Алиса Коонен: «Моя стихия – большие внутренние волненья». Дневники. 1904–1950
Шрифт:
И вновь не было такого чувства, было просто грустно и жаль, что он уходит, а глаза говорили другое, «от себя».
12 часов ночи.
В Москву!
Завтра в Москву!
Быть может – письмо будет.
Дай-то Господи…
Сколько времени уже ничего о нем не знаю.
Главное – не болен ли…
Это ужасно, страшнее всего.
Кажется, тогда не выдержу и поеду к нему…
Боже мой, страшно думать об этом, лучше не надо!
20 минут 1-го.
Нет письма…
Прямо руки опускаются, не знаю, что делать…
Звонилась по телефону, думала, может быть, швейцар знает, когда приедут, – ничего толку не добилась.
Спрашивала
Еще одна надежда – на завтрашний день, если Стаська 311 не привезет письма – прямо ума не приложу, что думать… как себе объяснить. Незадачная сегодня была поездка – впечатлений мало, голос не звучал 312 , погода тусклая, вообще, скверно, тревожно…
311
Стаська – Сухоцкий Станислав Донатович (1870–1935) – первый муж сестры, Ж. Г. Коонен.
312
…голос не звучал… – на уроке пения у Я. Г. Лосева.
Только когда ехала с поезда – хорошо было…
Небо – над головой – мрачное, угрюмое, в тяжелых черных тучах. По сторонам лес – печальный, темный… Деревья грустные, притаились, затихли – такие одинокие, жалкие. Уныло поникли тяжелые ветки, и капля за каплей падают их холодные слезки на серую землю…
Кое-где, [там и сям. – вымарано] мелькают уже желтые листочки березок, выглядывают так робко и виновато в густой живой зелени, словно стыдятся своих поблеклых красок.
Воздух весь какой-то [слово вымарано] серый, [слово вымарано] туманный, и сквозь эту мглистую дымку еще печальнее вычерчиваются зубчатые очертанья леса, силуэт мужика на козлах, гладкая лента дороги.
А ветер весело разгуливает по широким, [гладким. – зачеркнуто] выкошенным лужайкам, скользит по извилинам дороги, забирается в чащу леса, пугает своим диким хохотом молодые нежные деревца, и они растерянно трепещут всеми своими листочками, а старые – важные и степенные, много перевидавшие на своем веку, – только с укоризной качают толстыми корявыми ветками; [две строки вымарано] и неуклюжей лаской стараются успокоить молодых, вздрагивающих и трепещущих под мимолетными, страшными и чарующими объятиями [веселого. – вымарано] ветра. А он – вольный, широкий, носится с диким безумием, [опьяненный. – зачеркнуто] упоенный своей силой, своей властью, могучий, красивый, ненасытный в своем диком [упоении. – вымарано] опьянении.
Наконец в субботу Стаська [С. Д. Сухоцкий] привез письмо.
Пишет, что послал мне «большое» письмо к 21-му 313 . Очевидно, оно пропало. Ужасно досадно.
Милый, поздравляет с ролью и говорит – верит, что «это будет хорошо» 314 .
Теперь я покойна.
Только вот здоровье пугает иногда – а то все хорошо.
313
Пишет, что послал мне «большое» письмо к 21-му. – В этом письме В. И. Качалов писал: «Я был очень удивлен, милая Аличка, получив Ваше последнее письмо: я послал Вам письмо к этой субботе, то есть к 21-му числу. Очевидно, Вы его не получили. А может быть еще – я по ошибке написал Чистые пруды вместо Патриарших, – я всегда путаю. Жаль, что не получили – я написал большое письмо. Сейчас я спешу очень, так как пользуюсь случаем, едучи на станцию к поезду, который к завтрашнему дню доставит Вам это письмо.
Отгоните, дорогая моя девочка, всякие мрачные мысли и верьте, что у нас с Вами будут чудесные, дружеские отношения, что та живая, трепетная симпатия, которую я чувствую к Вам, не только не порвется, но вырастет и укрепится, будет светить и греть нам обоим.
Будьте веселая и ясная! Прочел я, между прочим, в газете, что г-жа Коонен будет играть Тиль-Тиль в „Синей птице“. Поздравляю Вас и радуюсь, и верю, что это будет хорошо. Ну, всего Вам хорошего. Жму Вашу [лапку].
Приеду я числа 6 или 7-го. Черкните мне еще сюда – по старому адресу.
Ваш К.» (В. И. Качалов – А. Г. Коонен. 27 июля 1907 г. Автограф // ГЦТМ им. А. А. Бахрушина. РО. Ф. 467. Ед. хр. 170).
314
…поздравляет с ролью и говорит — верит, что «это будет хорошо». – Как видно из письма, В. И. Качалов после газетного сообщения тоже полагает, что А. Г. Коонен распределена в «Синей птице» М. Метерлинка на роль Тильтиля, а не Митиль.
Скоро, скоро увижу его.
Он приезжает числа 6-го, 7-го.
Я решила ехать в пятницу – а то нечего там делать раньше. Погода чудная стоит, и верно надолго.
В субботу думаю опять приехать со Стаськой – на воскресенье и понедельник.
Отдохну хорошенько эти 2 дня – а там и за дела.
Господи благослови.
В субботу пойду к Афинскому.
Нашим ничего говорить не буду.
Боюсь – чувствую так мало силы.
Только вера и надежда на Господа помогают жить и подкрепляют как-то.
Утро.
1-е… Сколько томительных, тягостных дней – осталось позади… Пусть впереди – горе, страданья, тревога – только не эта скучная однотонная жизнь – «сегодня как вчера, и завтра как сегодня» 315 , когда чувствуешь, что душа устала, мысль притупилась, энергии нет… Я положительно не создана для такой жизни… Теперь я убедилась в этом. Мне нужно жить разнообразно, пестро, с быстрой сменой впечатлений…
315
…«сегодня как вчера, и завтра как сегодня»… – Вероятно, А. Г. Коонен перефразирует реплику Молчалина из 3-го действия пьесы А. С. Грибоедова «Горе от ума»: «День за день, нынче как вчера».
Эта тишина кругом, безлюдье – хорошо на очень короткое время, чтобы только успеть выдохнуть, одуматься, отойти и затем снова в водоворот – снова кипеть всем существом, жить каждым нервом.
2 часа дня.
Комнатка уже принимает беспорядочный вид. На столе навалены грудой всякие мелкие вещи, постель как-то неопрятно накрыта пестрым одеялом, скатерть с маленького столика сдернута. Еще один день – и останутся только голые бревенчатые стены с нелепо торчащими гвоздями, кривая железная кровать, стулья по углам…
Грустно будет, холодно, неуютно…
Как всегда бывает перед отъездом – тоскливо, чего-то жаль…
И радостно в то же время… и страшно…
Много-много всяких самых тонких ощущений копошится в душе.
Сейчас вспомнила Петербург…
За день перед отъездом…
Последний спектакль…
Днем был Вас.
Да, да… днем от 4–5 часов.
Накануне сказал не наверное – очень нездоровилось…
Но все-таки пришел…
Помню, помню все, так ясно…
Сидел недолго…
Господи, Господи, сколько пережито!
А сколько еще – впереди!
Всегда, когда переезжаешь из одного места в другое – волнуешься как-то, и все вертится вопрос: «А что дальше, как-то там сложится жизнь?..»
Теперь в особенности – и радостно, и жутко, и интересно…
Да, этой зимой – чувствую, – ставится на карту вся жизнь.
Невероятно, что через несколько дней я увижу Вас.