Аморальные байки с плохими словами
Шрифт:
— Не… ну, пацаны, — пожал тот плечами я тут его не отлеплю. Пусть назад едет. Там внизу спасатели есть. Врач. Я сейчас по рации брякну. — и принялся шуршать рацией.
Ролик с вонючей собачкой поехал вниз, жалостно провожая нас взглядом.
— Да не сцы, Роландо, — весело заорал ему Витька, — все будет джуки-пуки… мы мухой вниз слетим. Ты там отлепляйся пока….
И мы полетели вниз. Ну, кто не был на шестнадцатой трассе на Буковели, тот считай не жил. Летишь торпедой, как парашютист с закрытым парашютом,
Я лежал спиной на снегу и мне было невероятно легко и радостно. Для большего счастья я сунул в рот трубку с фричем, но фрича там не было: от сильного удара гиропак с красным вином лопнул и медленно вытекал на снег. Я судорожно пытался спасти драгоценные капли сильно втягивая воздух через трубку. Вокруг меня на снегу медленно расползалась огромная красная лужа. Сидящие над моей головой в креслах люди перестали смеяться и застыли в немом ужасе. Лужа увеличивалась прямо на глазах. Одна девушка заплакала, а какой то мужчина истерично закричал тонким голосом, показывая на меня пальцем:
— Я за это не платил!!!.. Мы так не договаривались!!!.. Снимите меня отсюда!!!
Подьемник остановился. Это, видимо, внизу пытались отлепить Роланда.
А отлепить его было не просто. Минус двадцать семь по Цельсию, как никак. Прибежали спасатели. Собралась толпа. Посыпались советы. Варианты. Предлагали: дернуть за голову, полить теплым глинтвейном, ударить током, приложить горячий утюг, нассать на стойку. Ролик вращал глазами и быстро синел. Потом пришел врач и Ролик отлепился. Подьемник двинулся.
Отлепленный Роланд сразу скинул рюкзак с Эльзой и принялся энергично дышать на пальцы. Врач легонько тянул его за локоть в санчасть. Эльза, почувствовав тем временем твердую почву, тихо выбралась из рюкзака и бегала по снегу, воняя и оставляя за собой коричневые полосы. Ролик показывал на нее пальцем и все принялись ловить Эльзу. Но это оказалось не просто. Попробуйте в лыжных ботинках поймать на снегу маленькую, скользкую собачку в вонючем свитерке, которая постоянно кашляет и пытается Вас укусить. В конце концов она забилась под кассы и злобно рычала…
Меня через полчаса подобрали спасатели и спустили вниз на оранжевых санках, но внизу, узнав что у меня ничего не болит, сразу пожелали набить мне морду… Людей стало меньше и день угасал. Витьки нигде не было.
Когда я подошел к катафалку, там уже сидел Ролик с Эльзой в обкаканом свитерке на руках. Роланд пил горячий чай с медом и от обоих исходил специфический запах собачьего навоза. Затем появился раскрасневшийся Витька. Он тяжело дышал и был перевозбужден:
— Бля, пацаны, не курорт, а собрание маньяков… Я, сука, целый час от того козла в зеленой куртке бегал. Какой то агрессивный мудак, просто. Гнался за мной по всем трассам, кричал что то, руками махал…. Выпускают же таких из дурки…
— Это Витя, — говорю, — он тебе намекал, что неплохо бы лыжами обменяться. Не модно теперь в разных лыжах кататься. На ноги глянь, умник.
Витя глянул на вниз. На левой ноге у него был синий "Фишер", а на правой серый "Атомик". Причем "фишер" был на сантиметров десять длиннее.
— Оп-па, — удивился Витка, — … Прикольно … а почему я не почувствовал?…
— Это потому что у тебя органы осязания не ниже спины. Я ошибся. У тебя они вообще отсутствуют. Атроффировались. Ладно, полезли в катафалк, гонщик домотканный…
Вечером пошли в тещину баню париться. Организмы отогревать. Не, ну нельзя ж так резко начинать работать. Надо проверить объект сначала. Привыкнуть. Сидим в парилке, потеем, привыкаем, Гена на камин ароматную водичку из ковша плещет. Благодать. Витек принялся Геннадия веником по ягодицам шлепать, спрашивает:
— А банька с чего рублена?… Дуб?…Ясень?… пенис дяди Васин?
— Стены тут еловые, а внутри тополем обшито, — Гена по доскам гипсом стучит, — Для бани самое лучшее дерево: Крыша соломой покрыта для аутентичности. Печь-каменка из речных окатышей сложена, все как книжка пишет, йоптеть.
— А не воспламенится? — интересуюсь я ненавязчиво, лежа в солярисе, — все таки дерево, огонь, искры:
— Загореться никак не может, у меня вся проводка в металлорукавах спрятана и розетки в коробках Бергмана установлены, — хвастается Геннадий, — и дерево пропитано специальным раствором. Антипирен называется.
— На каждый антипирен найдется свой фаермен, — отозвался Витя, — солому как не пропитуй — полюбому вспыхнет:
— Слышь, подсобник, — обиделся Гена, — я, как никак, бывший пожарник, в этих делах разбираюсь, йоптеть, так что, работай веником, Витюшка.
Витька веником дальше Гену бьет, приутих, замыслился чего то:.
Я баньку изучаю; в принципе неплохо все составлено, по науке, печь асбестовым шнуром изолирована от дерева, окошечко в двери есть, даже градусники и приборы какие то на стенах..
— А все таки, стремно солому на крыше держать, — Витя из раздумий вышел:- может таки полыхну…
— Йолы-палы, да ты заколебал! — возмутился бывший пожарник, — хер она загорится! Если загорится, я в одной простыне в гастроном за водкой побегу, уснуть мне на рельсах,!.. — и берет из печки полешко светящееся, на улицу выходит.
Ну, мы за ним наружу, естественно, интересно ведь как пожарные горючесть материала испытывают. Гена с размаху факел под крышу воткнул и к нам развернулся:
— Во! Видишь теперь, подсобник?!..Не горит ни хера, йоптеть!!! Ан-ти-пи-рен!!!