Американская королева

Симон Сиерра

Я обдумываю все в течение минуты. Так много любовных хитросплетений и разочарований, так много глубоких складок и слоев для человеческого сердца. Но для меня имело какой-то странный смысл то, что он мог любить меня, Эмбри и Дженни одновременно. Не так много людей любят так, как любит Эш, так же яростно и всецело, и, возможно, лишь один человек никогда не смог бы вынести основную тяжесть его любви.

— А потом ты снова сделал ему предложение? — спрашиваю я, пытаясь выяснить, что произошло дальше.

Эш отпустил мою талию и протер лоб.

—

После смерти Дженни. В ту ночь Морган отвела меня в клуб и заставила выпороть ее, я ушел оттуда и направился к Эмбри. В ту ночь он дал мне так много, больше, чем какой-либо человек мог дать другому, потому что я выплеснул все на него. Мое горе, мою боль, новость о том, что у меня есть сестра, которая также была его сестрой, которую я трахал… Я был словно торнадо. И он принял меня радушно.

Я отстраняю его руку ото лба, чтобы иметь возможность видеть глаза. Мое прикосновение его возбуждает; он сдвигается в кресле и снова встречает мой взгляд.

— Он снова пожелал держать нашу связь в секрете. И Мерлин хотел, чтобы это оставалось тайной. Но в сейчас на такое смотрят нормально, и мне было насрать на выборы… но я заботился об Эмбри. Пять месяцев назад я снова сделал предложение. На этот раз я точно был уверен, что… — Эш замолкает и жалко мне улыбается. — Что ж. Самые хорошо продуманные планы и все такое. А потом несколько недель спустя я увидел тебя в церкви, и это было похоже на судьбу. Я хотел увидеться с тобой, и как только сказал об этом Эмбри, он вызвался помочь. Я думал, что он хочет возместить причиненный ущерб, вызванный его вторым отказом принять мое кольцо… конечно, теперь я прекрасно все понимаю. Он хотел увидеться с тобой.

— О, боже, Эш, — произношу я, и у меня болит в груди из-за него. За этого невероятного мужчину, которого дважды отвергал человек, которого он любит.

— Грир, я… я говорю тебе об этом не для того, чтобы ты чувствовала себя так, словно была для меня запасным вариантом. Ты знаешь о том, что я тебя люблю, что я много лет был тобой одержим. Но я просто хочу, чтобы ты знала о том, что то, что было у меня с Эмбри, было для меня серьезным. Это было самое настоящее, что я когда-либо испытывал, пока наконец не получил тебя. Я поцеловал его не потому, что хотел причинить тебе боль, я поцеловал его, потому что, хотя он и разбил мне сердце дважды за эти десять лет, я все еще вспоминаю, каким он выглядит красивым в зимнем лунном свете. Потому что иногда мне кажется, я умираю от желания почувствовать на себе его губы.

Проходит несколько тяжелых минут. Слышно лишь как за окном падает снег.

— Хорошо, — шепчу я, когда больше не могу выносить этой тишины.

— Что хорошо?

— Думаю, теперь я понимаю. Тебя и его. Нас.

Рука Эша падает с моих волос и, оставляя за собой теплый след, проходится от моего уха к плечу.

— Я заслуживаю самого худшего, Грир, но не хочу этого. Я не хочу, чтобы ты ушла от меня.

Я пугаюсь.

— Кто говорил об уходе?

Эш хмурится.

—

Ты была так зла… и не без оснований… я просто подумал…

— Что я от тебя уйду? Как Эмбри?

— Да, — признается он.

Я сжимаю его руку.

— Я зла. Иногда мне нужно сердиться. Мне нужно иметь возможность требовать ответы. Но это не значит, что я не люблю тебя. Это не значит, что я не хочу остаться. — Глубокий вдох, за которым следует признание: — Особенно учитывая тот факт, что я тоже люблю Эмбри. Мы с ним не… пожалуйста, поверь мне, Эш, мы не прикасались друг к другу с той ночи в Чикаго.

— О, я тебе верю, — произносит Эш таким голосом, что я чувствую что-то глубоко внутри. — Такое ни один из вас не смог бы скрыть от меня, не наедине.

— Так что теперь будет? — спрашиваю я. — В каком направлении мы будем двигаться теперь?

— Не знаю, — признается он.

— А как ты хочешь, чтобы все было?

Эш смотрит на меня, и внезапно встает со мной на руках, и мы направляемся в сторону кровати. Он осторожно кладет меня на спину и, откинув волосы с моего лица, устраивается между моих бедер. Я пытаюсь подавить стон от приятного ощущения, но у меня ничего не получается.

— Что еще ты почувствовала в ту ночь? — спрашивает он.

— Что?

— В канун Рождества. Ты сказала, что твое сердце разбилось, но что еще ты чувствовала, наблюдая за мной и Эмбри? Ты чувствовала… — Его пальцы спускаются с моего лица на грудь, где мой сосок мгновенно твердеет, упираясь в мягкий шифон, — …любопытство? Тебе было интересно узнать, каково это, быть между нами? Тебе хотелось посмотреть на то, как рот Эмбри будет обхватывать мой член?

Я не знаю, как ответить, не знаю, какой ответ будет лучшим для нашего будущего или что именно он хочет услышать, поэтому сказала правду.

— Да. Да, мне было любопытно. Я… — Теперь пальцы Эша двинулись вниз к моему бедру, прожигая теплые дорожки через ткань, из-за чего мне стало трудно концентрироваться, — …я была возбуждена.

— Ты стала мокрой из-за увиденного?

— Да, — хнычу я.

— А сейчас ты влажная?

Но Эш не дожидается ответа. А сам об этом узнает, и я могу сказать по его довольному рыку, что ему нравится то, что он обнаруживает. Я шире раздвигаю ноги, и через несколько секунд Эш опускается надо мной на колени, обхватывая ладонью свою возбужденную эрекцию и поглаживая ее.

— На живот, — приказывает он.

Я переворачиваюсь и вздрагиваю, когда чувствую, что мое платье оказывается задранным над моей задницей, и начинаю дрожать, когда чувствую у моих складок толстый конец его члена. Эш толкается внутрь с нужным количеством грубости, и я практически мурлычу от ощущения толстого копья, пронизывающего меня.

Эш окутывает меня своим телом, его рот дышит мне в ухо, а рука под моей грудью, сжимает и удерживает так, как ему нравится. Двигаются лишь его бедра, глубоко и мощно. Такие мускулистые и неторопливые. Медленно совершают толчки.