Американская королева
Шрифт:
— Пожалуйста, — просила я. — Пожалуйста.
Он нервно вздохнул.
— Ты не понимаешь, чего просишь.
— Мне все равно. Все… я позволю тебе сделать все.
— Я верю. Вот именно поэтому ты так опасна.
Мы смотрели друг на друга, я поднесла пальцы к моим губам, которые все еще были покрасневшими, теплыми, опухшими и мягкими.
— Это был мой первый поцелуй, — сказала я, больше обращаясь к себе, чем к нему.
Его собственные губы раскрылись от удивления.
— Правда?
— Я не…
Ему и не нужно говорить, что ты девственница, Грир. Достаточно того, что ты никогда не целовалась.
—
Его темно-зеленые глаза сверкали, как будто горел летний лес, и я подумала, что в тот момент, это пламя коснулось меня. А сама мысль о том, что он может быть первым у меня, еще сильнее разожгла желание. Но в тот же миг открылась дверь, и в библиотеку вошел Мерлин Рис.
Сохрани свои поцелуи.
Скажи, что тебе есть восемнадцать.
О, мой бог, что я наделала?
Мы оба застыли, а затем он отступил назад и откашлялся.
— Мерлин, привет. Ах, это Грир… гм…
— Грир Галлоуэй, — продолжил Мерлин, и Колчестер повернул голову и взглянул на меня.
— Грир Галлоуэй как вице-президент Галлоуэй? — спросил меня он, его мужественное лицо выглядело заинтересованно и уязвимо.
— Бывший вице-президент, — пробормотала я уже не в первый раз, и, конечно же, не в последний.
— Ах, ясно. И, Грир, это Мерлин Рис. Он друг моей семьи, и именно он пригласил меня сегодня. У меня небольшой отпуск между заданиями, а ехать домой не хотелось, поэтому он любезно предложил мне провести время здесь.
— И ты прекрасно с этим справляешься, прячась весь вечер во внутреннем дворике, — мягко сказал Мерлин.
Я хотела поправить, ведь мы были здесь не весь вечер, но как только темные глаза Мерлина скользнули к моим губам, он понял. Он понял, что я поцеловала его друга. Он понял, что мне хотелось бы сделать это снова. Он понял, что каждой своей частью тела я не желала останавливаться.
— Мы должны идти, — коротко сказал Мерлин, обращаясь к Колчестеру, но его взгляд все еще был на мне. — Уже поздно.
Колчестер отошел и, прикусив губу, посмотрел на меня. Для меня он выглядел почти мальчишкой, почти моего возраста, пока я не присмотрелась и не заметила, что он закусил губу не из-за неопределенности, а для того, чтобы держать контроль.
Мерлин вздохнул и вышел из комнаты. В первую секунду мне казалось, что Колчестер последует за ним, уйдет, не проронив ни слова, но дверь за Мерлином закрылась. Колчестер все еще был в комнате со мной.
Через мгновение он оказался рядом со мной, прижал меня к стене и накрыл своим телом.
— Я не хочу уходить, — сказал он, проводя носом по моему подбородку.
— Тогда останься, — я практически молила.
Колчестер поглотил мои мольбы своими губами, целуя меня снова и снова, пока не осталось ничего, кроме его губ и шума крови, которые заставляли сердце бешено стучать в груди.
Он отступил назад с тяжелым вздохом.
— Я должен, — сказал он с искренним сожалением, проведя рукой по коротким волосам. Он выглядел собранным — как до того, как вошел в эту комнату, а поцелуя вовсе не было. Как будто меня здесь не было.
— Стой! — позвала я, когда он подошел к двери. — Просто я поняла… что не знаю твоего имени.
Он
— Капитан Максен Эшли Колчестер. — Он склонил голову. — К твоим услугам.
— Максен, — повторила я.
Он поднял голову, его лицо украсила смущенная улыбка.
— Думаю, предпочтительнее, если ты будешь называть меня Эш.
И затем он ушел.
ГЛАВА 6
Десять лет назад
Дорогой капитан Колчестер,
Пишу вам письмо в надежде на то, что вы не настолько далеки от меня, и у вас есть возможность прочесть его. А поскольку Мерлин — наш общий друг, я попросила дедушку найти ваш электронный адрес, и я хотела сказать, что было очень приятно познакомиться с вами в прошлую субботу. Знаю, что мы особо не говорили об этом, и скорее это мое любопытство, но я много думала о вашей бессоннице. Вам, возможно, понравится пара приложений о медитации внизу письма.
Надеюсь, Лондон придется вам по душе!
Искренне ваша, Грир Галлоуэй.
Дорогой Эш,
Ничего, если я буду называть тебя Эш? Ты представился мне так в ночь нашего знакомства. Мне нравится, но странно называть почти незнакомого человека по имени. Особенно военного. У дедушки Лео много друзей военных, так что я уже привыкла отдавать честь, только заметив форму. Также я надеюсь, что не смутила тебя, не назвав свою фамилию сразу. Иногда на подобных вечеринках фамилия Галлоуэй несет с собой определенную цель. Как правило, люди хотят, чтобы я передала что-то своему дедушке или же попросила об услуге. Иногда люди просто отказываются говорить со мной, потому что ненавидят моего дедушку и его политическую партию. Просто я не могу начать представляться, встретив кого-то нового. Знаю, что кажусь глупой, беспокоясь об этом, но на протяжении всего моего детства я была лишь внучкой Лео Галлоуэйя. В «Кэдбери» я всегда была «кузиной Абилин», ее «соседкой по комнате». Я никогда не была просто Грир, и, должно быть, поэтому я почувствовала себя особенной в твоем обществе. Надеюсь, ты не подумал, что я пыталась скрыть это от тебя?
В любом случае, если ты все еще в Лондоне, надеюсь, что ты хорошо проводишь время.
Искренне твоя, Грир Галлоуэй.
Дорогой Эш,
Я не собиралась больше беспокоить тебя, так как прошло почти три недели с моего первого письма тебе (и я была уверена, что тебя это раздражает). Но когда я увидела новости о взрыве в Кракове вчера ночью, мне позвонил дедушка Лео. Мы говорили о том, что бомбардировка была предназначена для Европы, НАТО и Америки, а затем он упомянул, что тебя снова вернули в Карпаты, через неделю после той вечеринки. Я чувствую себя так ужасно, посылая тебе такие глупые письма, когда ты восстановился на службе, и просто хотела сказать, что не знала. Я постараюсь зажечь в церкви за тебя молитвенную свечу и буду каждую ночь молиться.