Алая заря
Шрифт:
Все это вызывало вопросы, ответы на которые Соня просто не сумеет удержать в голове так, чтобы не сойти с ума.
Да, все это было, но она осталась жива, сбежала и сбежит еще раз, как только заберет свой портфель.
И она не вампир.
Сегодня ей предстояло провести шесть уроков, и она была настроена вполне решительно и серьезно, когда заходила в школу. Ни отсутствие личного журнала и записей, ни дурные размышления — ничто не способно было помешать ей сосредоточиться на учебном процессе. Кроме физического состояния, к сожалению.
К середине первого урока с седьмым классом
На втором уроке она снова почувствовала голод, поэтому принялась ходить кругами по классу, нервируя этим писавших самостоятельную десятиклассников. На месте не сиделось — сразу почему-то то нога начинала дергаться, то пальцы начинали отбивать беспокойный ритм по столу, поэтому, натянув на лицо маску строгой учительницы, Соня расхаживала вдоль рядов, то и дело заглядывая в тетрадки учеников. Таким образом она обнаружила у пары ребят шпаргалки и неприятно этому удивилась.
В столовой на переменке выстроилась длиннющая очередь из учеников, но молодая помощница поварихи Маша, которая расставляла стаканы с компотом на подносы, заметила растерянную Соню из-за прилавка и быстро вернулась к ней с пирожком.
— Только что вытащили из печи, — подмигнула она. — Что-то ты бледновата, Софья Николаевна.
Соня благодарно улыбнулась и положила перед Машей пять копеек.
— Не позавтракала толком. Спасибо большое.
— О, я эти голодные глаза знаю.
Вкусный пирожок оказался с повидлом, и после него Соня почувствовала себя лучше, хотя она была уверена, что на большой перемене обязательно придет снова за более плотным обедом. Еда в школьной столовой была отменной, поэтому любившая хорошо покушать Соня с первых же дней смекнула, что с ее работниками будет видеться очень часто, поэтому неплохо бы и подружиться.
Во время третьего урока Соне пришлось много говорить, потому что с пятыми классами они разбирали фонетику и учили стишки. Однако в эти моменты внезапно предательски оживали и вспыхивали воспоминания вчерашнего вечера. Особенно самые омерзительные, от которых возникло ощущение, что пирожок настойчиво просится наружу. Вовремя Соня выйти не смогла, однако тошнота, к счастью, затихла сама по себе.
Перед четвертым уроком она всю перемену просидела без движения, устало наблюдая за очередным классом — шестым — и дергая глазом от звона в ушах.
Голова гудела и кружилась, во рту было очень сухо. В прошлом году подружка Катя выкрала у своего деда початую бутылку водки и тайком протащила ее в куртке на день рождения к Соне домой. Остальные подруги воодушевились и заставили Соню, как именинницу, выпить аж две рюмки, а потом еще три, но разбавленные компотом. Утром было несладко. И примерно такое же похмелье по ощущениям Соня переживала сейчас.
Что-то было не так…
— Софья Николаевна.
Тонкий жалобный писк позади был таким тихим и неуверенным, что Соня даже не пошевелилась, надеясь, что девочка растеряет решимость что-то спрашивать и уйдет.
Это была Ксюша Новикова. Соня, конечно
— Женя сказал, что меня заберет черная Волга.
Соня задержалась невидящим взглядом на пушистой макушке Ксюши и вздрогнула, когда та несмело потопталась на месте, привлекая ее внимание шорохом подошв своих туфель.
— Что?
— Женя Косулин сказал, что меня Волга заберет! Что злые дяденьки подъедут и схватят меня прямо на улице. Это же неправда? Да?
Ксюша с надеждой смотрела на Соню влажными глазами.
Соня моргнула несколько раз — ее собственные были ужасно сухими.
Что ответить?
Откуда-то сбоку очень вовремя выскочила Ира Попова.
— Неправда — мне папа говорил! — брякнула она. — Черная Волга днем не катается и детей не забирает. Увидят же все! И милицию позовут. Только по ночам ездит. А ночью ты будешь спать.
— Но Женя Косулин…
— А Женя Косулин — дурак, — пожала плечами Ира.
Ксюша нахмурилась и снова с надеждой подняла на Соню глаза.
Соня была в детстве такой же трусливой, и пугал ее такой же хулиганистый тогда Степка, но машин всегда немного побаивалась, причем любого цвета. Только не потому, что верила байкам — дед их сразу развеял в пыль — а потому, что бабушкину сестру десять лет назад машина сбила. Не черная и совсем не Волга, а Жигули — инвалидом до конца жизни оставила. А за рулем был местный пьянчуга, укравший машину у председателя районного комсомола. Бояться нужно было пьяных и сумасшедших. Ну, и вампиров, получается…
Ира вдруг расширила глаза и, прикрыв ладошкой распахнувшийся следом рот, вопросительно-задумчиво промычала, словно ей в голову пришла идея, которую стоило тщательно обдумать. Или не очень тщательно, поскольку она тут же поделилась своим внезапным открытием:
— А ведь у нашего директора Бориса Иваныча машина тоже черная. Волга!
Соня чувствовала себя недостаточно хорошо для того, чтобы втянуться в детскую беседу и придумать что-нибудь взрослое и умное, что сможет утихомирить буйное воображение учениц, поэтому молча стыдила саму себя за то, что не в состоянии выполнять толком свою работу.
— Это получается, что он и есть бандит?.. — побледнела Ксюша.
— Нет, конечно! — воскликнула Ира. — Борис Иваныч хороший. И это значит, что он тоже жертва бандитов! Только бандитам неинтересно взрослых красть. Они крадут их машины. Чтобы потом на них ездить, красть детей и путать милицию.
— А детей почему?..
— А с детьми что-то жуткое делают!.. Опыты ставят!
— Опыты ставят ученые! — воскликнул подкравшийся к девочкам Женя Косулин, напугавший Ксюшу. — А у Бориса Иваныча брат — ученый как раз.
— Чего?.. — с сомнением протянула Ира. — Тебе-то откуда знать?
— Это мне папка сказал!
— А папка твой откуда знает?
— А не твое дело!
— Если у Бориса Иваныча — брат ученый, то значит, ему нечего бояться: ни его машину, ни его самого не украдут, — сказала Ксюша.
Женя Косулин шкодливо заулыбался.
— Ага, но если не удастся поймать детей, то Борис Иваныч может помочь брату, так как работает директором в школе. Передаст ученому кого-нибудь из нас, если в лаборатории будет не хватать!