Александровскiе кадеты
Шрифт:
Ромашкевич с Коссартом глядели на госпожу Шульц, «аки диакон на нехристя», как говаривала бабушка Анна, — но Ирину Ивановну с толку было сбить не так-то просто.
[1] Нашему читателю это знакомо в вольном переложении С.Маршака, «Не было гвоздя — подкова пропала»; однако в описываемое время, само собой, этого переложения не существовало, и подполковник Аристов цитирует кадетам английский оригинал.
[2] Легкий пулемет Мадсена — первый в мире ручной пулемет. Использовался в русской армии с 1905 года, именовался там «ружьё-пулемёт» (реальный исторический факт).
[3] Самозарядная винтовка Мондрагона — одна из первых в мире магазинных винтовок, использовавших для перезарядки автоматику отвода пороховых газов. Имела поворотный затвор (принцип действия тот же, что и у автомата Калашникова). Испытывалась в России в 1903 году (реальный исторический факт).
Глава 4.3
— Так вот, седьмая рота. Ловить нигилистов и прочих злоумышленников — дело не только жандармского корпуса. Но вообще всех верноподданных, в том числе и нас с вами. Почему бомбистам удалось подорвать эшелон с семеновцами? Потому что негодяи сумели пронести и заложить большой вес взрывчатки — японской шимозы, кстати — под самые рельсы. Вес изрядный. За один раз не притащишь. Значит, они её прятали где-то поблизости. Железнодорожная стража проглядела, но, — тут подполковник сделал паузу и отчего-то взглянул на госпожу Шульц, — тут в дело вступаем мы.
Строй седьмой роты весь дружно затаил дыхание.
— Кто лучше нас обшарит все потайные места и местечки? Кто проберется в тоннели и трубы, в подвалы и в старые сараи? Кто залезет на чердаки и крыши, не пропустит голубятни и амбары? — вы, господа кадеты!
— Ура! — не сдержавшись, завопил кто-то из второго отделения.
— Спокойно, господа кадеты, спокойно. Сегодня после занятий отделения будут разбиты на тройки. Будем осматривать местность. Общее командование — я и господа начальники отделений. Будет выдано холодное оружие.
У седьмой роты поистине «в зобу от радости дыханье спёрло».
— Кхм!
— Да-да, холодное оружие, — Две Мишени метнул выразительный взгляд на госпожу Шульц, которую опять разбирал кашель. — Малые сапёрные тесаки. Это большая честь, господа кадеты. Право ношения клинка с гербом корпуса надо заслужить. Пока они ещё не будут именными, пока. Начальником корпуса нам поставлена задача — обследовать старую застройку между дорогой на Малую Загвоздку и кладбищем. Там, господа кадеты, сам нечистый копыто потеряет!.. Сараи, амбары, будки, цыганские брошенные хибары с халупами — всё требует проверки. В случае обнаружения чего бы то ни было подозрительного — ничего не предпринимать, докладывать старшему по команде, то есть мне или отделенным начальника!
Ирина Ивановна глядела на господина подполковника так, словно был он, по меньшей мере, закоренелым двоечником; однако Две Мишени не поддавался.
— Сейчас на корпусном гектографе печатается большой план этой местности. Знаю, господа кадеты, что топографию вы ещё даже не начинали, но… нам в Маньчжурии тоже приходилось очень многому учиться с листа, с колёс, или того хлеще — в бою. А теперь — рота! Слушай мою команду!.. Напра-во!..
На занятия кадеты летели, не чуя под собой ног. И в физический кабинет к господину титулярному советнику Илье Андреевичу Положинцеву ворвались настоящей ордой, с шумом и грохотом.
— Здравствуйте, здравствуйте, господа, — встретил их учитель. — Слышал, слышал — поздравляю первым боевым заданием! Уверен, вы не посрамите славного имени александровских кадетов!..
— Не посрамим!.. — вырвалось у Воротникова.
Илья Андреевич улыбнулся, покивал головой.
— Понимаю, понимаю, вы уже все там. Трудно думать о чём-то, кроме поисков, верно? Но давайте подумаем, как физика может помочь нам в этом?..
И оказалось, что физика-таки и впрямь может. Илья Андреевич рассказывал о вещах невиданных, о том, как особые радиоволны помогают находить подземные пустоты и о том, что он самолично отправится с седьмой ротой, дабы «испытать прототип» прибора, как раз для таких случаев.
Глаза у Пети Ниткина сделались как чайные блюдца. Он аж подпрыгивал на месте, а руку тянул почти что до потолка.
— Вижу, вижу, господин кадет, — снисходительно кивнул господин Положинцев. — Небось хотите помочь?
— Так точно! — пискнул Петя.
— Тогда будете мне помогать, прототип довольно тяжёлый. Нет, таскать его будут фельдфебели, а вот раскладывать антенны по схеме, втыкать в землю, снимать показания — надеюсь, вы мне поможете!
И о вещах сложных Илья Андреевич говорил языком простым и понятным. Показывал в небольшом лотке с водой, как волны отражаются от краёв — «вы все видели это множество раз, но задумывались ли, что точно так же отражаться могут и волны невидимые, те самые, что по радио несут нам человеческую речь?»
Слушали его с открытыми ртами, даже второгодник Воротников, даже «Лэ-эв» Бобровский, забывший, что нужно натягивать гримасу снисходительной скуки; и не заметили, как урок пролетел.
— Домашнего задания сегодня не будет, господа, — объявил напоследок учитель, вызвав бурный восторг у всех, за исключением, разумеется, Пети Ниткина. — Но! Но, любезные сердцу моему господа кадеты, как только поиск ваш будет закончен, мы продолжим занятия механикой. Машина Атвуда, господа, только с виду проста. Но без неё, как и вообще без механики, и всего того разнообразия приборов, что я упоминал, не построить.
Получать оружие — это серьёзно. Седьмая рота в полном составе выстроилась перед цейхгаузом; усатый фельдфебель Трофим Митрофаныч вызывал строго, по фамилиям, и отвечать требовалось по уставу, ибо Трофим Митрофаныч был сейчас Начальством, к коему надлежало обращаться «господин старший штабс-фельдфебель» и никак иначе.
Кадет за кадетом исчезали в дверях оружейной, появляясь потом с изрядно оттягивающим пояс тесаком.
— Не хватать! Из ножен не вытаскивать! Вот балованна команда, сущие бесенята! Воротников! Я тебя, буйну голову, знаю! А ну, быстро клинок спрятал! А то враз на козлы у меня отправишься!
Козлами именовалась та самая скамейка в подвале, на которой должно было сечь провинившихся.
Севка, против фединых ожиданий, быстренько и без пререканий убрал тесак, вытянулся во фрунт.
— Виноват, господин старший штабс-фельдфебель! Больше не повторится!
— То-то же, что не повторится, — проворчал Трофим Митрофаныч и вдруг показал Воротникову кулак. — Это с их благородиями фокусы твои тебе с рук сходят, а я тебя — ты знаешь — без господского догляду отделаю хуже, чем Господь наш вседержитель черепаху.