Американская королева
Шрифт:
Но Эмбри выглядел бледным. Уставшим. Он все еще в смокинге, хотя Эш уже давно снял свой, и я точно могу сказать, что Эмбри ничего не ел и не пил.
— Эмбри, — тепло произносит Эш. — Бери стул и садись, поешь вместе с нами.
— Вообще-то, думаю вернуться в отель, — говорит Эмбри, не глядя ни на одного из нас. — Я не очень хорошо себя чувствую. Заболел, наверно.
— Оставайся, — произношу я, потянувшись к его руке. — Пожалуйста. Выпей с нами. Потанцуй с нами.
Он смотрит на меня, а затем на Эша, на нас вместе за свадебным столом, на наши
— Я не могу. Еще раз поздравляю. Я желаю вам обоим всего счастья в мире.
И после этих пустых слов он уходит.
Я встаю, собираясь преследовать за ним, но Эш берет меня за руку и останавливает.
— Грир. Пресса.
— К черту прессу, — бормочу я, но все же позволяю ему усадить меня обратно на стул.
— И, кроме того, — продолжает Эш, — Было бы жестоко просить его остаться, чтобы терпеть боль так публично.
Любовь стерпит все — всплыл в моей голове библейский стих. Но, возможно, любовь не должна терпеть все. Возможно, жестоко заставлять Эмбри остаться.
— Ангел, — говорит Эш, взяв обе мои ладони в свои. Его пальцы находят мое кольцо, и я улыбаюсь тому, как по-собственнически он проводит по нему кончиками пальцев. — Жена. Какое у тебя стоп-слово?
— Я подвергнусь порке, чтобы заработать свой кусок торта?
Небольшая улыбка, но Эш не клюет на приманку.
— Скажи его, чтобы я знал, что оно у тебя под рукой. Что ты знаешь, что можешь его использовать для какого-нибудь ограничения. Для любого ограничения.
Я смотрю вниз на его пальцы, играющие с моим кольцом.
— Максен.
— Хорош. — Эш наклоняется, чтобы поцеловать кольцо, позволяя своим губам задержаться на месте соединения металла и плоти. — Сегодня наша первая брачная ночь, Грир.
— Я знаю, — вздыхаю я. — Разве мы не можем просто оставить всех этих людей и начать ее прямо сейчас?
Эш колеблется, его губы все еще прижимаются к моей руке.
— В чем дело? Ты запланировал на сегодняшнюю ночь что-то экстремальное? Я это попробую. Ты знаешь, что я попробую все, о чем бы ты меня не попросил.
— Именно этого я и боюсь. Ты должна на это согласиться лишь потому, что этого хочешь, а не только потому, что думаешь, что этого хочу я. — Эш выпрямляется и глубоко вздыхает. — Я хочу, чтобы к нам сегодня ночью присоединился Эмбри.
Я не отвечаю. На самом деле я не могу ответить, потому что забыла, как дышать.
— Сегодняшний день был прекрасным, — говорит Эш тихим голосом. — Слушая тебя по телефону, когда Эмбри к тебе прикасался, ты… была потрясающей. И жениться на тебе, Грир, сказать тебе те слова — это было самым счастливым моментом в моей жизни. Сегодняшний день ощущается волшебно, сегодняшняя ночь будет похожа на волшебство, и я хочу еще больше этого. Хочу, чтобы мы, все трое, прочувствовали это вместе. Если сегодняшний день посвящен нашим брачным обетам, то сегодняшняя ночь должна быть посвящена
Я, наконец-то, нахожу свой голос. Он оказался сухим, словно готовый сломаться.
— И что собой представляет наш следующий шаг?
— Я не знаю, — произносит Эш, одаривая меня такой красивой улыбкой, что это разбивало мне сердце. — Но я готов узнать.
***
Остаток вечера был размытым. Мы танцевали, мой дед плакал, Абилин флиртовала. На нашей свадьбе присутствовало слишком много сенаторов, глав государств, бизнесменов и знаменитостей, чтобы всех помнить. Невозможно следить за временем и количеством желающих нас поздравить. Когда я смотрю на часы Эша, то испытываю шок, увидев, что уже одиннадцать вечера.
— Уже поздно, — говорю я Эшу, сжимая его руку.
Он сжимает мою в ответ.
— Мне тоже тяжело терпеть. Еще немного, ангел.
Мне не хотелось ждать даже немного. Насколько мало это ни было бы, и я не могу избавиться от странного страха, что прямо сейчас Эмбри не один. Что он с кем-то проведет сегодняшнюю ночь, просто с теплым телом, в котором похоронит свою боль, не зная о том, что мы с Эшем чувствовали отчаяние из-за него. Не зная, что мы собирались его найти.
Когда я рассказываю об этом страхе Эшу, он кивает, словно эта мысль и ему причиняет боль, но затем произносит:
— Ты бы винила его за это?
— Это заставляет мою кровь кипеть.
— Мою тоже. Но тогда мы просто вернемся в наш номер и будем трахаться до тех пор, пока не почувствуем себя лучше. Разве ты не думаешь, что и он заслуживает того же?
— Он сказал мне что-то подобное в Женеве.
— И?
Я поднимаю подбородок.
— Только потому, что это справедливо, не значит, что мне это нравится.
— Я не знаю, что из этого может нравиться. Но это не значит, что это не необходимо.
Восемь месяцев назад к вещам, которые мне были необходимыми относился бурбон и исследования. Когда моя жизнь стала такой сложной?
Наконец, Эш махнул Бельведеру, который передал организатору свадьбы, что мы готовы уйти. Вечеринка была в самом разгаре, музыкальная группа паковала оборудование, ей на смену пришел ди-джей, и в любое другое время мне бы захотелось остаться. Но сегодня ночью меня ждала кровать Эша.
И, возможно, Эмбри тоже будет в этой кровати.
Мы с Эшем беремся за руки, и выходим из шатра, где люди выстроившись в линию, размахивали бенгальскими огнями. Сверкающие огоньки рассыпались и танцевали вокруг нас, шипя падали вниз в мягкую зеленую траву. Мы махали руками и посылали всем воздушные поцелуи, а затем забрались в огромный черный «кадиллак», специально спроектированный для президента.
Мое платье окружило нас облаком из шелка и тюля, и Эш смеясь, пытался его примять, чтобы Люк мог закрыть дверь. Дверь закрылась, и я оказалась сидящей на коленях Эша. Нас окружила пена свадебного платья.