Александр Лукашенко. Контуры белорусской модели
Шрифт:
Через 100 лет после образования Речи Посполитой (в середине XVII в.) все делопроизводство велось на польском языке, который лишь один имел статус государственного. Старобелорусский и другие языки были вытеснены из общественной жизни на всех землях недавнего Великого княжества Литовского.
Становление белорусской нации происходило в Речи Поспопитой в процессе борьбы населения белорусских земель против полонизации и феодального гнета. Частые войны и восстания разоряли эти земли, которые находились на пересечении торговых путей с Севера на Юг и с Запада на Восток и не имели естественных оборонительных рубежей. Белорусский народ не смог поэтому ни в Средние века, ни позднее создать собственное государство, свою монархию и аристократию. В Великом княжестве Литовском все великие князья были литовцами, в Речи Посполитой доминировала польская аристократия, а литовская знать стала играть вторые роли. Белорусская же знать была немногочисленной и в месте с белорусской шляхтой отошла на третьи роли или была полонизирована. Белорусское крестьянство оказалось закрепощенным, и крепостной гнет был очень сильным. Опорой для национального развития оставалась у белорусов лишь одна православная церковь. Католическая церковь на белорусских землях хотя и потеснила православную, но не смогла ее искоренить. Рост на этих землях в XVI-XV1I вв. городов не содействовал консолидации белорусской нации и развитию белорусского языка, так как большую часть городских жителей составляли тогда поляки и евреи. Носителем белорусского языка оставалось почти исключительно крестьянство.
Белорусский язык существовал в XVI в. главным образом как народный, но он развивался и как язык культуры. С появлением в Европе книгопечатания оно пришло и на белорусские земли. Первопечатником книг на белорусском языке стал Франциск Скорина (1490-1551), издавший библейские книги Ветхого Завета в Праге. Это было четвертое их издание - после немецкого, итальянского и чешского. Язык Библии был белорусской редакцией старославянского, но Ф. Скорина называл его русским.
Конфликты и войны между Россией и Польшей наносили большой ущерб белорусам и их землям, сами же они никогда не являлись активными участниками этих войн. В конечном счете Речь Посполитая потерпела поражение. Ее земли разделили Россия, Австро-Венгрия и Пруссия, при этом белорусские земли вошли в состав Российской империи, и на них почти повсеместно было восстановлено православие, а место польской шляхты заняли русские дворяне. В образованных слоях общества возобладал русский язык. Мало кто из белорусов воспринимает это обстоятельство негативно, ибо оно было обусловлено родственностью наших языков. По мнению большинства этнографов, некое «чистое» славянское начало в наибольшей степени сохранилось именно у белорусов, на этническую сущность которых не повлияли ни татары, ни литовцы, ни немцы, а заметным было только русское и польское влияние. (На русских было достаточно сильным татарское влияние, украинское же национальное сознание, тем более украинская националистическая идеология, сложилось главным образом в Галиции, т. е. в составе Австро-Венгрии.)
Новое прочтение истории. Я не ставлю здесь своей задачей даже самое краткое изложение истории Беларуси и ее народа. Как я имел возможность убедиться, это очень хорошо сделано в последние годы в белорусских учебниках по истории для средних школ и вузов. В вопросах исторического прошлого Республики нет таких острых споров и таких противоречивых концепций, какие, к сожалению,, есть в Украине. Конечно, устранены многие тенденциозные или даже вздорные концепции, которые существовали в официальной исторической науке СССР и навязывались всем. Однако результаты работы советских историков отвергнуты далеко не все (и в России тоже). Разного рода дискуссии продолжаются как на кафедрах истории в Минске и Могилеве, так и в Москве и Санкт-Петербурге. Это нелегкая для всех нас работа.
