Алгоритм смерти

Хантер Стивен

— Ты только не забудь…

— Знаю, знаю, — не дал ему договорить Эндрю. — Надо занести поступление в реестр УАТО. Не беспокойтесь, все будет сделано.

Эндрю знал правила УАТО вдоль и поперек, возможно, даже лучше, чем Флора. Если какое-либо оружие проводило двадцать четыре часа в розничном магазине, его требовалось занести в толстую прошнурованную тетрадь, по которой можно было проследить его путь от поступления до продажи розничному покупателю или, что случалось крайне редко, до возврата оптовому поставщику.

— Мистер Рейли, можете возвращаться домой. Я все проверю, и если произошла ошибка, то приклею новые транспортные накладные и подготовлю ящики к обратной отправке, и Уоллес завтра сможет их забрать.

— Спасибо, Эндрю. Не знаю, что бы я без тебя делал.

Старику потребовалось какое-то время, чтобы собраться и уйти домой. После смерти Флоры он стал ужасно рассеянным.

Брался за дело, бросал на половине, хватался за другое. В итоге получалось только то, что бедняге Эндрю приходилось доделывать за него десяток начатых дел. Мистер Рейли признавал эту свою склонность и то, что он чересчур зависим от Эндрю, однако ему так и не удавалось до конца привести в ясность ум, затуманившийся после смерти жены. И все же в конце концов он был готов идти домой. Мистер Рейли крикнул, прощаясь с Эндрю, отпер, затем снова закрыл входную дверь, сел в машину и уехал, гадая, успеет ли он в семейный ресторан «Сиззлер», пока там еще действуют дневные скидки.

Как только старик покинул магазин, Эндрю ножом отрезал от большого ящика пакет с документацией и достал из него упаковочный лист. Он прекрасно знал, что в ящике лежат шестнадцать «АК-74» болгарского производства, полученные от ЗТИ. Эти списанные автоматы были ввезены в Соединенные Штаты компанией «Сенчури армс» из Вермонта. Слесари «Сенчури» без должного уважения разобрали автоматы, заменили детали, предназначенные для ведения автоматического огня, на другие, американского производства, позволяющие стрелять только одиночными выстрелами, что в соответствии с законом об автоматическом оружии открывало им дорогу на американский рынок розничной торговли оружием, после чего довольно небрежно вновь их собрали. Как правило, после подобной переделки механика автоматов продолжала работать, но иногда случалось, что она больше не действовала. Затем автоматы были оптом проданы компании ЗТИ, которая пометила их своим клеймом, упаковала и приготовилась выплеснуть в бескрайнее море американского оружия, насчитывающее уже свыше трехсот миллионов стволов и продолжающее неуклонно расти. В маленьком ящике лежали две сотни оранжевых магазинов китайского производства, которые считались на рынке лучшими. Отдельно магазины никого не интересовали, поэтому их оборот не регулировался правилами УАТО.

Эндрю списал с упаковочного листа серийные номера автоматов и прочую информацию. Затем, снова взяв нож, аккуратно вскрыл ящик, следя за тем, чтобы в спешке ничего не сломать и не разодрать. Эндрю достал из ящика автоматы, упакованные по одному в пенопластовые коробки, и разрезал изоленту. В каждой коробке лежал автомат, с покрытым плесенью брезентовым ремнем, магазином на десять патронов, специально для продажи в Соединенных Штатах, штык-ножом, латунной масленкой и отвратительно переведенной инструкцией. «Семьдесят четвертые» были классным оружием. Эндрю впервые увидел их в первой версии «Современного боя», где «голубые наемники» использовали их при освобождении советской ракетной шахты в Узбекистане, захваченной мусульманскими террористами. В этой версии автоматы работали отменно, хотя, разумеется, по сравнению с классическими 47-ми 74-е стреляли пулями меньшего калибра, аналогом 5,56 мм НАТО. Самым клевым в играх серии «Современный бой», в отличие от «Медали почета», «Черных наемников» или «Коммандос», было то, что в них принималась в расчет кинетическая энергия пули, поэтому, чтобы завалить хаджи из 74-го, требовалось целиться в центр массы. Приходилось делать эту поправку, как и в реальной жизни, так как в противном случае победителем выходил именно хаджи.

В любом случае, «калашниковы» не преподнесли никаких сюрпризов — обычный «красный» дизайн, сугубо утилитарный, не обремененный эстетикой, красноречиво говорящий только одно: эта штуковина предназначена для того, чтобы убивать людей, с грубым спусковым крючком и дешевой отделкой. Это оружие было ориентировано для маленьких смуглых человечков — небольшая пистолетная рукоятка, укороченный приклад, как раз то, что нужно повстанцам, пытающимся свергнуть правительство, поддерживаемое Соединенными Штатами, в этом и заключалось назначение «калашникова» в этом мире. Стальные детали были штампованными: грубо выгнутыми в пресс-форме каким-то огромным грохочущим механизмом в унылом, душном цеху, похожем на преисподнюю, на заводе на берегу зловонной речушки, в каком-нибудь вечно затянутом смогом восточно-европейском или китайском городке. Автоматы изготавливались по лицензии своих создателей из тогдашнего Советского Союза на государственном предприятии рабочими, получающими гроши от Министерства обороны. Отработав смену, рабочие возвращались в свои убогие, нищие дома, а их продукция миллионами отправлялась

в горячие точки. Вот почему оружие получалось таким паршивым; никакого искусства, в отличие от добрых старых «винчестеров» и «ремингтонов», стоящих в шкафах магазина старика Рейли.

