотел, и теперь с удовольствием наблюдает за тем, как я ползаю на руках и коленях.

— Вы портите платье, — презрительно говорит он, — и к тому же похожи на девочку со спичками. Вы знакомы с этой сказкой? Я читал ее своим племянницам каждый вечер. Она о надеждах и мечтах умирающего ребенка…

—

Хотя я ценю вашу заботу, д'Артаньян, — говорю я сквозь стиснутые зубы, — мне нет дела до моего платья, и я не нуждаюсь в вашем ободрении. Я предупрежу своих друзей о том, что их здесь ждет. Конечно, я не жду от вас понимания, но… — Что-то яркое мелькает в моем поле зрения, и я останавливаюсь, резко поворачиваясь к нижней части стола мсье Марка. Глаза сужаются на секунду-две, и я наклоняюсь ближе, чтобы рассмотреть. Странно. Длинный, острый и узкий, он похож на какую-то… булавку, только…

Нет.

Мои глаза расширяются, когда я вскакиваю на ноги, ударяюсь черепом о стол и едва не падаю на колени, сжимая макушку сквозь слезы. Потому что это вовсе не булавка.

Это кол.

И не просто кол. Это серебряный кол, и я не знаю, плачу ли я от боли или от восторга, от беспокойства или от ликования. Впрочем, это неважно: схватив орудие с земли, я сопротивляюсь желанию расцеловать д'Артаньяна во все его язвительное лицо. Потому что теперь не может быть никаких сомнений — если мсье Марк так старался его спрятать, этот кол должен быть опасен. Серебро должно быть опасным.

— Я так и знал. — Голова все еще слегка кружится, я все еще хватаюсь за голову, кручусь среди коробок, но потом вспоминаю о чернилах, пером и пергаменте в кармане и выкладываю все это на стол. — Я так и знал.

— О боже. — К моему удивлению, д'Артаньян не делает никаких движений, чтобы выбить кол из моей руки или как-то иначе предупредить вампиров по соседству о моем новообретенном оружии. Вместо этого он бесстрастно разминает край своей корзины. — Похоже, вы нашли мой кол.

— Ваш кол?

— Вы оскорбляете меня, мадемуазель. Если бы мой брат не отравил меня тем утром, я бы посадил его на кол той же ночью. — Более того, планы уже были в действии.

— Подло, — повторяю я, качая головой, но сердце мое уже не на месте. Нет — мое сердце теперь летит по пергаменту вместе с моей рукой, когда я, наконец, наконец, привожу свой план в действие.

Коко,

Вы не должны приезжать в Реквием. Убийца здесь — вампир по имени Михаль Васильев. Он пьет кровь своих жертв и намерен убить тебя в канун Всех святых. Вооруженный серебром, я сама не подвергаюсь непосредственной опасности. Пожалуйста, знайте, что я сбегу из этого жалкого места и скоро увижу всех в Цезарине.

С любовью,

Селия

При последнем росчерке моего пера д'Артаньян томно отрывается от корзины, снова зевает и направляется к входу в отдел доставки.

— Что вы делаете? — подозрительно спрашиваю я, складывая пергамент вчетверо и засовывая его в корсет

вместе с колом. — Вы не пойдете со мной.

— Конечно, иду. — Он тянется вверх, чтобы взяться за ручку двери, и прохладный ночной воздух проникает между нами, когда она открывается в тени переулка. — Раз вампир, значит, всегда вампир.

Нахмурившись, я тихо выхожу за ним из магазина.

— И что это значит?

Его хвост щелкает в темноте, как фолиант из легенд. Как предзнаменование.

— Мне очень нравится запах крови.

Глава 24

Ma Douce⁵⁶

Д'Артаньян ведет меня к семихвостой горгулье, раздвигая плющ под ней и пробираясь сквозь трещину в стене. Возможно, глупо чувствовать себя такой… бодрой после его предупреждения, но город теперь кажется другим. Резкий, почти болезненный смех вырывается наружу, когда мы пробираемся сквозь кустарник по другую сторону стены, когда мы выныриваем на широкую улицу. Цвета здесь — желтый цвет тыкв, янтарь глаз д'Артаньяна — кажутся более насыщенными, чем раньше, а соль в воздухе острее на вкус, и далекий раскат грома обещает новую бурю.

Но пока еще нет.

Сегодня на улицах совершенно спокойно. Даже мирно. Сама луна выглядывает из-за туч, поблескивая на мокрых булыжниках, а черная кошка следит за нами, когда мы переходим на другую улицу. Когда она мурлычет, задевая мои юбки, я до мозга костей понимаю, что это оно. Это мой момент. Потянувшись рукой в карман юбки, я еще раз проверяю сложенное письмо. Когда д'Артаньян выгибает спину и шипит, спугнув бедное создание, я еще раз проверяю кол в корсете.

— Вам не нужно было этого делать, — шепчу я ему. — Она никому не причинила вреда.

Он выглядит самодовольным.

— Я знаю.

Покачав головой, я оглядываю местность, чтобы сориентироваться, и благодарю Бога за то, что Старый Город расположен на самой высокой вершине острова. Отсюда, прямо за стеной, я могу видеть весь Реквием, раскинувшийся под нами. Д'Артаньян сказал, что птичник находится на северном берегу, а это значит — я поворачиваюсь и щурюсь в лунном свете — там. Я вижу, как он поднимается вдоль скалистого берега. Медленно выдохнув, я запоминаю звезды над ним: созвездие под названием Амуро. Одна и та же звезда образует кончик хвоста змеи и крыло голубя. Я позволяю ей вести меня, когда погружаюсь в город и теряю из виду птичник.

Бо переименовал созвездие в свадебный подарок Лу и Риду прошлым летом.

При этом воспоминании меня пронзает тоска, но я отгоняю ее в сторону. Я закапываю его глубоко. Сегодня ничто не сможет омрачить мой дух — ни дождь, ни, тем более, сожаления.

Это мой момент.

Отправив письмо, я проскользну обратно в грот Михаля и буду ждать.

Хотя в магазинах по обе стороны от нас мерцает свет свечей, я пригибаю голову и не поддаюсь искушению; я спешу мимо книжного магазина и парфюмерии, лишь дважды оглядываясь через плечо на бриллиантовые и жемчужные ошейники, выставленные в бижутерии. Возможно, пока что небожители отвлекают Одессу, но рано или поздно она заметит мое отсутствие. Ускорив шаг, я вежливо киваю проходящему мимо джентльмену, который с любопытным выражением лица приподнимает передо мной шляпу. Его лицо бледное, как кость.