Крушение Советского Союза и формирование нового Содружества независимых государств на принципе самоопределения наций естественным образом требовало и нового прочтения национальной истории. В любом определении понятия «нация» содержатся слова об «исторически сложившейся общности людей». Вполне понятно поэтому, что никакое национальное самоопределение или самоидентификация невозможны без рассмотрения и оценки каких-то главных вех национальной истории. Не все нации, бывшие в составе Советского Союза, имели в прошлом свои государства. Но все они имели свою историю, и именно она должна была лечь в основу их нового национального самосознания. Она должна была во многих случаях стать и оправданием внешней и внутренней политики новых государств.
Самоидентификация - очень серьезная задача, и ее выполнение по большому счету только начинается. Я не имею, конечно же, никакой возможности подводить даже самые предварительные итоги уже проделанной работы. Приведу лишь примеры, которые помогают понять хотя бы ее направления.
Огромные изменения произошли и продолжают происходить в прочтении российской истории. Известно, что история СССР определялась ранее как «история народов, которые на протяжении тысячелетий населяли территории Восточной Европы, Кавказа, Сибири, Дальнего Востока и Средней Азии». История собственно России входила как часть в историю СССР, которая в свою очередь строилась на основе «Краткого курса истории ВКП(б)», созданного при личном участии Сталина. Все учебники по истории СССР (даже для начальной школы) должны были быть обязательно одобрены Сталиным, а позднее какой-либо специально уполномоченной комиссией ЦК КПСС. История Советского Союза становилась, таким образом, одной из самых важных частей идеологии марксизма- ленинизма. Сегодня эти конструкции рухнули, похоронив и огромное количество исторических концепций. В последние 15 лет, по крайней мере формально, восстановлена как научный предмет «История России», в которой рассматривается и история Советского Союза, но как один из важных этапов российской истории XX в. Последнюю главу этой тысячелетней истории России составляет недолгая еще история независимой Российской Федерации в ее нынешних границах. Истории Грузии, Армении, Узбекистана и других бывших союзных республик остаются за пределами истории России, хотя в ней и говорится о присоединении к Российской империи Грузии и Армении и о завоевании Средней Азии.
Не только русская история, но и всемирная история становились в СССР частью идеологии. «Всю историю надо начать изучать заново», - говорил еше Фридрих Энгельс, и это стало задачей советской исторической науки. В первые годы и десятилетия работы советские историки были в большинстве своем убеждены, что только теперь они создают подлинную научную историю - на основе исторического материализма как главной методологии. Это была очень большая и во многом полезная работа. Однако накопление ошибок и прямых фальсификаций привело советскую историческую науку к кризису, а ее преемница - российская историческая наука - этот кризис еще не преодолела. Выздоровление идет медленно, но идет. Ему помогает большое наследие российской исторической науки конца XVIII и всего XIX в., а также многие работы советских историков. Для изучения открылись почти все архивы, появилась возможность ознакомления с зарубежными историческими школами и концепциями, исчезли «закрытые темы». В российской исторической науке почти полностью отсутствует теперь «фигура умолчания», когда о многих важнейших событиях отечественной и советской истории просто ничего не говорилось. Самое главное - получена свобода академических исследований. Изучая прошлое своей страны, историк сейчас не выполняет директив политика и над ним не стоит цензор. Наши взгляды на прошлое России и СССР существенно изменились, но попытка начать все с чистого листа была отвергнута. Новое прочтение российской и советской истории не изменило признания главными узловыми пунктами тех же событий. Так, узловыми событиями XVIII в. остаются реформы Петра I и деятельность Екатерины II, XIX в.
– Отечественная война 1812 г., XX в.
– Октябрьская революция и Великая Отечественная война. Описание нашей истории стало более полным, более спокойным и менее предвзятым. Восстановлено значение в ней некоторых исторических фигур. (Появились памятники Александру И, Николаю И, даже Александру Колчаку, вышли серии почтовых марок, посвященные Александру I и Екатерине II, и др.) Попытки отвергнуть все дела и достижения Советского Союза не имели успеха. Наша история противоречива и трудна, она далеко не прямолинейна и полна темных страниц. Но это большая история великого народа.