Далее Эндрю заполнил пенопластовые коробки стальными обломками списанных тележек из магазинов, которые он купил за наличные и тайком переправил в магазин мистера Рейли. Примерно по шесть фунтов в каждую коробку, просто беспорядочный набор колесиков, труб, решеток, винтов, гаек и шайб. Заклеив крышки изолентой, он убрал коробки обратно в ящик и аккуратно запечатал его упаковочной лентой. В результате получилась упаковка, идентичная по размерам и весу той, которую привезли, с так же лязгающим при перемещении содержимым. Без рентгена обнаружить разницу было невозможно.

Затем Эндрю направился к компьютеру и распечатал транспортную накладную с адресом ZTI, которой залепил прежнюю, с адресом «Спортивных товаров и снаряжения Рейли». Вот только в новой накладной имелись две тщательно сфабрикованные ошибки: в почтовых кодах «Западный Техас импорт» и «Спортивные товары и снаряжение Рейли» было исправлено по одной цифре: там, где в коде ЗТИ стояло «4», появилось «3» из кода магазина Рейли, и наоборот. Очевидно, компьютерный сбой.

И, наконец, главное блюдо. Это был штрих-код службы доставки UPS, самоклеящаяся этикетка, ключ ко всей системе UPS. Код был подделкой, старательно выполненной хитроумным Эндрю вручную в его логове в пригороде Миннеаполиса. Человеческий глаз был не в силах его разобрать, но компьютер направит ящик в штат Нью-Мексико, в несуществующий магазин на несуществующей улице. Там сбитый с толку водитель оптическим считывателем прочитает адрес отправителя и отошлет ящик туда. Однако ящик не вернется к мистеру Рейли; вместо этого он отправится в другой несуществующий магазин на другой несуществующей улице. После чего ящик попадет в склад грузов, не доставленных по назначению, расположенный в Шенектади, штат Нью-Йорк, вместе с тысячами других упаковок. В связи с приближающимся Рождеством и предпраздничной лихорадкой склад будет перегружен, сотрудники UPS собьются с ног, стараясь отправить грузы адресатам или вернуть их отправителям.

Завтра Эндрю занесет факт возврата ящика в прошнурованный реестр УАТО и в журнал, выдаваемый службой UPS всем своим клиентам. Никто многие месяцы не хватится пропавших автоматов, которые, по мнению отправителя, были доставлены адресату, а по мнению мистера Рейли, были возвращены обратно. При этом не пропадут никакие деньги, что могло бы насторожить бухгалтерию, поскольку Эндрю похищал тысяч по пять долларов в месяц у своего состоятельного отца посредством таких же изощренных компьютерных стратегий и оплатил покупку именно из этого фонда.

Никаких церемоний и нежностей — только не с таким оружием. Хватая автоматы по пять-шесть штук, словно дрова для печки, Эндрю оттащил их к своей машине и бросил в кузов. Магазины удостоились того же самого грубого обращения. Все эти крошки были предназначены для суровых условий — вот что делало их идеальным оружием для операции, которую Эндрю назвал про себя «операция Мумбаи» в честь пакистанских боевиков, устроивших кровавое побоище в этом индийском городе и убивших сто шестьдесят человек.

Эндрю позволил себе мимолетную отдушину в своем строго сфокусированном внимании. Он питал ностальгию по Мумбаи, словно сам был там в отряде убийц, расхаживал по широким коридорам гостиницы «Тадж-Махал», по темным переулкам города, по базарам, с «калашниковым» в руках и сумкой с гранатами. Все, что двигалось и дышало, становилось целью. Это была ночь полной анархии, спустившейся на Мумбаи, залившая город потоками раскаленных латунных гильз: выброшенные стремительно мелькающим взад и вперед затвором, работавшим в режиме автоматической стрельбы. Хлопки ударной волны при разрывах советских гранат, объятые ужасом фигуры, метавшиеся в темноте и затихшие навсегда, пронзенные роем пуль калибра 5,45 мм. Эндрю коллекционировал апокалипсисы; он обожал эти последние стадии полного крушения, когда Троя полыхала огнем, когда «красные» танки катились по Берлину, когда обезумевшие сипаи бросали английских женщин и детей, беспомощных и кричащих, в колодец в Канпуре. [35]

35

Имеется в виду кровавый эпизод восстания сипаев 1857 года. Группа женщин и детей, покинувших незащищенный военный лагерь близ города Канпур, была захвачена в плен восставшими. Ввиду приближения к Канпуру английских войск около двухсот человек были зарублены тесаками и сброшены в пересохший колодец.