Белорусские историки внимательно следят за всеми процессами, которые происходят в российской исторической науке, сотрудничая в изучении нашей совместной истории, которая продолжалась несколько веков. Они не пошли по тому пути, который избрали очень многие грузинские историки, изображая все столетия совместной истории России и Грузии как время «российской оккупации». Не поддерживают они и тех историков Украины, которые пытаются полностью пересмотреть и переоценить все события, начиная от времен Богдана Хмельницкого, а то и Киевской Руси. Да, конечно, после распада СССР, даже в последние годы его существования, в Беларуси образовалась небольшая, но очень активная, даже агрессивная националистическая фракция парламента, которая обвинила свой народ в том, что он утратил память о великом прошлом, забыл собственную историю и отказался поэтому даже от белорусского языка. Эта фракция, основу которой составлял БНФ, возглавляемый 3. Позняком (внуком известного националистического деятеля довоенной Белоруссии), предприняла попытку заново переписать историю страны и навязать народу выгодные ей мифы. Однако эта попытка не удалась - БНФ потерпел поражение, так как белорусский народ не поддержал радикал-нацио- налистов. Основной идеей белорусской исторической науки остается и сегодня идея исторической общности русских, украинцев и белорусов. Истоки этой идеи восходят еще к эпохе Киевской Руси, от которой унаследованы общая для всех восточных славян православная церковь и общие основы «русского языка». Эта идея находит подтверждение во многих исторических событиях и в летописях.
Становление белорусского народа не сопровождалось образованием отдельного государства. Попытка положить в основу белорусской государственности древнее Полоцкое княжество отвергнута компетентными историками, которым нетрудно было доказать, что в X—XIII вв. это княжество представляло собой часть Киевской Руси. Еше более странной была попытка некоторых радикальных деятелей БНФ объявить Великое княжество Литовское историческим белорусским государством. Нет никакого сомнения, что в том княжестве влияние белорусского языка и культуры, которые тогда назывались «русскими», было велико. Однако его правящая династия, как и большая часть знати, была не славянского, а литовского происхождения.
Объединение Польского королевства и Великого княжества Литовского в единое государство - Речь Посполитую - также стало источником многих мифов, но уже в большей мере для польского, а не белорусского национального самосознания. Белорусы не были в Речи Посполитой государствообразующим народом, их привилегированные представители подверглись полонизации и в большинстве приняли католичество. В дальнейшем разделы Польши, в результате которых белорусские земли отошли к Российской империи, не были восприняты большей частью народа как национальная катастрофа, но и не считались воссоединением двух братских народов. Укреплялись позиции православия, но и католичество сохраняло сильное влияние.
Предметом дискуссий оставалось до последнего времени народное восстание 1794 г., которое возглавил польский герой Тадеуш Костюшко и которое было подавлено российской армией под командованием Александра Суворова. В этом восстании приняла участие значительная часть белорусской шляхты и около 10 тыс. крестьян, однако основная часть белорусского крестьянства не поддержала восстания. Белорусов было немало и в войсках Суворова. Никто из историков Беларуси не оспаривает героизма Тадеуша Костюшко. Однако попытки «столкнуть» образы Суворова и Костюшко многие считают непродуктивными. Как пишет известный белорусский историк Вадим Гигин, «внимательное изучение программы восстания 1794 г. показывает, что его успех привел бы к абсолютной полонизации Беларуси и исчезновению белорусского народа как самостоятельного этноса. Победа суворовских войск изменила такую логику событий. Ведь именно острейшая борьба двух национальных идей - российской и польской, местом столкновения которых была наша земля, и привела в середине XIX в. к зарождению самостоятельной белорусской идеи. Поэтому некрасиво и неблагодарно оплевывать память покойного великого полководца, настоящего военного гения, истинного христианина, вобравшего в себя все лучшие черты русского характера». Военноисторический музей в белорусском городе Кобрине носит имя А.В. Суворова, у входа в него стоит бюст полководца.